Сибирская вендетта

Секретарша – молодая, красивая, с холодным надменным взглядом крупных серых глаз – печатала на клавиатуре компьютера. В мягких кожаных креслах развалились двое головорезов в одинаковых черных костюмах. С одного взгляда было понятно – телохранители.

– Вы к кому? – секретарша округлила глаза, пальцы её застыли над клавиатурой. Такого здесь не водилось, чтобы без предупреждения и без сопровождения в святая святых так просто заглядывали незнакомые личности.

– Я к Николаю Сергеевичу, – сказал Андрей, показываясь весь. – Мне нужно ему договор отдать, и я сразу же уйду.

– Какой договор? – глаза у девицы почти выкатились из орбит.

Оба телохранителя разом поднялись. На лицах – ничего хорошего, но движения, покуда, ленивые.

– Вас кто сюда пустил? У вас есть пропуск? – спросил один.

– Есть, – ответил Андрей. – Вот! – Полез во внутренний карман, сгорбился, доставая нечто неуловимое и крайне неудобное. Вынимая руку, ударил ребром ладони парня в шею. У того дернулась голова, он как-то странно хлюпнул и осел на пол. Другого Андрей ударил ногой в прыжке – прямо в лицо. Это был очень сильный, убивающий удар. Стокилограммовый парень отлетел на стену, гулко ударился затылком и осел на пол. Секретарша всё держала руки над клавиатурой. Андрей отметил про себя, что девица весьма недурна.

– Сиди тихо! – внушительно произнёс он. – Ты еще молодая, поживёшь.

Направился к плотной деревянной двери, за которой прятался от него Николай Сергеевич Волков – деятель, известный в криминальных кругах под кличкой «Меченый».

Андрей повернул по часовой стрелке золотую ручку и почти без шума открыл дверь.

Первый взгляд – на окна. Решеток не было. Второй – на хозяина кабинета. Маленький, белобрысый, худосочный – он сидел за огромным столом, заставленным какой-то аппаратурой. Костюм тройка, белая рубашка, галстук. И взгляд – донельзя самоуверенный, насмешливый, наглый – взгляд человека, которому позволено в этом мире всё. Он посмотрел на Андрея этим самым взглядом и лениво отвернулся. Очевидно, решил, что это новый сотрудник, которого еще не успели ему представить.

Андрей закрыл за собой дверь, щелкнул замком, так, что снаружи её нельзя было открыть.

Хозяин кабинета, услышав столь характерный звук, с удивлением посмотрел на вошедшего.

– Э, ты кто? – отрывисто спросил, едва разжимая зубы. Правая рука его скользнула в ящик стола. На полированную поверхность лёг «гражданин Макаров».

– Глотов Андрей Викторович, – заговорил Андрей, медленно подходя к столу. – Я тот, на кого ты объявил охоту. Но ты напрасно за мной гонялся. Я сам к тебе пришел.

– Сам пришёл? – спросил Меченый и улыбнулся. Видно было, что этот человек ничего не боится. Как и Андрей, он не дорожил жизнью. Возможно, это и давало ему право повелевать людьми.

– Я пришел сказать, что ты больше не будешь здесь хозяйничать. Ты больше не будешь жить в этом городе. Я бы мог позволить тебе уехать. Но ты никуда не уедешь. Тебе нельзя верить. Поэтому я тебя убью.

Меченый засмеялся – искренне и простодушно, от души. В руках его был пистолет, стрелял он, видно, неплохо. Хватка чувствовалась уверенная.

– А ты молодец, – проговорил с кривой усмешкой. – Столько моих ребят укокошил. Прямо супермен. Но знаешь, что я тебе скажу? Зря ты сюда пришел. Я сейчас тебя застрелю, и никакое карате тебе не поможет.

Сказав так, Меченый навел на Андрея пистолет и нажал на спуск. Андрей видел движение пальца на спусковом крючке и вовремя присел и уклонился. Пуля просвистела над ухом.

Меченый опустил пистолет и покачал головой. На губах его играла довольная улыбка.

– Молодец! – сказал он. – Люблю отчаянных. Но знаешь ли, в обойме еще семь патронов. Лови пулю!

Он снова прицелился и выстрелил. Пуля должна была попасть в живот, но Андрей сделал упреждающий шаг влево. Нагибаться на этот раз не пришлось.

Меченый встал. На лице его показалось беспокойство.

– Да ты заговоренный, что ли?

Между ними было метров восемь. Меченый сжимал пистолет и уже не решался стрелять. Андрей по-прежнему стоял перед ним и неотрывно смотрел в глаза. В правой руке его был зажат стальной шарик – диаметром три сантиметра. Пущенный умелой рукой, он был невидим в полете и бил наповал. Но Андрей не спешил, он ещё не всё сказал этому типу.

– Слушай, я предлагаю ничью, – сказал Меченый. – Я тебя отпускаю, и мы расходимся миром. Тебя больше никто не тронет. Живи! Слово даю.

– Нет.

– Нет? Но почему? Я тебе дарю жизнь! Тебе этого мало?

– Ты ничего не понял. Сейчас я диктую условия. Это я могу тебе подарить жизнь. Твоя жизнь в моих руках.

– Да ты сумасшедший! Я тебя сейчас хлопну – и все дела!

Меченый вскинул пистолет и выстрелил в третий раз. Зазвенело разбитое стекло позади Андрея. Он развернулся на месте, якобы оглянуться, незаметно завел правую руку за спину и разворачиваясь махнул рукой по высокой дуге, пустив стальной шар в свободный полет.

Меченый оказался не столь ловок. Шар угодил ему точно в лоб, но не проломил кость, а лишь оглушил. Падая навзничь, он выстрелил в потолок, тем и ограничился. Андрей обошёл красивый дубовый стол, нагнулся и поднял с пола пистолет. Меченый был жив и вот-вот должен был прийти в себя. Андрей поднял его левой рукой за ворот и тряхнул. Тот открыл глаза, секунда, и обеими руками он схватил удерживающую руку. Но это было бесполезно, силы были слишком неравны.

– Пусти, козёл! – прохрипел Меченый, с ненавистью глядя в глаза противника.

– Это тебе за Колю! – сказал Андрей и нанес сверху сокрушительный удар правой рукой в челюсть. Таким ударом он ломал кирпичи. Зубы, кровь, обломки костей лопнувшей сразу в нескольких местах челюсти – всё смешалось в кровавом месиве. Меченый потерял сознание во второй раз.

В дверь уже ломились.

Андрей навел пистолет на дверь и несколько раз выстрелил. Послышались стоны, проклятия, кто-то упал с той стороны – Андрей не стал ждать развязки. Взяв тяжелое кресло за спинку, метнул в окно. Добил осколки бронзовой статуэткой какой-то богини и прыгнул со второго этажа вниз, на заснеженную клумбу. Побежал вдоль дома и с ходу перемахнул через внутреннюю изгородь. Дальше было футбольное поле. Дальний забор граничил с объездной дорогой – всё те же двухметровые железные прутья, заостренные сверху. Перебежав поле, Андрей с ходу прыгнул на прутья, ловко перебрав руками, взобрался наверх и через секунду спрыгнул на тротуар с другой стороны.

Уж ночь наступила, по дороге ползли легковушки и тяжелые грузовики, жёлтый свет фар выхватывал из тьмы черный асфальт и грязный снег на обочине. Андрей не стал останавливать частника. Легкой трусцой преодолел двести метров до троллейбусной остановки и затерялся в толпе. Погони почему-то не было. Андрей залез в переполненный троллейбус и, проехав две остановки, вышел. Перешёл улицу и сел в автобус второго маршрута. Еще три остановки – и он в «Юбилейном». Прошёл десяток метров по тротуару, внимательно осмотрелся – всё было спокойно. И чем спокойнее и тише было кругом, тем тревожнее становилось у него на душе. Что-то было не так. Внутренний голос говорил об опасности. Но в чём она заключалась? С какой стороны ждать удара? Он медленно шёл вдоль дороги, всей грудью вдыхая ледяной воздух. Слева чернел лес: неподвижные деревья, слепые и глухие, молча держали на ветвях снежную кашу. Жутью веяло от этого леса. Андрей остановился и стал всматриваться в чащу. Было тихо, как пятьсот и тысячу лет назад. Машинально оглянулся – его догонял спортсмен в болоньевом костюме с капюшоном, бежал себе, горя не знал; он поравнялся с Андреем, скользнул равнодушным взглядом и побежал дальше – к тихим семейным радостям. Андрей перешёл дорогу и углубился в микрорайон.

Война войной, а поужинать тоже не мешало. Он зашел в магазин и купил пакет молока и булку чёрного хлеба. В магазине было светло и как-то празднично. Он смотрел на оживленных продавщиц, на покупателей, сноровисто рассовывающих продукты по авоськам, пристально глянул на молодую девушку, которая тоже на него пристально посмотрела и первая отвернулась, – и вышел из магазина. Всё он делал как обычно, но чувствовал, что уже не принадлежит этому миру. Словно из-за стекла он рассматривал людей, как будто прилетел с другой планеты. Не было в душе ни горечи, ни радости. Полное равнодушие. С таким настроением идут на смерть, но с таким же настроением живут – словно исполняют тяжкую работу, неизвестно кем и для какой цели придуманную.

Придя домой, он залпом выпил молоко. После этого облачился в кимоно и, сев на пол, приступил к дыхательной гимнастике. Полчаса дыхания по особой системе, пришедшей к нам из древней Индии, помогали обрести спокойствие, проясняли ум и насыщали тело таинственной энергией. Каждый день, где бы ни находился, Андрей выполнял эту гимнастику. Во время медитации он вспоминал всё, что случилось за день, думал о дне предстоящем. Всё казалось ясным, легко осуществимым. Да таковым оно и было на самом деле.

Закончив медитацию, Андрей принял горячий душ и лёг на матрас, брошенный прямо на пол. Будильника он не держал, поскольку всегда просыпался в одно и то же время. Едва голова коснулась подушки, как мысли спутались, свинцовая тяжесть навалилась на грудь, и он уснул. Так спят дети и старики, а еще – люди со спокойной совестью.

Но ему не суждено было проснуться, как обычно, в семь утра. За полночь уже раздался громкий стук в дверь. Стучали настойчиво и без перерыва. Андрей подошел к двери.

– Кто там?

– Открывайте, полиция!

– Вы ошиблись, – сказал Андрей. – Я не вызывал.

– Нам нужен Глотов Андрей Викторович, – раздалось из-за двери.

Андрей помедлил секунду, затем открыл.

– Я Глотов. Что вам надо?

На площадке стояли пять или шесть человек в форме. Все молодые, рядовой состав. Лица серьезные и что-то уж чересчур напряженные.

– Одевайтесь, поедете с нами, – сказал один.