Преступность – планетарная проблема. К итогам XI Конгресса ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию

Коррупция в судебных органах – это проблема общемирового масштаба, не ограниченная конкретной страной или регионом. Однако наихудшие проявления этой разновидности коррупции имеют место, судя по всему, в развивающихся странах и странах с переходной экономикой. По данным Центра по вопросам независимости судей и адвокатов, из 48 стран, охваченных в его ежегодном докладе за 1999 г., в 30 странах коррупция в системе юстиции носила «повсеместный» характер[33 - Centre for the Independence of Judges and Lawyers. Ninth Annual Report on Attacks on Justice, March 1997 – February 1999.]. Все чаще выявляются факты подкупа судебных чиновников во многих частях мира.

В. Коррупция и частный сектор. На протяжении многих лет считалось, что частные предприятия являются невинными жертвами алчных чиновников, а отнюдь не сообщниками в незаконных сделках, имеющих целью получение тех или иных выгод нечестным путем. Однако теперь частный сектор осознал риски, связанные с коррупцией, которая подрывает основы честной конкуренции и принципы функционирования рыночной экономики, негативно отражается на качестве товаров и услуг, сужает перспективы для инвестиций в экономику и дискредитирует нормы деловой этики. Деньги, используемые для дачи взяток, теоретически могут использоваться для продуктивных вложений капитала. Из-за расходов, не имеющих отношения к экономическим операциям, уровень развития предприятий остается низким в относительном выражении[34 - Gaeta Barta, Danial Kaufmannand Andrew H.W. Stone. Voices of the Firms 2000; Key Findings of the World Business Environments Survey 2000 (World Bank Group, 2003).]. Коррупция пагубна для всех типов компаний – больших и малых, многонациональных и местных. Тем не менее коррупции в большей степени подвержены более мелкие предприятия.

В последние годы особую остроту приобрела проблема взяточничества во взаимоотношениях между частными предприятиями, поскольку правительства начали приватизировать многие функции и услуги, которые ранее относились к сфере компетенции государственных учреждений.

Г. Присвоение собственности и легализация доходов, полученных в результате коррупции. С коррупцией тесно связаны присвоение финансовых активов и государственного имущества и их утечка за рубеж. Хотя данные, свидетельствующие о масштабе этого явления, весьма и весьма скудны, недавно произошедшие случаи показывают, что оно разрослось до такой степени, что способно подорвать устои национальной экономики и завести в тупик процесс развития.

По оценкам Международного валютного фонда, общий объем ежегодно отмываемых денежных средств эквивалентен 3–5 % общемирового валового внутреннего продукта. Как следует из Ньянгской декларации об изъятии и репатриации богатств Африки, общий объем похищенных и переведенных за рубеж средств оценивается в 20–40 млрд долларов США.

Указанные проблемы требуют принятия оперативных и решительных превентивных мер, которые предполагали бы строгое соблюдение международных правил борьбы с отмыванием денег, установление таких мер наказания, которые имели бы сдерживающий эффект, и помощь в преодолении трудностей в области международного сотрудничества. Присвоение собственности и легализация доходов, полученных в результате коррупции, имеют ряд серьезных последствий для затронутых этой проблемой стран: сбои в процессе оказания иностранной помощи, истощение запасов иностранной валюты, сокращение налоговой базы, подрыв конкуренции и свободной торговли, рост масштабов нищеты. Ущерб, причиняемый странам, огромен как в абсолютном, так и в относительном выражении. Так, бывший президент Республики Заир Мобуту Сесе Секо, по сообщениям, присвоил себе из государственной казны около 5 млрд долларов США – сумму, равную объему внешнего долга страны на тот момент. По данным правительства Перу, в период, когда у власти находилось правительство Альберто Фухимори, в стране было похищено и вывезено за рубеж около 227 млн долларов США. Бывший премьер-министр Украины Павел Лазаренко, как утверждается, похитил из государственной казны около 1 млрд долларов США. В настоящее время, находясь под арестом в Соединенных Штатах Америки по обвинению в «отмывании» суммы примерно в 114 млн долларов США, Лазаренко признал, что «отмыл» 5 млн долларов США через банковские счета в Швейцарии, которая вернула Украине почти 6 млн. Макроэкономические аспекты присвоения собственности и его последствия для экономического развития страны становятся очевидными, например, в случае с Нигерией, где покойный Сани Абаша и его приспешники присвоили себе, по оценкам, суммы до 5,5 млрд долларов США. Кроме того, по данным правительства Нигерии, за последние десятилетия из страны было нелегально вывезено 100 млрд долларов США, что вызывает особую тревогу, поскольку внешний долг страны составляет приблизительно 28 млрд долларов, а валовой внутренний продукт в 2003 г. оценивался примерно в 41,1 млрд долларов США.

Присвоение активов, как правило, является результатом двух действий – взяточничества и хищения государственного имущества. Взятки и выплаты «благодарности» зачастую, хотя и не всегда, остаются частным делом родственников и близких партнеров ведущих государственных деятелей. Ко второму типу крупной коррупции относится хищение государственного имущества – от прямого перевода средств из государственной казны на личные счета до физического хищения золотых запасов государства, а также природных ресурсов и присвоения средств займов, полученных от международных финансовых учреждений. Ключевую роль здесь играют международные банки. В конце 2000 и начале 2001 г. Британское управление финансовых служб и Швейцарская федеральная комиссия по банкам выявили серьезные нарушения в области надзора за деятельностью многих банков, на счетах которых хранились деньги, незаконно переведенные Сани Абашей и его партнерами[35 - Bola Ige. Abacha and the Bankers: cracking the conspiracy. Forum on Crime and Society. Vol. 2, N 1 (December 2002).].

Таковы основные современные тенденции общемировой преступности. А как обстоят дела с преступностью в России?

§ 2. Преступность в современной России: состояние и тенденции

Анализ особенностей современных криминальных российских реалий невозможен без хотя бы краткого обзора тех тенденций преступности в России, которые имели место в недалеком прошлом. Учет этих тенденций позволяет понять, как именно (и почему) эволюционирует российская преступность, чем объяснить ее современные масштабы, в силу каких причин криминогенная обстановка в стране в последние годы становится все более острой.

Исследование динамики преступности 60–90-х годов XX в. позволило А. И. Долговой выявить четыре тенденции, соответствующие четырем историческим периодам.

1. В советский период, с середины 60-х и до первой половины 80-х годов (1966–1985 гг.), шло нарастание преступности, причем каждые пять лет размер прироста средних коэффициентов преступности почти удваивался.

В целом показатели преступности свидетельствовали о том, что кризис общества нарастал, преступность увеличивалась и становилась все более общественно опасной, в ней усиливалась организованность.

2. Период перестройки характеризовался противоречивыми процессами: 1986–1987 гг. отмечены снижением ситуативной, зависимой от пьянства части преступности и одновременным ростом предумышленной, корыстной ее части, дальнейшим усугублением организованной преступности. С 1988 г. зарегистрированная и фактическая преступность стали интенсивно нарастать.

Процессы криминализации общества стали выходить из-под контроля государства. Криминологические исследования приводили к выводу о том, что уголовная статистика на рубеже 80-90-х годов XX в. все менее точно отражала реальное положение дел, а круг деяний, признаваемых преступными, все в меньшей мере совпадал с теми фактическими совершавшимися преступлениями, которые по своей общественной опасности не уступали запрещенным уголовным законом.

3. Период реформ начался с резкого нарастания зарегистрированной преступности (1991–1993 гг.) и со все более активным вовлечением населения в преступную деятельность. Одновременно все отчетливее проявляла себя структурная перестройка преступности, нарастала ее организованность, продолжали изменяться формы крайне общественно опасного поведения. Продолжалась декриминализация (юридическая и фактическая) ряда общественно опасных деяний.

Эти обстоятельства отразились на противоречивой статистической картине преступности, в частности снижении числа зарегистрированных преступлений в середине 90-х годов.

4. Середина 90-х годов (1994–1997 гг.) отмечена некоторой стабилизацией зарегистрированной преступности. Это отчасти стало следствием изменения уголовного законодательства и принятия нового Уголовного кодекса РФ. При этом, однако, общие статистические данные зафиксировали некоторое снижение уличной, бытовой преступности. Это указывало на то, что правоохранительные органы в новой ситуации стали более успешно реагировать на «традиционные» общеуголовные деяния. В то же время ослаблялся процесс социального контроля за многими тяжкими преступлениями, включая заказные убийства, экономические, должностные и иные.

Уголовная статистика адекватно не отражала фактические процессы структурной перестройки преступности. Увеличивалась ее латентность в целом.

Криминальная активность населения за пять лет реформ возросла вдвое. Усугублялись организованная преступность, коррупция, терроризм, которые отражались в уголовной статистике, как правило, в незначительных проявлениях.

Конец 90-х – начало 2000-х годов характеризуются усугублением криминальной ситуации в России на базе увеличения числа ранее не совершавшихся или редко совершавшихся преступлений.

В целом фиксировались следующие особенности: росло число зарегистрированных преступлений и выявленных лиц, их совершивших, а также численность осужденных и потерпевших; возрастала общественная опасность зарегистрированной преступности; отмечались отрицательные структурные изменения преступности; наблюдалась все более интенсивная криминализация различных сфер жизни общества, в том числе политической; в преступность все активнее втягивались те, кто ранее не совершал преступлений, особенно молодежь в возрасте 18–29 лет; статистическая картина преступности все менее точно отражала криминальные реалии[36 - См.: Долгова А. И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. С. 115–117.].

Таковы истоки современного состояния преступности в России. Краткий анализ этого состояния позволяет обнаружить следующую картину.

В 2000–2005 гг. криминальная ситуация в стране продолжала усугубляться, что нашло отражение в официальной уголовной статистике. Так, если в 2002 г. общее количество зарегистрированных преступлений составило 2 526 305, в 2003 г. – 2 756 398, то в 2004 г. – 2893,8 тыс., а в 2005 г. – уже 3554,7 тыс. преступлений (рост по сравнению с 2004 г. на 22,8 %).

Число зарегистрированных преступлений в расчете на 100 тыс. человек населения в 2005 г. составило 2478 против 2007 в 2004 г. (увеличение на 23,5 %). Максимальное значение этого показателя зафиксировано в республиках Тыва (3348), Хакасия (3563), Пермском (4474), Хабаровском (3674) краях, Курганской (3854), Тюменской (3707) областях.

Из общего числа преступлений, зарегистрированных в 2005 г., 1,1 млн отнесено к тяжким и особо тяжким. Удельный вес подобных преступлений в общем их объеме составил 30,3 %. Примечательно, что среди раскрытых преступлений доля тяжких и особо тяжких составила 30,0 %, среди нераскрытых – 31,0 %. Симптоматично также и то, что в общей структуре преступности доля особо тяжких преступлений возросла на 6,3 %, тяжких – на 16,1, средней тяжести – на 25, небольшой тяжести – на 28,8 %.

В 2005 г. увеличилось число изнасилований и покушений на изнасилование (на 4,9 %), умышленных причинений тяжкого вреда здоровью (на 0,9 %). Не снижалась динамика наиболее опасных и распространенных преступлений корыстной и корыстно-насильственной направленности, в том числе: разбоев (+14,8 %), грабежей (+37 %), краж (+23,2 %), вымогательств (+16,8 %), мошенничеств (+42,4 %).

В 2005 г. зарегистрировано 209 тыс. преступлений, причинивших крупный ущерб или совершенных в крупных размерах. При этом заметно снизилась эффективность деятельности соответствующих подразделений по борьбе с такого рода преступлениями: их раскрываемость составила 60,4 % против 64,0 в 2004 г., 71,9 % – в 2003 г., 76,2 % – в 2002 г.

Число зарегистрированных в 2005 г. преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, увеличилось на 16,8 % по сравнению с 2004 г. и составило 175,2 тыс., из них тяжких и особо тяжких – 135,0 тыс. Продолжился рост числа преступлений, сопряженных с незаконным оборотом оружия. В 2005 г. зарегистрировано 29,9 тыс. таких преступлений. С применением оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств было совершено 21,6 тыс. преступлений.

В 2005 г. количество выявленных лиц, совершивших преступления, увеличилось на 6,1 % и составило 1297,1 тыс. человек. При этом удельный вес лиц без постоянного источника доходов возрос на 8,8 % (781,8 тыс. человек), удельный вес ранее судимых лиц достиг 308,9 тыс. человек (+11,9 %).

Число лиц, совершивших в 2005 г. преступления в составе организованной группы либо преступного сообщества, составило 10,7 тыс. человек, что на 0,3 % больше, чем в предыдущем году. Каждое четвертое оконченное расследованием преступление совершено лицами, ранее совершавшими преступления, почти каждое пятое – в состоянии алкогольного опьянения, каждое десятое – несовершеннолетними или при их соучастии.

Иностранными гражданами и лицами без гражданства на территории Российской Федерации в 2004 г. совершено 48 297 преступлений, что на 20,6 % больше, чем в 2003 г., в том числе гражданами государств – участников СНГ – 45 098 преступлений (+20,9 %), их удельный вес составил 92,2 %. В отношении иностранных граждан и лиц без гражданства совершено 10 300 преступлений.

Итак, можно констатировать, что преступность в России в первые годы XXI века развивается по восходящей экспоненте и своего кульминационного пика, скорее всего, еще не достигла.

Анализируя современное состояние преступности в России, необходимо учитывать развитие криминальных процессов во всем мире. Если оценивать состояние российской преступности в контексте общемировых тенденций, то окажется, что она приближается к преступности, характерной для стран с устойчивой рыночной экономикой и демократической социально-правовой системой. Например, коэффициенты преступности (на 100 тыс. населения) составляли в среднем в последние годы: в ФРГ – 7100, Англии – 6900, США – 5800, Италии – 3800, России – чуть более 2000 (в 2005 г. – 2478).

Данные ООН за последние 40 лет, отраженные в обзорах преступности, показывают, что преступность в мире увеличилась в 3–4 раза. В некоторых странах эта тенденция проявилась сильнее, во Франции, например, в 4,6 раза. За этот же период преступность в России увеличилась в четыре раза[37 - См.: Криминология. СПб., 2005. С. 252–253.].

Таким образом, преступность в современной России ни в чем не хочет уступать общемировым показателям. Она давно уже пустилась вдогонку за «передовыми» в этом отношении странами мира. Возможно, что, двигаясь именно в этом направлении, России в обозримом будущем суждено осуществить свою заветную мечту – не только догнать, но и перегнать Америку, тем более что уровень преступности в США за последние годы снижается. Во всяком случае, анализ форм проявления преступности в России и наиболее типичных ее тенденций заставляет поверить и в такой вариант развития событий.

Наиболее опасной формой современной российской преступности (и одновременно самой характерной ее тенденцией) стала организованная преступность. Она монополизировала многие виды противоправной деятельности, внедрилась в новые экономические и политические структуры, заняла господствующее положение в распределительной сфере.

На место общеуголовной преступности пришли крупномасштабные организованные акции, посягающие на государственный строй, его экономические, политические и нравственно-правовые основы. На первый план вышли преступления, связанные с терроризмом, незаконным оборотом оружия, наркотических средств, торговлей людьми, незаконной миграцией, организованным вымогательством, фальшивомонетничеством, отмыванием «грязных» денег и т. п.[38 - См.: Абызов Р. М., Пашаев X. П. Криминологический анализ организованной преступности. Барнаул, 2004. С. 4.]

При исследовании феномена организованной преступности в России мы должны исходить из того, что это – крайне сложное, целостное, многообразное, особое криминальное явление. Его сутью является наличие такой системы организованных преступных формирований, которые рассчитаны на высокоэффективную и масштабную преступную деятельность, а также целенаправленное создание благоприятных для нее условий. Указанная система функционирует успешно при ее надлежащем криминальном экономическом, социальном, идеологическом и политическом обеспечении[39 - См.: Долгова А. И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. С. 369.].

Бурное развитие организованной преступности в России на рубеже веков заставило власти при разработке «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» признать: «Угроза криминализации общественных отношений, складывающихся в процессе реформирования социально-политического устройства и экономической деятельности, приобретает особую остроту… Масштабы организованной преступности возрастают вследствие зачастую сопровождающегося конфликтами изменения форм собственности, обострения борьбы за власть на основе групповых и этнонационалистических интересов… Угрозу национальной безопасности России в социальной сфере создают глубокое расслоение общества на узкий круг богатых и преобладающую массу малообеспеченных граждан, увеличение удельного веса населения, живущего за чертой бедности, рост безработицы»[40 - Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 52. Ст. 5909.].

Принимая во внимание изложенное и обращаясь к анализу данных, характеризующих организованную преступность в современной России, следует признать, что уголовная статистика дает лишь самую приблизительную картину состояния, структуры и динамики организованной преступности (причины такого положения самые разные, но не они являются предметом настоящего исследования).

Ныне преступные сообщества существуют практически во всех субъектах Российской Федерации и более половины из них имеют общеуголовную направленность. Продолжается процесс их консолидации и расширения. В криминальные отношения в настоящее время вовлечены 40 % предпринимателей и 66 % всех коммерческих структур. Организованной преступностью установлен контроль над 35 тыс. хозяйствующих субъектов, среди которых 400 банков, 47 бирж, 1,5 тыс. предприятий государственного сектора. Поборами мафии обложено 70–80 % приватизированных предприятий и коммерческих банков. Размер дани составляет 10–20 % от оборота, а нередко превышает половину балансовой прибыли предприятий. Экономические структуры, скрывающие свои доходы от налогообложения и допускающие другие противоправные действия, особо подконтрольны ей[41 - См.: Лунеев В. В. Криминологическая характеристика организованной преступности в России // Изучение организованной преступности: российско-американский диалог. М., 1997. С. 42–43.]. К этому можно добавить, что, по данным Российской Академии наук, на момент окончания ваучерной приватизации 55 % капитала и 81 % голосующих акций были сосредоточены в руках криминалитета. Закончилось это тем, что через несколько лет МВД России констатировало: «Степень проникновения криминалитета в экономику и власть достигла критического уровня»[42 - Информационно-аналитические материалы к Всероссийскому совещанию по проблемам борьбы с организованной преступностью, в том числе транснациональной. 24 сентября 1999 г. М., 1999. С. 6.]. По некоторым данным, примерно 30 % состава высшей элиты в России составляют представители легализованного теневого капитала, организованной преступности[43 - См.: Организованная преступность – 4. М., 1998. С. 11.].

Таким образом, можно констатировать наличие лавинообразного роста организованной преступности в последние годы в России. Вывод об эскалации организованной преступности на рубеже веков в России базируется на следующих данных.

1. Растет число организованных преступлений, т. е. планируемых, заранее продуманных, предумышленных.

2. Организованные преступления перерастают у немалого числа субъектов в организованную преступную деятельность как систему взаимосвязанных организованных криминальных деяний.

3. Активизируют свою деятельность различные организованные преступные формирования: организованные группы, банды, вооруженные бандформирования, экстремистские сообщества, преступные организации (преступные сообщества).

При всем разнообразии в России высокоорганизованных преступных формирований, осуществляющих совместную преступную деятельность, криминологи выделяют их общие устойчивые характеристики. К числу обязательных относятся следующие признаки:

– устойчивость и достаточно продолжительное время существования конкретной преступной организации (либо неоднократное совершение преступлений одного вида);

– разграничение функций между ее участниками (в том числе по горизонтали);

– иерархичность данной преступной структуры (как минимум наличие главаря);