Это было в Одессе

Она кивнула головой, подумав:

«Он начинает распоряжаться мною, как вещью… И спасения нет, потому что у Гавварда то же самое… В сущности…»

Она отпила глоток колючего холодного вина из стакана:

«В сущности – я погибла… Спасения неоткуда ждать. Я погибла, и никто мне не поможет. Если не Маршан – то Гаввард разделается со мной…»

Чинный и корректный полковник Маршан приподнялся. Его лисья физиономия лоснилась лукавством:

– Мы поедем, не правда ли?..

Он бросил деньги на стол и помог Анне Ор накинуть палантин, который она отбросила на кресло.

Садясь в автомобиль, полковник Маршан коротко сказал шоферу:

– «Европейская»…

И, обернувшись к Анне Ор, добавил:

– Сегодня сыро. Не простудитесь, дорогая…

Его короткий смешок дополнил: полковник Маршан испытывал большое удовлетворение, видя, как подчинял себе непокорного агента, очень строптивую, привыкшую к самостоятельности и красивую женщину.

Он еще раз коротко рассмеялся: подобного рода переживания составляли главную цель существования полковника Маршана, он был полной противоположностью Гавварду: то, что было для Гавварда долгом чиновника и изредка спортом, было для полковника Маршана наслаждением большим, чем его любимое поммери во льду…

Красное кепи с черным шнурком оттеняло седые виски полковника Маршана, офицера колониальных войск французской республики, прозванного в колониях «лисицей Маршаном»: он поцеловал руку Анны Ор у сгиба локтя и, ловя в темноте автомобиля блеск ненавидящих глаз, сказал шепотом:

– Этот Казарин – странный малый… Вы разобрались в нем?

– Я не любопытна…

– За исключением, надеюсь, случаев, когда это требуется, не правда ли?

В номере гостиницы он снова рассмеялся коротким прерывистым смешком: полковник Маршан чувствовал себя прекрасно, куря сигару и глядя, как раздевалась у зеркала Анна Ор…

Глава 7

Леди Эдит Холлстен, известная достаточно своей экстравагантностью в самых широких кругах Лондона благодаря прессе, почти еженедельно сообщавшей о новой эксцентричной выдумке дочери лорда Холлстена, вроде ее намерения поехать на Версальскую конференцию и лично заявить Вудро Вильсону о своем критическом отношении к его политике – леди Эдит Холлстен еще лишний раз доказала, что ее замыслы всегда отличались новизной и неожиданностью…

По крайней мере, лорд Холлстен опустился в кресло и, глядя изумленными глазами на леди Эдит, спросил:

– В такое время?..

– Время довольно подходящее, – упрямо ответила леди Эдит, поправляя белокурую прядь волос.

– В Константинополь?

– И дальше… Милорд, я люблю спорт…

Леди Эдит была единственная дочь лорда Холлстена и ей разрешалось многое: но это было чересчур.

Лорд Холлстен встал во весь рост и заявил:

– Я не позволю тебе ехать в такое время на Восток.

– Я поеду!

– Я запрещу Министерству иностранных дел дать тебе пропуск.

– Я поеду без пропуска.

Это было выше сил лорда Холлстена. Без пропуска Министерства иностранных дел, как авантюристка! И потом это совершенно невозможно, за отбывающими следят.

Леди Эдит сказала упрямо, сверкнув зеленоватыми глазами:

– Я поеду…

Лорд Холлстен снова сел.

Он подробно нарисовал леди Эдит картину огромной борьбы, идущей на Востоке, столкновения интересов двух могущественных держав, еще не законченной войны.

– У нас в Европе все кончилось, мирная жизнь вошла в свои права, – заявил лорд Холлстен, – но на Востоке идет ожесточенная война, хотя там и нет фронта.

Леди Эдит была неумолима.

Лорд Холлстен бросил на чашу весов последний довод:

– И потом…

Он понизил голос:

– Там большевики…

Капризный голос леди Эдит заявил, что ей очень хочется самой увидеть хотя бы одного живого большевика, это захватывающе интересно, по ее мнению.

Лорд Холлстен поднялся и заявил категорически:

– Разрешения на поездку не будет дано!

Вдогонку ему леди Эдит сказала с яростью избалованной женщины, каприз которой не удовлетворили:

– Я уезжаю на следующей неделе!

В течение пяти дней «стейвер» леди Эдит носился по лондонским улицам, пугая гудком переходящих улицу и испытывая терпение полицейских. Шофер О’Тайль измучился, развозя леди Эдит по самым невозможным местам. Но, хорошо зная своенравную леди, он стоически переносил самые фантастические поездки: с Даунинг-стрит в Поплер, из Поплера в Сити, из Сити в Кингстон-Холл и Карлтон-клуб…

Именно эти поездки и послужили отправным пунктом к приказанию, отданному леди Эдит своему рыжему шоферу:

– На Гладстон-роад…