Это было в Одессе

– Слушаю…

…

– Да…

…

– Я занята на съемке… Но я очень занята!

…

– Хорошо. Через час.

Она положила трубку и вернулась в ателье. Джутич сказал, стараясь быть ироническим:

– Вы свободны?

Бархатные черные глаза киноактрисы смерили его с ног до головы:

– На один час. Затем я уезжаю…

Рука Джутича безнадежно повисла в воздухе. Затем его хриплый голос отдал приказание:

– Дочь садовника, отойдите!.. Оператор – первый план: Ленский и Анна – равнодушный поцелуй, зайдите слева, я вам говорю, пленка даром не дается…

Через полчаса совершенно измученный и охрипший Джутич сказал:

– На завтра съемка четвертой части: прошу быть вовремя. Это касается всех. Иначе я вынужден буду вместо экранной звезды пригласить чистую светлую девушку с Дерибасовской. Понимаете?

Анна сказала Ленскому, смеясь заглушенным и дразнящим смехом:

– Джутич остервенел надолго: до конца съемки. Джутич, перестань, вечером в кружке будешь?

Джутич ничего не ответил, и она, быстро снова рассмеявшись, вышла.

Лицо Анны Ор, неправильное, смуглое лицо с яркими губами, внезапно стало серьезным, когда она уселась на извозчичью пролетку. Дав адрес, она откинулась и рассеянно стала глядеть по сторонам. Дважды она ответила на поклоны встречных и улыбнулась третьему… Извозчик подъехал к подъезду гостиницы «Европейская», где Анна Ор занимала номер в бельэтаже.

Швейцар сообщил, почтительно, понизив голос:

– Вас ждут…

Анна Ор сказала со своей обычной манерой, слегка кивнув головой:

– Хорошо.

Она быстро поднялась по лестнице и вошла в номер.

Сидевший на диване полковник Гаввард поднялся:

– Я жду вас десять минут…

– Я не могла раньше: съемка. Сегодня холодно…

Ее голос звучал иначе: это был голос нерешительности, сплавленной с боязнью…

Полковник Гаввард помог ей снять манто, аккуратно повесил его и сообщил:

– У меня срочное дело.

Он говорил по-русски свободно, только слишком твердо выговаривая некоторые слоги.

Анна Ор села в кресло и подняла на него глаза, немного покрасневшие от света юпитеров и грима:

– Я к вашим услугам…

Мистер Гаввард слегка наклонился к ней:

– Я должен вам сообщить, что сегодня ночью случилась крайне неприятная, крайне тяжелая история, о которой я и хочу рассказать вам…

– О, – сказала Анна Ор.

В ее голосе прозвучало беспокойство.

– Гостиница «Бристоль» находится на Пушкинской улице…

– Я знаю эту гостиницу. Я в ней жила в прошлом.

– Это неважно… В этой гостинице остановился прибывший с крайне важными поручениями из Лондона мистер Вельс. Он прибыл в пятницу вечером. В субботу, вчера…

– Вчера, – механически повторила Анна Ор.

– В субботу, вчера, его нашли мертвым в отеле, он был задушен и…

Побледневшая Анна Ор переспросила:

– И…

– И некоторые документы, которые… Одним словом, некоторые бумаги пропали.

Полковник Гаввард повторил сухо:

– Пропали.

Анна Ор спросила тихо:

– Это был грабеж?

– Разумеется. Но не денежный, потому что денег у мистера Вельса имелась ограниченная сумма… Таким образом – это грабеж не денежный. Это политический грабеж.