Второй сезон моих сочинений

– Хорошо, согласны, – ответили мы.

– Тагда заходыте в ларёк, пагаварым, – сказал Шафа и пригласил нас войти в тесные недра своей торговой лавки, заставленные коробками, ящиками пива, лимонада и прочим товаром и хламом.

В ларьке азер нам объяснил, что работать надо с 9 утра до 6 вечера, с одним выходным в неделю – тогда, когда нам будет надо. Ларёк находится здесь на Сенной, а квартира-склад, где хранится товар, располагается на улице Плеханова[4 - Улица Плеханова в Санкт-Петербурге. В 1998 году переименована в Казанскую улицу. – Прим. автора.]. Есть большая телега, как на вокзалах, и с этой телегой нам надо будет ездить туда-сюда – возить товар: с закупочных точек на склад, со склада в ларёк и т. д. В промежутках между ездой мы должны на складе заниматься фасовкой сахарного песка, сухого молока и прочих сыпучих продуктов по целлофановым мешочкам, по 1—2 кг. Платить они нам будут хорошо, раз в две недели, сказал, что не обидят.

Конечно же, не о каком официальном трудоустройстве речи не было – всё на доверие, но мы согласились, поскольку очень хотелось иметь денежку на пиво, сигареты и картриджи для приставки Dendy[5 - «Dendy» – игровая приставка японской компании Nintendo. – Прим. автора.], в которую мы рубились с корешем каждый день у него дома. Наши родители и так в то смутное время едва сводили концы с концами, поэтому лично заработанное бабло нам было очень кстати.

Шафа предложил начать работу прямо в этот же день, но мы с Саней ответили, что приедем лишь послезавтра, так как ещё есть дела дома.

Послезавтра наступило очень быстро.

Я и Саша подошли к ларьку на Сенной ровно в 9 утра. Шафа нас там уже ждал. От дома до работы нам предстояло ездить на метро с одной пересадкой примерно минут 45 в одну сторону, поэтому дорога не особенно напрягала. Тем более что прыгать через турникеты, чтобы проехать зайцем, мы умели хорошо.

Шафа был очень доволен, так как чаще всего потом никто работать так к ним и не приходил – это любимая фишка подростков, поэтому он и предлагает всем приступить к работе сразу же. Однако имелся у него и один момент, из-за чего он предпочитал брать на работу всё же подростков, несмотря на их раздолбайство – это вы поймёте сами, чуть позже.

Шафа повел нас с корешем на Плеханова, в свой склад. Это была обычная квартира, которая находилась в полуподвальном помещении пятиэтажного жилого дома – азера снимали её у какой-то старушки. Сама же старушка здесь не жила – иногда, правда, приезжала посмотреть.

В квартире нас ждали ещё два человека: компаньон Шафы – азер по кличке Миша, и русская женщина лет 30-ти с именем Надя – она у чурок была бухгалтером. Как часто говаривал Шафа: «Надья – бюзгалтэр от Аллаха».

Что же касается Миши[6 - Хотя, какой он на хрен Миша? – Прим. автора.], то это был физически крепкий азербайджанец, видно, что регулярно подкачивал мышцы, по-русски говорил чуть хуже Шафы, очень был похож на французского актера Жана Рено.

Да, это была весьма странная парочка азеров – Жан Рено и Чарли Чаплин!

А ещё нам потом рассказала бухгалтер Надя, что она побаивается Мишу – он из каких-то там бандитов, человек непредсказуемый, воевал на какой-то войне и малость волшебный на голову. Ходит всегда с огромным кинжалом (и это действительно оказалось так), и кого-то уже им зарезал около Казанского собора полгода назад.

– А менты? – выдавили мы с Саней, вылупив на Надю глаза.

– А милиция с ним не связывается, – ответила Надя и добавила, – Вот так.

Правда, Надя нам всё это поведала позже, когда мы уже конкретно влипли.

ГЛАВА II. Попадос на Апрашке

Первый наш рабочий день прошел относительно несложно. Когда, спустя четыре часа работы, мы заикнулись на складе про обед, Миша нам показал на составленные в коридоре квартиры штук двадцать ящиков с банками консервированной гречневой каши с мясом, и сказал:

– Каждый дэн в обэдэнный пэрэрыв ви можэтэ брать по банкэ. На кухнэ на сковородкэ разогрэт. Вот чайнык, вот чай. Сахар у нас многа. Обэд – одын час.

Вся соль этого, казалось бы, благородного поступка в том, что гречка была уже просрочена. Немного – всего на полгода, но срок то вышел. Однако это были консервы, сделанные по ещё советскому ГОСТу, и на удивление оказались вполне съедобными.

После обеда я, Саня и Шафа ещё раз съездили на оптовую точку, затарились там мешками сахарного песка и сухого молока, и вернулись с грузом на квартиру-склад, где до шести вечера занимались расфасовыванием сыпучих веществ.

На следующий день повторилось всё то же самое. Но уже в среду наш рабочий маршрут несколько поменялся – мы поехали с телегой затариваться на знаменитый Апраксин Двор. Вот с этого дня для нас с корефаном и началось самое интересное.

На легендарном рынке Санкт-Петербурга мы провели примерно часа три. Апраксин Двор – это чудовищный термитник с непомерной динамикой, где все подряд занимаются всем подряд. Кого там только нет: и русские, и цыгане, и вьетнамцы, и китайцы, и таджики, и казахи, и азербайджанцы с армянами и грузинами – каждой твари по паре. Тут тебе и простые барыги, и торговцы оружием, и наркодилеры, и проститутки, и мошенники, и карманники… Короче говоря, – клочок ада на Земле обетованной, где купить и продать можно всё на свете, даже свою душу. А так же запросто можно там остаться без штанов. В прямом смысле слова, из-под твоей задницы на Апрашке могут незаметно вытащить даже стул, а ты останешься так же сидеть, но уже на каком-нибудь ящике.

Подобное со мной и произошло в этот день. Заехали мы на рынок со стороны Апраксиного переулка и направились по разным точкам закупаться. Меня с телегой, при этом, оставляли где-нибудь в сторонке, а Шафа и мой друг ходили за товаром, приносили (точнее Саня приносил), складывали на телегу и снова уходили за следующей партией. Это были разные там коробки с шоколадками, с консервами, с напитками, а также печенье, макароны, крупы и многое другое. Было среди этого и кофе в банках – друг принёс целую коробку (банок 30 хорошего дорогого кофе) и сказал:

– Шафа передал, чтобы ты на эту коробку сел и не вставал, поскольку она очень дорогая и её тут могут стырить.

Всё понятно, я положил коробку с кофе на телегу и уселся на неё сверху, а Саня снова ушел за товаром. Была ещё пара ходок кореша, после чего они вернулись к телеге уже вместе с Шафой.

Прошло где-то около получаса не больше до того времени, как они пришли. Всё это время я сидел на кофе и, покуривая сигареты, зырил по сторонам, слушал доносившиеся из точки с аудиокассетами песни Кай Метова[7 - Кай Метов – советский и российский автор-исполнитель и композитор. Заслуженный артист России. Наиболее известный по песне «Position №2». – Википедия.]. Я даже не подозревал, что может произойти что-то невероятное.

Подойдя к телеге, Шафа обвёл взглядом весь находящийся в ней товар, затем остановил его на мне, точнее на том, на чём я сидел, и вдруг с ошарашенным лицом проревел:

– Гдэээ? Гдэ кофе?

Не врубаясь о чём он говорит, я глянул под свою задницу и… охренел! Я сидел всё так же на коробке, но эта коробка была уже другая, не с кофе, а вся грязная из-под бананов, набитая какой-то хренью. Я вскочил на ноги и стал озираться по сторонам, в надежде на то, что произошла какая-то ошибка, ведь такого не могло быть… НО КОРОБКИ С КОФЕ НЕ БЫЛО! Меня от волнения начало всего трясти, кореш тоже смотрел на меня непонимающим взглядом, а Чарли Чаплин продолжал орать:

– Алэксей, ты же сидэл здес, никуда нэ ходил? Как у тэбя могла пропаст цэлая коробка кофе? Кто мог вытащить? Что ты мнэ мозги полощишь?

Я просто не знал, что на это всё ответить. Прооравшись, Шафа велел ехать назад на Плеханова, дескать, ладно, разберёмся дома.

Добравшись до склада, мы с Сашкой разгрузили телегу и уселись в одной из комнат, молча переживая произошедшее. Мой друг тоже не понимал, как из-под меня незаметно могли вытащить коробку с кофе, и мне показалось, что он уже недоверчиво на меня поглядывает. Однако мы – друзья, и перешёптываясь с ним, пришли к выводу, что это, скорее всего, какая-то подстава. Плохо, что это было с нами впервые, поэтому мы понятия не имели, что делать в таких ситуациях. Это уже сейчас ясно, что надо было просто послать этого Чаплина в пи… рожковую ещё на Апрашке и свалить подобру-поздорову, но тогда мы почему-то растерялись. Может быть и к счастью.

Шафа ушел к Мише в комнату, и они о чём-то там долго разговаривали на своём ахалай-махалайском. О чём они базарили было непонятно, но минут через двадцать оба вышли к нам, гадко лыбясь. В это же время пришла и бухгалтер Надя. Говорил с нами Шафа.

– Значыт так, воры, – начал он. – Сегодня ви оба нас хорошо кинули. Мы с Мишей думаем, что у вас был сообщник, которому вы отдали коробку кофе. Кофе очень дарагое, ви это знали. Хотели нас обмануть, якобы вас обокрали…

Мы с корешем было начали возражать, что и в мыслях такого не было, что мы сами сидим, очкуем, но Миша повысил голос:

– Молчите! Не надо врат! Значит так, сейчас кто-то из вас едет домой и несёт сюда хотя бы один паспорт. Потом ви атрабатываете у нас это кофе два месяца и идёте ко всэм чертям! Всё ясно?

И тут уже мы стали убеждаться в своих догадках – это их самих работа! Скорее всего, таким образом азера обходятся бесплатными грузчиками и фасовщиками уже который год подряд! Вот, чурбаны! Находят молодых ребят, подставляют их на Апрашке, или ещё где, а потом те работают на них бесплатно месяц-два. После чего всё повторяется. Мы же, идиоты, добровольно в эту херню влезли!

Я и Саня решили поговорить об этом с бухгалтершей Надей, однако лишь поняли, что надо скорее валить отсюда. Как я уже писал выше, Надя рассказала нам с Сашкой историю про Мишу, что, дескать, какой он крутой и беспощадный мафиози, что даже милиция его боится, и что лучше отработать и не связываться. Чувырла, она была с чурками заодно!

Когда мы с друганом было собрались уже уйти вдвоём, нас в дверях нагнал Миша, вытащил свой кинжал (настоящая сабля, бля!) и заорал:

– Я же сказаль, кто-то один идёт! Второй сидит здэс до его приезда! Крисы, умеете воровать, умэйте и отвечать! Кто поедет?

Саня вызвался остаться, так как его паспорт находился в это время в паспортном столе – он проходил процедуру оформления каких-то там жилищных документов. За своим паспортом поехал я.

– Если черэз три часа тебя нэ будэт, я отрежу твоему другу яйцо! – сказал азер Миша и добавил, – А пойдёшь к мэнтам, то отрэжу оба. Мне похрен мэнты! А потом я и тэбя найду! Поняль?

Я, конечно, всё понял. Долго ли запугать молодых, воспитанных в мирных советских семьях, и ещё не знающих чёрной агрессии?!

Обернуться мне удалось быстро, матери моей дома не было, а батя спал пьяный. Я зашел в комнату, вытащил из секретера свой паспорт и помчал обратно. Если бы хоть кто-то дома спросил меня, зачем мне паспорт, то может быть я и рассказал. Тогда наверняка всё закончилось бы милицией и, скорее всего, яйца никто ни кому бы резать не стал. С другой стороны, времена были страшные.

Когда я приехал на Плеханова, на часах было уже пять вечера – час работы и домой. Этот час мы с корешем фасовали сахарный песок с сухим молоком, и в голову пришла гениальная мысль. Удивительная вещь – этот мозг, где-то он совершенно не желает соображать, а где-то подбрасывает потрясающие вещи! Однако реализацию своей мысли мы отложили до следующего дня – надо было всё хорошенько обсудить, обдумать.

ГЛАВА III. Даги, или Мы из Кронштадта

Ехали домой мы, конечно, в очень плохом настроении, и в этот вечер нас с другом ждал еще один неприятный сюрприз. Возле метро Сенная площадь к нам подошли два наглых… чурбана и потребовали денег, иначе, дескать, они нам «атрэжут яйца». Мы с Саней тогда ещё так переглянулись, ведь вроде бы пасха ещё не скоро, чего это вдруг такой ажиотаж вокруг наших яиц? Промелькнула мысль, а не Шафой ли с Мишей подосланы эти чурки-придурки, но подобное было весьма нелогично, поэтому мысль эту мы сразу отмели – просто хреновое совпадение.

Самое же смешное (и счастливое для нас) здесь было то, что всё происходило прямо перед входом в вестибюль станции метро, на ступеньках. Вокруг уйма народу! Светло! Мы начали забалтывать этих чугреев всякой всячиной про тяжелые времена, про голодных родителей, ждущих нас дома, а сами потихонечку отходили внутрь вестибюля. Вот мы уже вошли в двери и, глядим, а в трёх шагах от нас – пикет милиции с открытой дверью. Я и кореш вновь переглянулись и, кивнув друг-другу головами, схватили двоих чурок за грудки и втащили в пикет с воплями:

– Дядя милиционер, эти два дятла нас на деньги кидают!