Персона нон грата

Старик заметил перемену настроения. Лицо его сделалось участливым.

– Что? Сидеть неудобно? А ты поспи пока. А может, ты есть хочешь? На-ка вот. – Он протянул кусок хлеба.

Андрей с растущим удивлением наблюдал, как его рука вытянулась и поплыла по воздуху, схватила хлеб. Потом хлеб стал приближаться к его лицу, он раскрыл рот и ухватил хлеб зубами, челюсти сами собой заработали.

– Вот и молодец! – похвалил старик. Взял склянку и налил себе в чашку очередную порцию. – Санкта аква! – Поднёс чашку ко рту и залпом выпил. – Беати пои дентес, – произнёс сдавленно, махая пустой чашкой и высматривая свободное место между ног.

Андрей снова почувствовал раздражение. Губы его дрогнули, и он выговорил, едва ворочая языком:

– Ноблес оближ…

Старик застыл с раскрытым ртом.

– Так ты знаешь латынь?

Андрей какое-то время соображал, потом помотал головой.

– Ничего я не знаю.

– А где ты слышал эту фразу?

Андрей неопределённо махнул рукой.

– Там…

– Где это?

– В клинике.

Старик несколько секунд пристально смотрел на Андрея.

– Понятно, – молвил тихо. Помолчал, опустив голову. – Они всем так говорят. Нашей Милане тоже говорили. Мерзавцы! – прибавил глухо. – А знаешь что? – вдруг вскинулся. И тут же заговорил быстро, горячо: – Ведь я могу тебе помочь! Мы их обманем. Ей богу! Я тебя вылечу! Ты мне веришь? – воскликнул с жаром, хотя Андрей не выказал ровно никаких эмоций. – Ты сперва послушай! Я вот что думаю… – И он принялся излагать план спасения Андрея, смысл которого никак не доходил до отуманенного сознания, а беспрерывно повторяемые: «Я тебя спасу» и «Мы им покажем» – ужасно надоели, так что Андрей отвернулся и предпринял очередную попытку встать, но вместо этого неловко перевернулся на спину и так остался лежать, бессмысленно вращая глазами.

– Так ты спать хочешь? – воскликнул заботливый старик. – Так бы и сказал! Укройся-ка, вон, одеялом. А я ещё посижу. Ночь длинная. Высплюсь ещё. На том свете много времени будет. Отоспимся…

Он ещё что-то бормотал – Андрей уже не слушал. Он мгновенно уснул и видел во сне много такого, чего не существует в природе и чего не видывали человеческие глаза.

А утром долго не мог понять, где находится и что с ним такое приключилось. С удивлением рассматривал тесный закуток и всё надеялся, что безрадостная картина вдруг исчезнет, растворится как ночной кошмар. Но всё было взаправду. Андрей стянул с себя какую-то рвань и сел относительно прямо. В затылке сразу застучали молоточки, всё поплыло перед глазами. Он зажмурился, пытаясь превозмочь головокружение.

– Что, головка болит? – послышалось сбоку. Андрей обернулся на голос. Старик лежал в самом углу, заложив руки за голову. – Это у тебя с непривычки. Поначалу у всех так бывает. А потом привыкают. Человек – это такая тварь, прости господи, ни одно животное с ним не сравнится по части выпивки. И по другим частям тоже….

В голове постепенно прояснивалось. Андрей начал кое-что припоминать.

– Послушайте, – начал неуверенно, – вы вчера, кажется, сказали, что можете вылечить меня. Я был бы очень признателен…

– Ерунда всё это, – отмахнулся старик, не дослушав. – Это я тебе спьяну наболтал. Ничего не выйдет.

По тому, как это было сказано, Андрей понял, что старик действительно знает что-то важное, вот только не хочет сказать. Вчера хотел, а сегодня передумал.

– Всё это бред собачий, – добавил старик, заметив его сомнения. – Ты и сам не захочешь этим заниматься. Уж лучше здесь умереть. Так спокойнее, и хлопот меньше.

– Здесь я не останусь.

Старик с удивлением посмотрел на него.

– Не останешься? Ну гляди, дело твоё. Только куда ж ты пойдёшь такой?

– В клинику вернусь.

– Вот уж нет! – закричал старик, вскакивая. – Ты им такой подарок сделаешь! Вот, мол, больные сами к нам приходят, просят умертвить себя. Им же только этого и надо! Не-е-ет. В клинику ты не пойдешь. Я тебе не позволю!

Андрей с удивлением смотрел на расходившегося старика.

– Чего ты лыбишься? Я тебе дело говорю! В общем так, не хотел я этого, но видно, придётся сказать. Решай сам. Может, чего и получится у тебя. Вон ты какой настырный.

Он вдруг перегнулся через перегородку и крикнул в темноту:

– Милана! Подь-ка сюда, дело есть!

Спустя минуту через барьер перевалилась женщина неопределенного возраста – низенькая, сутулая, с обезьяньим лицом и одетая абы как. Она сделала шаг и остановилась, затравленно посмотрела на старика.

– Вот, – молвил тот, показывая на неё рукой. – Извольте полюбоваться! Она тоже была в клинике, и её там уверяли, что скоро ей крышка. А она, как видишь, живёхонька. Ну иди, сердечная. – Взял женщину за плечи и, развернув, легонько подтолкнул.

– Постойте! – воскликнул Андрей в необычайном волнении. Женщина медленно обернулась. – Вы что, тоже были в клинике?

Та едва заметно кивнула.

– А чем вы болели? Как вы смогли выбраться? – Андрею хотелось подробнее расспросить странную женщину, узнать как можно больше о ней. Но тут вмешался старик. Он снова подтолкнул женщину, несильно, но настойчиво.

– Иди к себе. Мы тут без тебя разберёмся. – И выразительно посмотрел на Андрея. Он понял этот взгляд и более не проронил ни слова. Странная гостья скрылась в темноте.

– Эту несчастную тоже приговорили к смерти, как и тебя! – пояснил старик. – Фатали фине! Однако, диагноз оказался ложным. Налицо лапсус калами. Ляпсус, по-нашему. Всё не так безнадежно, как ты думаешь. Я уверен, что тебя можно было вылечить.

– Конечно, – кивнул Андрей.

– Конечно? Ты сказал – конечно? Откуда такая уверенность?

– Доктор говорил, что меня можно вылечить, но они не выпускают из клиники калек.

– И он посмел сказать тебе это? – воскликнул старик. Он вскочил на ноги, глаза его сверкали. – Они уже не боятся в открытую говорить это пациентам? – Казалось, его хватит удар, но он совладал с собой. Опустил голову и сел обратно в свой угол. – Хотя, чего им бояться? Они ведь не думали, что ты от них сбежишь. Кстати, как тебе это удалось? Я знаю их систему. Легче выбраться из тюрьмы, чем из этой клиники. Ты уникум! И теперь ты просто не имеешь права умереть. И я тебе помогу. Хабеас корпус!

С минуту старик смотрел на Андрея с видом необычайного торжества, словно всё то, о чем он грезил, уже исполнилось, а не заключалось в его помутившемся сознании. Андрей выдержал этот взгляд. Он ждал, что последует дальше.

Однако, старик не захотел обсуждать план спасения в мрачном подвале. Он потащил Андрея на улицу. Несколько минут они жмурились от яркого света. Солнце поднялось высоко, было по-летнему душно. Старик освоился первым. Толкнулся рукой от стены и пошёл прямиком через двор. Андрей поспешил за ним. Они прошли мимо кучи мусора, затем долго виляли между перекорёженными будками, пролезли сквозь дыру в железной ограде и осторожно присели на глыбу застывшего цемента. Андрей с любопытством огляделся – кругом возвышались полуразвалившиеся каменные стены с остатками желтой краски. Их можно было принять за остатки какой-нибудь средневековой крепости, но Андрей знал, что стенам этим не больше полувека – как и всему городу. «Не для себя, видать, строили», – усмехнулся он. А старик чувствовал себя превосходно. Заметно было, что всё ему очень нравится, и он считает эту обстановку самой подходящей и правильной.

Глава 4. Неожиданная помощь

– В общем, так, – начал старик, строго глядя на Андрея. – Слушай внимательно. Ты должен хорошенько запомнить всё, что я тебе скажу. Но прежде я хотел бы узнать точный диагноз твоей болезни.