Терра 2.0

На место генерала вышла темнокожая девушка, скорее всего – мулатка, довольно красивая, лет тридцати. Ее звали Элисон Феликс. Карие глаза, тонкие отточенные черты лица и деловой стиль одежды – всё это вместе придавало ей необычайное очарование. Такое первое впечатление Элисон произвела на Роя.

– Я начну с краткой предыстории, чтобы у вас сформировалась полная картина происходящего. Всё началось 7 октября 1959 года с советского спутника Луна-3, который первым пролетел над темной стороной Луны, – Элисон Феликс говорила чётко, без запинки, на мотив генерала Ларина. – Снимки с советского спутника позволили создать подробную карту рельефа Луны, две третьих полушария неплохо читались. При детальном изучении снимков было обнаружено инородное тело большого размера, к тому же искусственного происхождения. Предположение профессора Липского, что это летательный объект, смогли подтвердить только спустя двенадцать лет – группа советских космонавтов совместно с американскими ученными спустилась к аппарату в августе 1971 года. Прежде чем мы перейдем к сути вопроса, я хочу, чтобы вы посмотрели небольшую запись, – сказала Элисон Феликс и указала рядовому на окна. Солдат опустил жалюзи, затем удалился. – С большим трудом нашим специалистам удалось буквально по крупицам восстановить файлы с магнитных дисков.

Запись была короткая, плохого качества, все время прерывалась, картинка смазывалась и действительно была собрана из фрагментов, эпизоды скакали с одного на другой. Толком понять, что происходит, было невозможно: экран рябил, были видны только силуэты людей, речь не разобрать… Но вдруг картинка выровнялась, звук стал отчетливым, и ко всеобщему изумлению на экране крупным планом появилось довольное лицо профессора Ричардсона, который четко произнес: «Семьдесят четвертые земные сутки полета, наконец мы достигли цели. Первый сход с орбиты на поверхность планеты. Командир шаттла – лейтенант Джек Смит, помощник командира – Рой Стюарт, бортовой врач – Брук Беннет, инженер – Питер Ревсон. Первая команда исследователей».

Зал затих. Если до этого тихо шептались, то сейчас все молчали и прислушивались к каждому слову, к каждому звуку.

В кадре на плечо профессора опустилась мужская рука с длинными узловатыми пальцами. На мизинце блестело кольцо из белого металла, ничем не примечательное, самое обычное, кроме тонких изогнутых волн по всей окружности.

Рой сразу узнал подарок отца: много лет он носил это кольцо, вдетое в золотую цепочку, на шее, пока оно не стало впору на безымянный палец. Кольцо ему передал доктор Адамс, тот самый друг семьи, который после смерти Ольги и Владимира заботился о мальчике до собственной смерти. Это единственная вещь, которая все эти годы напоминала об отце. Он умер молодым, от рака головного мозга, когда Рою было всего шесть лет. Он хорошо помнил отцовский голос и его громкий искренний смех, а ещё – счастливое лицо матери.

Непроизвольно Рой вертел кольцо на пальце, снимал, одевал и даже поднял руку вверх, чтобы удостовериться, что на экране именно оно.

На экране профессор Ричардсон медленно снимал всю команду, интервьюировал каждого по очереди. Бравый лейтенант Джек Смит отрапортовал о задачах первой разведывательной миссии. Беннет и Ревсон обошлись несколькими словами, а вот Рой Стюарт в кадр вовсе не попал – запись оборвалась, и дальше файл не удалось восстановить.

Больше всех был поражён профессор Ричардсон. Шевелил губами, хмурил брови воображаемому собеседнику, что-то доказывал, вскакивал со стула и выкрикивал: «Я же говорил! Я это точно знал», после чего извинялся и замолкал, правда, молчание длилось недолго. Профессора переполнял восторг, триумф непризнанной победы, но как только он понял, что все увиденное и услышанное здесь же и останется, что он не сможет ткнуть носом всех тех надменных и самоуверенных глупцов, не умеющих смотреть ни на дюйм дальше своего носа, смеявшихся у него за спиной, в очевидные железобетонные факты в силу заключенных соглашений, сразу стал страшнее грозовой тучи.

– Личный дневник профессора Ричардсона. Найден на корабле, – Элисон Феликс подняла со стола планшет.

Лицо Ричардсона тут же посветлело, глаза засияли, наполнились неподдельным интересом.

Феликс подошла к профессору и протянула планшет. Такой же у профессора лежал на коленях.

– Введите пароль.

– Какой? – растерянно спросил профессор.

– Тот, который вы используете для своего устройства.

Профессор быстро набрал двадцать символов и тут же открылся рабочий стол.

– Позволите? – профессор Ричардсон хотел открыть папку под названием «Личное».

– Позволю. Но позже, – Феликс взяла планшет из рук Ричардсона. – Теперь, что касается истинных причин, которые заставили нас собраться в этом зале. Она одна – вот эта, именно эта запись, – Элисон Феликс указала рукой на экран позади себя, на котором застыла картинка – крупный план профессора Ричардсона, на плече которого лежала рука Роя Стюарта.

– Я не буду лгать, что за вами не наблюдали, – продолжала Феликс. – Наблюдали, а когда требовалось – защищали и оберегали. Мы не могли позволить, чтобы кто-то из вас пострадал.

– Почему мы? – вмешался Рой в монолог Элисон Феликс.

– Мы пытались найти общую связь, нам казалось, что какая-то невидимая ниточка должна всех вас объединять. Но, к сожалению, или к счастью, ничего. Ни ваши профессиональные, ни личные интересы никогда не пересекались, вы даже по воле случая встретиться не могли. Никто из вас никогда не проживал в одном и том же городе одновременно, а если случалось, что кто-то на время приезжал, то другой в это время непременно уезжал.

– Может, вы поторопились собрать нас? Нужно было немного выждать, и тогда, может, все само стало бы на свои места, – высказалась Брук Беннет.

– Времени уже не осталось. В бортовом журнале указана дата старта – двадцать второе августа.

– В следующем году тоже будет двадцать второе августа, – колко подметил профессор Ричардсон.

– Верно, будет. Но в следующем году вам будет пятьдесят пять. А в медицинской карте записано, что на момент старта вам пятьдесят четыре, – возразила Элисон Феликс.

– Так, и что? —спросил профессор, но ему было уже ясно, что именно от них всех хотят.

– Не буду юлить, ходить вокруг да около, скажу прямо. Мы знаем точное время вылета – это первое, маршрут – это второе, состав команды – третье, и главное, у нас есть действующая копия корабля – это четвёртое и, наконец, пятое, – Элисон Феликс напряглась, набрала полную грудь воздуха, чтобы сказать самое важное, – можно бесконечно делать предположения, строить крайне фантастические гипотезы, спорить, но, в конце концов, это так и останется ещё одной необъяснимой загадкой. Нам представился уникальный случай совершить первый межзвёздный полет, быть первопроходцами.

Все молчали. Элисон готова была к шквалу вопросов, но нет, воцарилась полная тишина. Она миллион раз в уме прокручивала этот момент, сама себе задавала немыслимые вопросы и на них же отвечала. Тишина… Тогда она решила начать сама:

– Я руководитель научного проекта на корабле, полковник Вершинин – командир звездолета.

И опять ни слова.

– Главное, что все мы вернемся домой, – добавила Феликс.

– Плюс-минус три тысячи лет, – ёрничал профессор Ричардсон.

– Над ошибками мы работаем, но, к сожалению, специалистов у нас не хватает, поэтому мы рассчитываем на вас, профессор Ричардсон.

Элисон Феликс лукавила: специалистов у них хватало, её задача была заинтересовать именно профессора Ричардсона, сыграв на его профессиональном тщеславии. Она понимала, что в этой команде Ричардсон – самый изощрённый в подобных вопросах, и его профессиональное мнение повлияет на многих. Лестью или ещё какими-то средствами она должна была заполучить голос профессора. И профессор не заставил долго ждать, он тут же включился в разговор.

– Теперь что касается маршрута, – продолжала Феликс. – В этом направлении нам повезло больше. В базе бортового компьютера было пусто, все данные утрачены, но все же удача нам улыбнулась, кое-кого нам удалось отыскать и кое-что расшифровать. Маршрут корабля ведёт в созвездие Лебедя, к тройной звездной системе «16 Лебедя», точнее, к двум желтым карликам, похожим на Солнце. Третья звезда нас не интересует, у нее достаточно большая орбита вращения, и для создания жизни подобно нашей там слишком холодно. Группа из 22 экзопланет находится на расстоянии 70 световых лет от Земли. Нас интересует седьмая. По своей структуре и характеристикам приблизительно соответствует нашей Земле, но со спин-орбитальным резонансом, то есть она всегда обращена одной стороной к звезде. На планете кислородная атмосфера…

– Я не специалист в астрофизике, – Рой перебил Феликс, – но мне кажется, вы слишком много знаете о планете, которая находится на расстоянии семидесяти световых лет от нас.

Рой посмотрел на профессора Ричардсона и получил одобрительный кивок.

Элисон Феликс подошла к генералу Берду и что-то шепнула ему на ухо, на что получила одобрительный жест.

– В 1983 году Остапенко, Белова и Мюллер с помощью планетарного радиотелескопа отправили послание в направлении 27 звезд. Послание в созвездие Лебедя должно прибыть к 2053 году, примерно через 35 лет от сегодняшней даты.

– Боюсь даже предположить, – тихо произнес профессор, – вы получили ответ?

– Да, два года назад. Ответ был в той же форме, как и послание. Нам не составило труда понять его, – Элисон взяла небольшую паузу.

– И? – протяжно заскрипел профессор Ричардсон. – Что было в том ответе?

– Точный маршрут к седьмой планете звездной системы «16 Лебедя», со всеми деталями. Чертежи защитного экрана корабля, устройство искусственной гравитации, аналог генератора Красника и огромная высокотехнологичная установка.

– Это вызов. Если ваш вид располагает технологиями, чтобы все это создать, тогда добро пожаловать в «клуб». Не хотят общаться абы с кем, ровню ищут, – прояснил ситуацию Ричардсон.

– С вами, профессор, согласились исключительно все, – улыбаясь, ответила Элисон Феликс.

– Защитный экран, искусственная гравитация – это понятно. Генератор Красника в теории должен преломлять пространство, без него вся затея просто фарс, с этим тоже ясно. А что за огромная установка?

– Мы не знаем.

– И для чего она нужна, полагаю, тоже?

– Нет, не знаем.

– Как получилось, что так быстро пришел ответ? – спросил Рой.