Бог примет всех

Бог примет всех
Александр Леонидович Аввакумов

Произведение посвящено исходу белого воинства из Крыма. Красный террор в отношении офицерства и казаков – все это вписывалось в рамки классовой борьбы, которую проповедовал большевизм. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Александр Аввакумов

Бог примет всех

Казань, июль 1913 года. Центральная улица города Проломная была полна народу. Несмотря на раннее утро, в городе было жарко и душно. Где-то далеко грохотал гром и его раскаты, похожие на артиллерийскую канонаду, заставляли людей вздрагивать и вжимать головы в плечи. По улице Георгиевской быстрым шагом шла молодая симпатичная девушка. На вид ей было не более семнадцати – восемнадцати лет. Одетая в дорогое красивое платье, она заметно выделялась из проходящих мимо нее женщин. Ее черные, словно смоль волосы, были аккуратно уложены в замысловатую прическу. На ее голове была небольшая шляпка, которая делала ее лицо по-детски наивным и привлекательным. Проходящие мимо нее мужчины останавливались и провожали ее восхищенными и завистливыми взглядами. Девушка иногда останавливалась около витрин дорогих магазинов, и со стороны можно было подумать, что ее интересуют товары, аккуратно разложенные на полках. Однако ее мало интересовали товары, так как она не заходила ни в один из магазинов. То, что она находится под наружным наблюдением жандармерии, девушка хорошо знала. Она почувствовала слежку через квартал от дома, в котором проживали ее знакомые. Ее неотступно сопровождали двое молодых мужчин, которые постоянно менялись между собой местами. То один шел за ней, довольно близко за ее спиной, то другой.

«Сколько их: двое трое? – размышляла она, стараясь отыскать филеров среди шагающих по улице людей. – Если их только двое, то можно попытаться оторваться от сотрудников наблюдения. Если больше, то практически уйти от них не удастся….».

Девушка старалась не думать о том, что ее могут арестовать, однако, эта навязчивая мысль о возможном аресте, словно гвоздь застряла в ее голове, не давая ей возможности принять единственно верное решение. Она снова остановилась около магазина и, делая вид, что поправляет шляпку, посмотрела в витринное стекло магазина. Мимо нее проходили люди, не обращая никакого внимания на стоявшую у витрины девушку.

«Неужели отстали? – радостно подумала она. – Не может быть, эти люди, вцепившись в нее, едва ли способны вот так просто оставить ее без должного внимания. Просто я их не вижу или они подключили к наблюдению новых незнакомых ей сотрудников».

Она отошла от витрины и, приподняв подол своего платья, перешла на другую сторону улицы.

«Чему я обрадовалась? Вот один, что стоит напротив магазина, делая вид, что читает афишу. А вот и второй».

Сотрудник наружного наблюдения был небольшого роста и, судя по военной выправке, был, похоже, из отставных унтер-офицеров, из которых в основном и формировалась служба наружного наблюдения 3 – его охранного отделения жандармерии.

Он достал из портсигара папиросу и стал прикуривать. В этот момент, к нему подошел мужчина в котелке и стал прикуривать от его папиросы. Судя потому, что ему говорил тот, что «вел» ее от дома, она догадалась, что ее «передают» с рук на руки.

«Господи, помоги мне, – прошептала она, заметив в отражении витрины еще одного филера, молодого мужчину в соломенной шляпе. – Как они вышли на меня, ведь я всего лишь сутки в Казани. Неужели, провокатор?».

Она свернула на Георгиевскую и, заметив свободную пролетку, подняла руку. Девушка моментально заметила, как засуетились филеры. Вот один из них снял шляпу и, достав из кармана брюк носовой платок, вытер им лоб. Второй, что тащился за ней от самого дома, остановился в метрах сорока позади ее и, нагнувшись, стал поправлять шнурок на ботинке, изображая на своем лице полное безразличие ко всему, что творилось вокруг него.

«Нужно срочно оторваться от филеров. До встречи с Михаилом Соколовым осталось всего около часа», – подумала девушка, садясь в пролетку.

Извозчик стеганул по крупу лошади кнутом и та, словно проснувшись от сна, резво побежала по улице, громко цокая своими подковами по булыжной мостовой. Незнакомка обернулась и заметила пролетку, которая держалась в метрах пятидесяти позади их. Опыт подсказывал ей, что оторваться от преследователей пока ей не удалось. По всей вероятности руководством 3-его охранного отделения принято решение о ее аресте. Готова ли она была сейчас к этому, скорей всего нет. Она расстегнула ридикюль и, достав из него небольшой листочек бумаги, на котором были записаны адреса явок, разорвала его на мелкие кусочки.

«Кажется все, – решила она, наблюдая, как эти мелкие кусочки бумаги разносит ветер, – больше ничего опасного для подполья у меня нет».

– Извозчик! Остановите экипаж, – попросила она мужчину, который управлял пролеткой.

Извозчик – мужчина лет пятидесяти, молча, остановил экипаж. Сунув в его потную ладонь деньги, она ловко спрыгнула со ступеньки пролетки и быстрым шагом направилась в магазин купца Стахеева.

***

Преследователи, словно разгадав маневр девушки, тоже ускорили свое движение. Катерина – именно так звали нашу юную героиню, оглянулась назад. Мужчина, тот, кто завязывал шнурок, исчез, словно растаял в воздухе. Его место занял другой. Филер был в косоворотке, на голове его была одета черный картуз, какие обычно носят извозчики. Он то и дело останавливался и делал вид, что его ничего не интересует, что он просто прогуливается по улице.

Заметив солидного и импозантного вида мужчину, Катерина, улыбаясь, направилась в его сторону. Сильный порыв ветра сорвал с ее головы шляпку, которая покатилась по мостовой и оказалась у ног мужчины.

– Мадмуазель! – произнес мужчина и протянул ей шляпку. – Что делает с женщинами ветер.

Девушка улыбнулась. Лицо у нее было немного растерянным и поэтому было столь привлекательным, что заставило еще раз улыбнуться мужчину.

– Благодарю. Вы очень любезны. Чтобы я делала, если бы не вы? Наверняка, осталась бы без шляпки, – произнесла она, заметив, как напряглись лица у филеров.

«Сейчас кто-то из них потащится за мужчиной и их станет меньше», – подумала она.

– Всегда рад услужить такой красивой девушки. Вас не проводить до дома, а то знаете ветер….

– Еще раз благодарю, – произнесла Катерина и улыбнулась мужчине.

Он приподнял шляпу и направился дальше по улице. Один из филеров, тот, что был одет в студенческую тужурку, направился вслед за ним. Взмахом руки девушка остановила пролетку и, коснувшись плеча извозчика, назвала ему адрес. Извозчик стеганул кнутом по крупу лошади и та, сорвалась с места. Розалия оглянулась назад и увидела шпиков, которые метались по улице, стараясь остановить, проезжающие мимо них экипажи. Сунув в руки извозчика пятак, девушка выскочила на ходу из пролетки и моментально исчезла в одном из проходных дворов.

Михаил Соколов, мужчина в возрасте тридцати пяти лет, одетый в светлый костюм и шляпу стоял около афишной тумбы и нервно курил. Он явно волновался, и чем ближе подходило время встречи со связной, волнение его усиливалось с каждой минутой. Сотрудникам 3-его отделения жандармерии удалось выйти на участников подпольной группы большевиков, и аресты товарищей стали практически ежедневным явление. В том, что среди них появился агент охранки уже ни у кого не вызывало никакого сомнения. Кто-то осторожно тронул мужчину за локоть и он, вздрогнув всем телом, резко обернулся.

– Катерина? Слава Богу! Я думал, что вы не придете, – произнес Соколов и, взяв ее за локоть, завел внутрь магазин.

Она покорно последовала за ним.

– Вы ничему не удивляйтесь. Приказчик в магазине наш хорошо проверенный товарищ и там есть небольшое помещение, где и поговорим.

Мягко звякнул колокольчик, подвешенный над входной дверью магазина, и они оказались в небольшом торговом зале. Посетителей в магазине было мало, и вряд ли кто-то из них обратил свое внимание на вошедшую в зал пару.

– Нам сюда, – наклонившись к ее уху, тихо произнес Соколов, и галантно придерживая девушку за локоть, направился к двери, которую трудно было заметить среди торговых прилавков.

Михаил толкнул дверь рукой и, пропуская вперед себя Катерину, оглянулся назад. Покупатели были заняты своими делами, и никто из них не обратил никакого внимание, на исчезнувшую за массивной дубовой дверью молодую пару. Помещение было не очень большим, пять метров в ширину и три метра в длину. Посреди комнаты стоял стол, два кресла и небольшой диванчик. Мужчина посмотрел на Катерину и рукой указал ей на кресло.

– Присаживайтесь, Катенька, – предложил ей Соколов. – Насколько я знаю, вы сегодня по приказу центра, должны выехать в Петербург. Я хотел, чтобы вы передали нашим товарищам из Питера, что мы временно прекращаем свою активную деятельность. Нужно срочно помочь семьям наших арестованных товарищей, а, как вам известно, денег у нас нет и где их взять, мы не знаем. Это первое. Второе, в организации действует провокатор, и пока мы его не выявим, какую-либо активную работу осуществлять опасно.

Девушка пристально посмотрела на Михаила.

– Расписаться в беспомощности проще, чем провести экс. Получается, что его должны делать для вас другие люди, чтобы каким-то образом обеспечить вас необходимыми деньгами. Вам не кажется, товарищ Соколов, что это несправедливо рисковать чужими жизнями?

По лицу мужчины пробежала едва заметная тень гнева. Еще никто из его окружения не мог обвинить его в трусости. Михаил достал из портсигара папиросу и закурил. Выпустив струю голубоватого дыма в потолок, он посмотрел на девушку.

– Вы сами видите, товарищ, что творится в городе. Скоро от нашей ячейки никого не останется. Среди нас явно находится провокатор, но кто он, мы пока не знаем.

– И как долго вы собираетесь выявлять его?

Михаил промолчал. Было хорошо слышно, как кто-то из покупателей торговался с продавцом.

– Все понятно, товарищ Соколов, – тихо произнесла Катерина. – Я непременно передам членам ЦК вашу просьбу. Думаю, что сейчас для нас всех очень важно сохранить ядро казанской организации. Однако вам придется самостоятельно вычислить провокатора охранки, и чем быстрее вы это сделаете, тем больше товарищей вы сохраните. Когда я направлялась на эту встречу, то попала под плотное наружное наблюдение. Скажите, кто знал о моем приезде в ваш город. Я не верю в случайности, провокатор, похоже, среди ядра вашей организации.

Соколов усмехнулся. Он тоже не верил в случайности.

– Простите меня, Катерина, но я не знаю, что вам ответить. О вашем приезде знали только несколько человек, в том числе и я. Надеюсь, вы не подозреваете меня? Все они старые партийцы и я не могу поверить, что кто-то из них стал на путь предательства.

Катерина открыла свою сумочку и достала из него платочек, которым она смахнула со лба бисеринки пота.

– Товарищ Соколов, несмотря на мой возраст, я не новичок в нашей подпольной работе. Не имеет смысла направлять деньги из Петербурга, если нет гарантии, что они попадут по назначению. А, сейчас, мне нужно идти. Здесь есть запасной выход?

– Да. Я провожу вас.

– Спасибо не нужно. Я достаточно хорошо знаю Казань, чтобы уйти от филеров.