Пятна на солнце

– Ну и как ксива? – поинтересовался хозяин. – Ты только посмотри, что тебе принесли. Немцам никогда такие бумаги не сделать!

– Не знаю. У них тоже есть неплохие специалисты.

– Что же ты в Москву направляешься не по их документам? Можешь не отвечать, я и так все понял.

Вечером, когда стемнело, Бекметов и Серов покинули явочную квартиру и направились в сторону железнодорожной станции. Через двое суток они уже были в Москве.

* * *

Сорокин сидел за столом и занимался анализом поступающей от сотрудников информации. Прочитав очередную сводку наблюдения, он отложил документ в сторону. Через несколько секунд он вернулся к нему и быстро нашел нужное место.

«Майор Бабочкин вышел из адреса по Никитскому переулку и неторопливым шагом направился в сторону метро. Несмотря на внешнее спокойствие, в его походке ощущалось скрытое напряжение. Он то и дело поглядывал по сторонам, словно искал кого-то. Остановившись на перекрестке, он снял шапку и, достав носовой платок, вытер им лоб».

«Это условный знак! – решил Александр. – Но кому он был адресован?»

Он снова перечитал этот абзац, стараясь не пропустить ни одного слова.

«Кто из сотрудников группы готовил эту сводку?» – подумал он.

Он перевернул лист: на обратной стороне была указана фамилия исполнителя – Виктор Никитин.

«Сейчас вызову этого сотрудника и переговорю с ним. Может, он что-то вспомнит?» – решил Сорокин и, подняв трубку, попросил дежурного разыскать Никитина.

Пока дежурный искал его, он продолжил чтение.

«Постояв с минуту, объект наблюдения перешел улицу и проследовал к метро. Сев в электричку, он доехал до станции Комсомольская. Выйдя из метро, он прошел в камеру хранения Казанского вокзала. Предъявив квитанцию, он получил чемодан коричневого цвета. Чемодан был большим и тяжелым. Приоткрыв крышку, он заглянул внутрь багажа. Убедившись в сохранности вещей, он закрыл замки чемодана и сдал его обратно».

«Что за багаж? – подумал капитан. – Во всех предыдущих сводках не было никакой информации о том, что он сдавал багаж в камеру хранения. Может, он положил его раньше, когда мы ничего о нем не знали. Не исключено, что багаж мог сдать кто-то другой, а ему передали квитанцию. Если это так, то квитанцию могли передать лишь в установленном нами адресе, в Никитском переулке, ведь других контактов не зафиксировано».

Сорокин подчеркнул слово «чемодан» и поставил жирный знак вопроса. На полях документа он написал для себя – «необходимо проверить содержимое чемодана». Через минуту в дверь постучали, и Никитин вошел в кабинет.

– Товарищ капитан… – произнес он, но заметил, что начальник махнул ему рукой и указал на стул.

Когда он присел на стул, Сорокин задал интересующий его вопрос:

– Никитин, это ты вчера «работал» за этим майором?

– Так точно, товарищ капитан. Почему вы меня об этом спрашиваете? Вы недовольны моей сводкой?

– Я не об этом. Ты пишешь, что майор остановился на перекрестке и, сняв шапку, вытер платком лоб. Скажи, Никитин больше ты ничего не заметил? Я считаю, что это был условный знак, который адресовался кому-то из его связных. Постарайся вспомнить все до мельчайших подробностей. Может, кто-то стоял на другой стороне перекрестка? Или что-то еще? Ты понял меня?

Никитин, молодой парень, бывший курсант первого курса пехотного училища, сморщил лоб, стараясь вспомнить. Он закрыл глаза. Его лицо в это время напоминало лицо ученика начальных классов, который пытался вспомнить заученное, но внезапно забытое им стихотворение.

– Ничего не получается, товарищ капитан, – виновато произнес он. – Я ничего особенного тогда не заметил, а иначе бы написал об этом в рапорте.

– Раз нет, значит, нет, – разочаровано ответил Сорокин. – Свободен, Никитин.

Тот вышел из кабинета, а Александр достал из пачки папиросу и закурил.

«Завтра – крайний день, – подумал он. – Хорошо, если кто-то из них имеет связь с резидентом, а если связь только через почтовый ящик, которого мы не знаем?»

В дверь кабинета постучали.

– Войдите, – громко произнес капитан.

В дверях стоял Никитин.

– Что случилось? – спросил у него Сорокин. – Чего молчишь?

– Вспомнил, товарищ капитан. Мне тогда показалось, что майор смотрел на девушку, которая стояла около дверей магазина. Я знаю эту продавщицу, она работает в этом магазине около года.

– Откуда ты ее знаешь? – спросил его несколько обескураженный Сорокин.

– Она дружила с моим товарищем по училищу. Зовут ее Соня.

– Почему ты считаешь, что это был жест в ее сторону?

– Я увидел ее и хотел поздороваться, но она, заметив жест майора, моментально скрылась в магазине. Может, я ошибаюсь, но мне так показалось.

Александр строго посмотрел на Никитина.

– Почему ты это не отразил в своей сводке?

– Я не обратил на это внимания, но после нашего разговора я решил доложить вам об этом.

Никитин покинул кабинет, оставив своего командира в глубоком раздумье.

«Итак, теперь мы предположительно знаем, кому адресовался условный жест майора, но что это меняет? Мы пока не знаем, что он означает. А если Никитин ошибся? Девушка его товарища по училищу – немецкая связная? Нужно «повесить» за ней хвост и посмотреть, с кем она связана, но где взять людей для этого?»

Он снял телефонную трубку и попросил дежурного соединить его с заместителем начальника отдела.

– Товарищ майор, это Сорокин. Разрешите доложить?

Получив согласие, он подробно проинформировал своего начальника об оперативных наработках его группы. В заключение доклада он попросил, чтобы ему разрешили до конца разработать эту группу Бекметова-Серова. На том конце провода повисла тишина.

– Не знаю, что тебе сказать, Сорокин, – произнес майор. – Я сейчас пойду, доложу руководству, а потом свяжусь с тобой.

В трубке послышались гудки отбоя. Александр положил трубку и взял в руки очередной документ.

* * *

Старший лейтенант Серов Геннадий Павлович сидел в поезде метро. Поезд то ускорял, то замедлял свой бег, стуча чугунными колесами на стыках рельс. Серов возвращался после встречи со связным. Он повернул голову вправо и увидел молодого парня в сером осеннем пальто и шапке, стоявшего около выхода из вагона. Занятая им позиция позволяла ему следить за входящими и выходящими пассажирами. Этот молодой человек шел за ним три квартала, а теперь, стоя в дверях, наблюдал за его отражением в окне.

Серов встал с сиденья и направился в дальний конец вагона, где находился еще один выход из него. Поезд остановился. Старший лейтенант, расталкивая локтями встречных пассажиров, устремился к эскалатору. Встав на него, он оглянулся, стараясь отыскать среди пассажиров знакомое лицо своего преследователя. Наконец, он увидел его. Парень стоял на эскалаторе в метрах двадцати ниже него.

«Слежка, – со страхом подумал Серов. – Где же я мог проколоться?»

Офицер решил провериться и, выйдя из здания метро, резко свернул в узкий переулок. Парень в сером пальто неторопливой походкой прошел прямо по улице, не обращая внимания на стоявшего в переулке Серова.