Тёмные времена 1. Раб

Я же занялся подготовкой труб. Ничего великого тут не требовалось, поэтому делали лотки из цемента, они высыхали, периодически поливаемые водой, затем планировалось, наложив их друг на друга, сделать трубу, а стыки обмазать раствором.

Вернувшись к вечеру проверить траншею, я увидел, что она выкопана на всю длину, отчего я присвистнул от радости. Правда, был и конкретный минус – копал Мамон её справа от столбов, причём, сместил на полтора метра в сторону от разметки, то есть она никак не попадала в размеченный мною будущий резервуар.

Я чуть не озверел от такого издевательства.

– Мамон, твою дивизию, я же тебе по-русски объяснил, что надо слева копать! Ты что, совсем тупой?

Он закивал головой вверх-вниз и сказал: «От меня слева я и копал».

Тут я вспомнил, что этот идиот стоял ко мне лицом, поэтому «от него слева» было «от меня справа». А ещё вспомнил о том, что жители Болгарии известны на весь мир своими странностями. Самой известной из них является кивание головой, если человек говорит "нет", и кручение ею влево-вправо, если человек говорит "да". Ведь во всём остальном мире люди делают наоборот. Многие туристы, которые спрашивают у местных жителей дорогу, потом часами блуждают и не могут попасть по нужному им адресу. А всё потому, что болгарское слово "направо" переводится на русский как "прямо". Поэтому узнав дорогу у болгарина можно отправиться в долгое и увлекательное путешествие по неизведанным местам.

Подошёл управляющий поместьем Папас.

– Как идут дела? Господин Гармах сказал, чтобы ты поторопился и успел сделать бассейн к празднику города. Свят, почему ты кричал на Мамона?

– Да этот баран прокопал совсем не там, где я все разметил.

– Значит, из-за него остановится стройка? Двадцать плетей этому идиоту. Ахалес, займись им.

Лицо Мамона побелело, став примерно такого же цвета, как стоящая недалеко разведённая известь. Руки у него задрожали, и сам он как-то весь сжался, словно маленький ребёнок, который ждёт наказания. Я же подумал, что если будет бить Ахалес, то за двадцать ударов реально спустит шкуру с человека, превратив спину в кровавую кашу. Вот же не вовремя этот Папас припёрся.

– Господин Папас, в принципе, ничего смертельного не произошло, все-таки перерисовать и провести новые измерения гораздо легче, чем прокопать такую траншею, а Мамон в одиночку за один день с ней справился. Думаю, что он будет полезнее здоровый, чем избитый. К тому же предстоит поднятие тяжёлых каменных глыб для фундамента, и он в паре с Добрыней очень даже пригодится.

– Защищаешь этого тупого осла?

– Защищаю. Его оплошность не такая непоправимая.

– Смотри, Свят, опоздаешь к сроку, Ахалес с тебя шкуру спустит.

– Придётся успеть.

Что-то произошло в Мамоне, но после этого разговора он стал относиться ко мне с какой-то щенячьей преданностью, став как бы моим телохранителем, всегда стоящим за спиной.

Парни посмеялись над этим, но как-то естественно приняли его в нашу компанию. С Мамоном стали разговаривать по-взрослому, чего раньше никто из нас и челяди не делал, относясь к нему, как к здоровому тугодуму.

Все последующие дни мы усиленно строили, превратив часть двора в стройплощадку, где что-то варилось, шлифовалось, вырубалось или копалось. Глину и землю брали в поместье у ручья, а вот камень таскали за несколько километров от виллы по направлению к Солуни, где находился выход кряжа песчаника на поверхность, там же была и известь. Ломами и кирками отбивая куски камня, вытаскивали их, зубилом и молотком подравнивали и тащили во двор.

– Эх, сюда бы домкрат, живо бы эту плиту приподняли, а то уродуйся тут ломами. Мамон, вот камень, подложи под него лом и этим рычагом выворачивай булыган.

Мамон напрягся, поднатужился и с криком приподнял каменную плиту, погнув лом. В проем вставили ломы Добрыня и Горыня, а Медведь и Мамон потянули её вверх руками.

– И домкрат не нужен, раз у нас Мамончик есть с Мишкой.

– А что такое домкрат?

– Домкрат, Мамон, это такой механизм, который приподнимает тяжёлые вещи. В общем, вы сейчас побывали домкратами.

– Механизьмь, домкрат, дом-крат, до-о-о-мкрат.

Мамон ходил и бурчал это слово, обсасывая его со всех сторон.

– Чего это с ним?

– Ума-разуму набирается, новое слово выучил.

Проходив полдня и перетирая в уме слово домкрат, наверное, ища в нем изотерический смысл, Мамон подошёл ко мне и спросил: «Свят, а можно я буду Домкратом. Мне нравится это имя, оно лучше Мамона».

– Конечно, лучше. Парни, Мамон решил стать Домкратом, поэтому прошу именно так его и называть.

Так что несколько дней парни с каменоломни тащили, меняясь и отдыхая, здоровые, килограммов по 30-50 куски песчаника, выкладывая ими дно бассейна в качестве фундамента. Все это обетонировалось и делалась глиняная гидроизоляция. Чуть не забыли положить трубы для стока воды. Затем на казеиновом клею укладывался шлифованный нами же камень под плитку. Радовало то, что бассейн был не 50 на 25, а всего лишь три на четыре метра.

Диодора увидела девушек, стоящих с вёдрами молока и о чем–то щебечущих.

– Что встали, шевелитесь, пока молоко не скисло. Рада, иди сюда.

Девушка, услышав окрик, быстро засеменила к хозяйке.

– Поставь ведро с молоком и иди, чисти нужник, вечером проверю.

– Но ведь есть золотарь?

– Я что, непонятно сказала? Иди и чисть, корова неуклюжая. Пора тебя замуж отдавать. Вот отдам тебя за Амброса, он давно меня упрашивает, чтобы я разрешила ему стать твоим мужем. Вот вы красивая пара будете. Или Мамон для тебя будет сказочный женишок, вон стоит памятник нерукотворный – дубина здоровая.

– Я Домкрат.

– Кто-о-о?

– Домкрат, в мужья Раде не пойду, она девушка Свята.

– Что-о-о! Да ты сдурел, Мамон, мне перечить, тупое животное! Запорю!

«Я не тупое животное, я Домкрат!» – Домкрат пошёл на неё, сжимая кулаки.

Она испугалась. Таким этого парня никто никогда не видел.

– Вай, Ахалес, Папас, задержите его!

Елизар и Митяй, мастерящие глиняные фигурки для бассейна, бросив работу, кинулись к Домкрату.

– Домкрат, пошли! Ты что, совсем забыл, что это несравненная госпожа Диодора.

– Я не тупой и не животное.

Тут же под руку подзуживал Амброс: «Госпожа Диодора, это возмутительно, это бунт, их всех надо наказать!

– Рада, ты ещё здесь, пошла чистить сортиры! Ахалес, 50 плетей Мамону.

Первуша, припёрший с Домкратом нарезанный облицовочный камень, побежал к каменоломням, где мы отбивали и распиливали их ещё.