Однажды на Диком Западе

– Нет, Стив, я подумываю о завершении карьеры боксёра. Я устал от драк и стал бояться травм. Но если что, то реши с ним этот вопрос с учётом своего интереса.

– Мы стали зарабатывать хорошие деньги, Мик.

– Если я проиграю, то мы потеряем хорошие деньги. Помни об этом! Пока я выигрываю у более молодых и сильных «на классе», но ведь могу попасться под один удар и тогда всё.

– А что это была за дама?

– Художница, Дженни, у неё галерея на Бродвее. Она решила написать мой «портрэт маслом». Кора, тебе будет интересно посмотреть на картины великих художников, так что идёшь со мной. Дженни, ты так же составишь Коре компанию. А сейчас, коллектив, пора домой!

Мы взяли извозчиков и катили домой с ветерком.

На наших субботних посиделках я стал рассказывать о Севере, пересказывая ещё ненаписанные рассказы Джека Лондона. Народ зачарованно слушал о сильных людях и суровом крае. После гостей ко мне подошла Мади.

– Мик, изменились твои рассказы. Что ты задумал?

– Скоро мы уедем отсюда, все или я один.

– У нас есть куча денег, и мы можем спокойно жить. Стоит ли что-то менять?

– Если есть возможность жить лучше, надо ею воспользоваться.

Вечером мы сидели с Дженни под яблоней. Она прильнула ко мне.

– Мик, обними меня.

– Наверное, пришло время, Дженни.

– Время чего?

– Время любви.

Я обнял её, и мы отправились в кроватку, где занялись ночными шалостями. Дамам пришлось соблюдать постельную очередь.

В воскресенье я поехал на Бродвей. Мне даром не нужна была эта картина, но раз дал обещание, пришлось ехать. Пока ехали, я рассмеялся: «Будет смешно, Дженни, если я заявлюсь, а мне заявят, мол, мистер Кирк, вы шуток не понимаете».

Вместе с Корой и Дженни мы приехали пораньше, чтобы погулять по галерее. В ней была выставлена весьма неплохая коллекция европейских мастеров живописи, а так же неизвестных мне американских живописцев, включая картины самой миссис Хант. Я ходил, рассказывая девушкам о жизни известных мне художников и стилях написания картин. Периодически посматривал на часы, чтобы не опоздать подойти к дежурному, стоящему в зале, чтобы он меня отвёл, куда следует. Однако в зале к нам сама подошла хозяйка галерее.

– Мистер Кирк, вы не один?

– Да, с дочерью и женой. Дочь занимается живописью с преподавателем, поэтому решил показать ей картины мастеров прошлого и нынешнего века.

От этих слов Дженни вспыхнула и улыбнулась. Раньше я никогда так её не называл.

– Очень приятно, но дочь не похожа на вашу супругу.

– У неё другая мама.

– Что же, мистер Кирк, не будем отвлекать ваших родных от созерцания картин. Если им надоест гулять по залам, напротив есть очень симпатичное кафе. Дамы, я похищу у вас Мика на пару часов.

– Вы напишите его портрет за два часа?

– Нет, милая леди, я лишь сделаю общие наброски сюжета будущей картины.

Я отправился вслед за леди, а девушки продолжили осмотр галереи. Поднявшись на второй этаж, я оказался в жилых апартаментах. Богатое убранство комнат бросалось в глаза. Пройдя через зал, а затем по очередному коридору, мы оказались в мастерской. На мольберте уже находился подготовленный чистый холст, а рядом лежали пастели и карандаши. У соседнего мольберта с пейзажем находились разведённые краски.

– Красиво.

– Я люблю пейзажи. Мик, снимите, пожалуйста, пиджак и рубашку, я хотела бы изобразить вас на ринге.

Скинув верхнюю одежду, я оказался готовым к позированию. Женщина поставила меня в центре комнаты, чтобы я был под светом лучей солнца, пробивающихся через занавески, и приступила к работе. Во время работы мы разговаривали о живописи, о политической жизни города, даже о светских сплетнях, когда, слушая её рассказы, давал комментарии поступкам героинь этих сплетен.

– Мик, поразительно. Я ожидала встретить примитивного дикаря, а общаюсь с аристократом. Скажите, вы не беглец из аристократического дома Европы, скрывающийся под маской простолюдина?