Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Почти не придуманные истории

<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
4 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Митька понял, что около кремля носятся всадники, на ходу из луков обстреливая защитников и пытаясь поджечь город. На стенах появились первые раненые и убитые. Все понимали, что это только начало. Вдруг за стеной послышались непонятные вопли. Потом Митька узнал, что это диковинные, для наших мест, звери под названием верблюд притащили телеги с боеприпасами и разным нужным имуществом и пушки. Наши пушкари старательно выцеливали и били по пушкам и обозу. Нужно успеть уничтожить как можно больше вражеской силы, пока они не могут открыть ответный огонь. Чем больше сгорит или взорвется, тем меньше сил у супостата будет. Нашим пушкарям удалось разбить несколько пушек и поджечь кое-какие повозки. Но янычары, не смотря ни на что, продолжали устанавливать орудия и оборудовать свои позиции.

И вот, в грохот выстрелов наших пищалей и пушек, стали вмешиваться другие звуки выстрелов. Это уже стреляли нападавшие. Все знали, раз огнестрельное оружие и пушки, значит, пришли турецкие янычары и будут штурмовать крепость.

Женщины и девушки оттаскивали раненых в безопасное место и перевязывали им раны. Внизу складывали убитых. Уже некоторые женщины, запачканные кровью наших раненых бойцов, подоткнув подолы юбок за пояс и засучив рукава, вставали рядом с мужчинами. Указывая рукой на пищаль, сверкая глазами, говорили:

– А ну-ка покажи как с этой штукой управляться. Я им сейчас устрою праздник.

Противопожарная оборона

Митька с ребятами и девчонками лазали по крышам клетей и выдергивали стрелы, бросали их на землю. Внизу другие ребята гасили горящие стрелы и собирали их в кучки. Эта работа была очень опасная. Стрелы летели тучей. Чтобы хоть как-то защитить себя ребята на спину приспосабливали кошелки, доски, а то и целиком деревянные корыта. Но все равно уже несколько человек были ранены. Слез, стонов, воплей не было слышно. Мало кто позволял себе это, а те кто предавался эмоциям, то их заглушал все нарастающий грохот боя. Шум стоял такой, что ничего не было слышно. Объяснялись знаками.

В Никитской башне

На улице, где геройствовал Митька с друзьями, набралась приличная куча стрел. Митька перевязал ее обрывком веревки и понес на Никитскую башню. Там сильнее всего была перестрелка. У входа на башню стояла какая-то женщина и никого не пускала. Но видя Митькину вязанку, тут же пропустила его. Поднявшись на средний уровень башни, Митька застал такую картину.

Старый пушкарь и его два помощника возились у пушки. После каждого выстрела пушка отъезжала от стены. Тут же в ствол пушки вставляли мокрый банник, чтобы погасить остатки тлеющего пороха, чтобы он не поджог новый заряд. Затем в ствол вставляли мешок с порохом, закатывали ядро. После этого пушку нужно было подтащить к стене. Тут уже старик прицеливался и производил выстрел, после этого опять все по новой. Одного из помощников уже убили, когда он заряжал пушку. Ребята с трудом подталкивали пушку к стене, им помогали лучники и стрельцы, которые занимали оборону в башне. Митька положил стрелы на видное место и показал лучникам на них. Те одобрительно кивнули головами и стали пополнять запасы стрел в своих колчанах. А Митька бросился помогать пушкарям. Пушку толкали к бойнице в стене, подсовывали жердь под станок, на котором была установлена железная пушка и толкали, толкали. Старик стал прицеливаться. Вставил деревянный клин между пушкой и станком и ударом деревянного молотка, забивая клин, выводил ствол на нужный прицел. Вроде все нормально. Помощник подносит горящий фитиль к затравочному отверстию, выстрел. Пока старик прицеливался, Митька соображал, как обезопасить заряжающего. Он быстро сообразил. Взял за рукав второго помощника и повел за собой. Они сняли с петель внутреннюю дверь и как только пушка выстрелила и откатилась, они тут же закрыли бойницу дверью. Было несколько неудобно, но безопасно.

Как только они зарядили пушку и стали ее подтаскивать к бойнице, башню сильно тряхануло. Это начали стрелять турецкие пушки. Первое ядро попало в Никитскую башню, чуть выше свода ворот. Посыпались обломки кирпича. Затрещали деревянные конструкции. Но башня выстояла. Турки хотели своей артиллерией выломать ворота. Старик тут же определил откуда был произведен выстрел и показал ребятам, под каким углом нужно подтаскивать пушку. Ребята выполнили указание. Убрали щит. Старый пушкарь, своим худым лицом и крючковатым носом был похож на хищную птицу. С озлобленным прищуром он выцеливал вражескую пушку, не обращая внимания на пули и стрелы, пролетавшие у его головы. Выстрел! Вроде попал. Некогда разглядывать. Заряжаем. Закрыли бойницу щитом, работаем. Достаем банник из ведра с водой, смачиваем ствол, заряжаем, подтаскиваем. Старик прицеливается. Выстрел. Ужасно хочется пить, из ведра с банником черпаем пригоршню воды, больше нельзя. Иначе пушка не сможет стрелять.

Но и враг не дремлет. Уже третье ядро попадает в башню и точно в ворота. Ворота прогнулись, трещат, но выдержали удар. На них осталась большая вмятина. Ядро дымясь, упало тут же рядом с воротами. Те пушки, которые стояли у Кремля были разбиты, оставались только большие, мощные и дальнобойные пушки, которые могли не бояться нашего артиллерийского огня.

Первый приступ

Тут же поодаль собирались штурмовые лестницы. Длинная лестница, по высоте стены. С обоих боков посередине к ней крепились две длинные жерди. Когда их собрали штук пять, то янычары быстро собрали штурмовые команды, подхватили лестницы и, прикрываемые огнем своих товарищей, под барабанный бой, устремились к стенам нашего кремля. В метрах трех от стены концы лестниц воткнули в землю и с помощью жердей стали их поднимать, когда лестницы встали вертикально на них устремились люди, чтобы в момент касания лестницы со стеной спрыгнуть вниз и начать захват нашего кремля. Видя эту подготовку, на эту стену между Никитской и Ивановской башнями подтянули затинщиков. И когда лестницы встали вертикально, по ним ударили наши крупнокалиберные затинные пищали.

Основная задача которых была перебить тетиву лестницы и сломать ее. С лестниц, как горох сыпались убитые и раненые янычары. Но они со своими ятаганами и криками «Алла! Алла!» продолжали упорно ползти на лестницы. Вот перебита тетива у одной лестницы и она сложилась пополам, убивая всех, кто находился на ней. Вот вторую лестницу постигла такая же судьба, но три лестницы упорно приближались к стене с висящими на них янычарами с кинжалами и саблями в зубах, чтобы руки были свободны. Первая лестница, которая достигла стены была пустой. Выстрелами со стены и башен были сбиты все нападавшие, но были еще две лестницы. К первой лестнице подскочили несколько юношей с бревном с рогатиной на конце. Уперлись рогатиной в ступеньку, немного оторвали ее от стены и отбросили в сторону. Лестница, вместе со штурмующими янычарами, стала падать вдоль стены, по пути ломая оставшиеся две лестницы убивая людей, которые лезли по ним. Вниз со стен и с башен, на головы штурмующих летели камни и заостренные колья. Несколько янычар, успевшие запрыгнуть на стену были убиты и сброшены со стены обратно к своим.

Митька все это наблюдал краем глаза, он так был увлечен своей ратной работой, которая у него забирала все силы. Тут он увидел старшую сестру, которая появилась рядом с ним.

– Вот ты где. Мама вся извелась. Ни тебя, ни отца нету.

– Погоди. Воды лучше принеси и вот парням помоги. Их перевязать надо и вниз спустить.

Парни, из последних сил, зажимая раны, начали протестовать:

– Мы еще нормальные. Повоюем. Никуда не пойдем. Перевяжи только.

Через некоторое время вернулась сестра с матерью и еще с какой-то девушкой, они принесли воды и полоски холста, которыми стали проворно забинтовывать раны защитников башни. Одному парню татарская стрела прострелила руку насквозь. Мать, не долго думая, отломила наконечник стрелы и резким движением выдернула ее из раны. Парень даже ойкнуть не успел, но в глазах у него потемнело. Большая часть раненых вернулась к своим боевым местам, но одного пришлось спускать вниз. Бой продолжался.

Второй приступ

Таяли ряды защитников. Но Тула держалась.

Турки стали обстреливать Кремль раскаленными ядрами, стремясь хоть так вызвать пожар в городе. Раскаленное ядро пробивало крышу и начинало все поджигать внутри дома. Но люди тут же заливали его водой и начинавшийся пожар. Иногда это не сразу получалось, но все пожары были потушены. Слажено работали пожарно-спасательные команды тульских улиц. Янычары хотел теперь артиллерией выбить Никитские ворота или разрушить стену. Непрерывно стреляли пушки. От ворот, при каждом попадании, летели щепки в разные стороны, от башни и стен разлетались обломки кирпича и камня.

Не выдержали Никитские ворота и стали разваливаться. У них уже выросла приличная гора турецких ядер. Начала разрушаться и стена между Никитскими воротами и Никитской башней. Пролом становился все больше и больше.

Эх, сейчас бы вылазку сделать, пушки атаковать, и если не взорвать, то забить их затравочные отверстия свинцовыми гвоздями и все нету у них более артиллерии, так, только музейные экспонаты. Но не было сил у туляков для вылазки, да и татары опасались сломя голову на Тулу лезть. Уже поняли, что тут не пирогами, а свинцовыми розгами угощают. Пока татары ждали, что вот-вот стена рухнет, а она все стояла. Да, пролом был, но на коне в него не пролезешь, а татарский воин без коня это недоразумение одно. Он ногами редко ходил, все верхом на коне. Да и в ворота только пеший воин пройти мог, а у янычар тоже пыл поостыл. Погибло много. Да и заметили туляки, что татары начали суетиться. Неужели помощь идет?

Пока суд да дело, стало темнеть. Защитники Тулы валились с ног от усталости, но надо делать дело. Все от мала до велика собрались у проломов. Одни подтаскивали камни, другие выкладывали стены, вместо ворот. Третьи разбирали дома, включая воеводскую избу, и несли бревна к пролому в стене и заделывали пролом. Начало светать.

Избавление

Все! Всем по местам стоять. Готовимся к бою. Митька прибежал к пушке. У нее спал старик весь израненный кусками кирпича и камня. Его не стали тревожить. Его меткие выстрелы были более нужными в бою, а камни таскать помоложе найдутся. У Митьки, да и других его товарищей слипались глаза, подкашивались ноги от усталости. То и дело падала голова и, то один, то другой впадали в забытье. Но с боевых постов никто не уходил.

В татарском лагере было тихо. Сначала осторожно, потом все смелее и смелее народ начал выглядывать и разглядывать поле боя и татарский лагерь. Было тихо. Никто не стрелял, не кричал. Что случилось?

Воевода выслал разведчиков. Те быстро вернулись и сказали, что татары ушли. Но воевода приказал, всем стоять на своих местах. Из города не выходить. Помните, как под Козельском, вроде ушли татары, обрадовались, вышли, а они выскочили, да всех перебили. И головы их в большую кучу у города сложили. Я не хочу, чтобы ваши головы тоже в куче лежали. Сидим. Ждем. Пока есть возможность отдыхаем. Неизвестно. Как там повернется. Выставить усиленные караулы и всем отдыхать. Митька лег около своей, да она ему уже стала своей, родной, пушки, вытянулся и провалился куда-то в теплую и уютную пустоту.

Он проснулся от того, что все кричали: «Ура-а-а!!!». Выглянув из башни, он увидел много всадников, которых приветствовали туляки со стен, а те, в свою очередь, приветствовали туляков. Наши!!!

Куда подевалась усталость. Митька кубарем скатился по лестнице. Все ворота еще закрыты. Вылезти из Кремля можно только пробравшись через завал разбитой стены. Он ужом проскочил между бревнами и выскочил из Кремля. У стены валялись ядра, бревна, обломки лестниц убитые татары и туляки. Все напоминало о вчерашнем дне.

Митька подбежал к всадникам.

– Татары где? – услышал он вопрос.

– Так ушли, наверное. Узнали, что вы тут рядом и ушли.

– Какой дорогой?

– Да, вот этой. Муравский шлях называется.

– Покажешь?

– Конечно.

– На коне ездить можешь?

– Да я казак, – обиженно сказал Митька.

– Ладно, не обижайся.

Ему подвели коня, Митька вскочил на него привычным движением и тронул поводья.

– За мной.

Дорога, по которой отходили татары и так была видна по брошенным повозкам ядрам и прочим вещам. Особенно много было брошено вещей и даже пушки у переправы через реку Упу. Там крутой спуск, на котором все у татар ломалось и переворачивалось. И чего тут только не было и пушки, и порох, и награбленное добро, убитые верблюды и кони. Но татар не было, они уже ушли дальше. К Митьке подъехал молодой воевода в доспехах и сказал:

– Спасибо тебе. Ты вон еле в седле держишься. Вчера, наверно, намаялся. Тут все ясно. И дорога их видна. Возвращайся домой. Коня себе оставь. Заслужил. И вот от меня тебе еще подарочек.

И протянул ему небольшой кинжал в красивых ножнах. Митька хотел было возмутиться, но усталость уже брала свое и он не возражая, повернул домой в Тулу.

Наши догнали татар на переправе через реку Шиворонь, разбили их и пленных освободили, которых татары в полон по окрестным деревням набрали. А через два года на той реке Шиворонь встал город-воин Дедилов – мощный страж границ русских.

Битва на Шивороне

Третьяк справный был казак. Почему Третьяк, да третьим сыном он был в семье. Вот и не стали родители долго думать над именем, а назвали по очереди. Обидно было, что для сестер его родители все покрасивее имена выбирали Улыба, Красава там, а тут Третьяк, Пятак, Шестак.
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
4 из 6