Почти не придуманные истории

Был у Третьяка конь, молодой вороной жеребец, Третьяк так его и звал Воронок. С норовом был конь, но сошелся он характером с хозяином и они с полуслова понимали друг друга. Правда, с оружием Третьяку не повезло, был лук со стрелами, да одно копье, но владел он им мастерски. «Ничего, не беда, в походе добудем, саблю добрую, а если повезет то и пищаль», – думал Третьяк. Атаман, как раз вел их сотню на сборный пункт в Коломну, где Царь Иван Васильевич IV, в народе прозываемый Грозным, собирал войска для похода на Казань.

Лагерь русских войск под Коломной городом

Потом Третьяк вспоминал. Утром подошли к реке Оке, за Окой город Коломна, а вокруг нее сотни дымов от костров. Это тысячи русских воинов собрались на призыв Ивана Грозного. Атаман послал казака доложить царю о прибытии донских казаков. Посланец вернулся и сказал:

– Вам велено через Оку не переправляться, стоять здесь. А то из Дикого поля тревожные вести поступают. Дивлет Гирей на наши украйны войной идет.

Ну что ж, здесь, так здесь. Палатки разбили, шалаши построили, дров нарубили, коней в табун согнали и на луга пастись отправили под охраной, отдыхаем, кашу варим. День, два, пять. Казаки уже от безделья на всякие озорства стали пускаться, то подшутят над кем-нибудь, то в деревне с кем-нибудь повздорят. От царя приехал посыльный и передал царское веление, угомониться, а то озорников выпорют прилюдно. Это известие как-то охладило пыл. Но скука была неимоверная.

Город Тула просит помощи

Где-то на седьмой день, уже под вечер, прилетел от царя гонец: «Тревога, Дивлет Гирей Тулу осадил, летим на помощь». Куда только лень и озорство подевались, все стали деловито готовиться к походу, отлавливать своих коней осматривать, седлать, сворачивать лагерь. Через час мы уже готовы были выступать. С того берега переправились еще казаки, воеводы со своими людьми, малоросские черкассы, тысяч пять всего набралось. Во главе войска встал Андрей Курбский, молодой, горячий, весь в железных доспехах, да и конь под ним, ему под стать. Выступили без промедления, как же беда там в Туле. Скакали практически без отдыха, там добрых верст 100. Впереди всех летели туляки, они ведь тоже по государеву Указу на Казань выступили и в городе остались силы малые. Недалеко от Тулы воеводы приказали остановиться на ночлег. Непонятливым разъяснили, что еще войска подойдут, да и сами отдохнем. Станицы донесли, что татар там тысяч 30. И действительно, за ночь подошли еще отряды, всего тысяч 15, но значительный перевес сил врага никого не смутил. Рано утром встали и, не мешкая, полетели к Туле. Прибыли. Все в дыму, город побит, поломан. Думали, опоздали, ан нет. Бежит кто-то, руками машет и кричит:

– Наши, наши!

Подросток какой-то, а за ним мать, тоже кричит:

– Стой, куда! Какие там наши, татары наверно вернулись.

Но когда мы подъехали поближе, женщина убедилась что это действительно свои. Она без сил опустилась на землю и зарыдала приговаривая:

– Наши, наши! А мы уж не чаяли помощи, помирать собрались, вчера во время приступа всех ратников и мужиков на стенах побило, одни бабы, дети да старики остались, стену проломили, ворота сломали, всю ночь проломы заделывали.

Подросток деловито объяснял, что татары утром снялись и куда-то подались, часа за три до нашего прихода. Крымчаки быстро ушли, побросав все добро. Воевода послал разведку, но из города выходить запретил.

Вокруг города следы вчерашнего приступа, поломанные лестницы, бревна, оружие, кругом убитые татары и защитники Тулы.

Князь Курбский, моментально оценив ситуацию, скомандовал:

– По коням, в погоню!

И полетели мы следом за врагом. Верст 30 мы гнались за ним, по пути сметая и захватывая в плен небольшие группы и обозы.

Битва

Нагнали мы основные силы у реки Шиворонь. Брод там не широкий и глубокий, вот и сгрудились они все на том броду тысяч 25. Это была огромная живая масса, где воедино слились кони, люди повозки, быки. А когда мы увидали огромную толпу наших пленных, в основном женщины и дети, которых гнали татары как скотину, ну тут в нас такая злость закипела, что мы, не помня себя, на басурман накинулись. С ходу в их боевые порядки врубились. Не ожидали они такого натиска, паника у них началась, все к броду бросились. Кто упал, того затоптали, но потом очухались и давай с нами рубиться. Я не знаю и куда только усталость подевалась. Я копьем своим крутил как веретеном и Воронок молодец не подвел, всех других коней теснил, копытами бил, зубами кусал.

Наши пленные, как только освобождались от пут, сразу же вступали в бой, не только мужчины, но и женщины и даже дети. Ну, вроде все, никто больше не сопротивляется, пленных в кучу согнали, раненых перевязываем, убитых считаем. Наших всех освободили, конвоиров окаянных перебили, мужчины сразу оружие попросили, а женщины и дети, кто домой сразу подался, кто без сил опустился на землю и рыдал, настрадались бедные, а многие нам помогали раненых перевязывать, оружие в порядок приводить.

Вдруг с того берега ертаул летит, это воеводы передовой отряд послали за татарами вдогонку. Кричат:

– Татары назад с подмогой идут!

Мы пленных подальше отогнали, раненых подальше оттащили, пищали зарядили и опять на коней. Только они к берегу подошли мы первые ряды залпом выкосили, но их уже не остановить, они на скорости в воду влетели, ну а мы их на берегу встретили, из воды и из грязи не выпускали, рубим их нещадно, но и нам достается. Где-то через час все было кончено. Крымчаков мы побили, а коих не побили, убежали они восвояси. Нас целых осталось немного, все больше раненые, даже душа битвы князь Андрей Курбский весь израненный был, несмотря на хорошие доспехи. Он соколом в бой рвался, на самых опасных участках появлялся. Как его ратники увидят, так и воодушевлялись и откуда, только силы брались и у него и у нас. Сначала мы думали, что толку от него мало будет, молодой еще, всего 23 года, а вышло по-другому. Только бой утих, со стороны Тулы еще отряд крымчаков к броду подходит. Опять бой. Только этот отряд разметали, еще один подходит. Это они от Тулы на грабеж окрестностей уходили. Вернулись, видят лагерь пустой и ну, и домой пошли знакомой дорогой, а тут мы. В общем, часа три рубились.

Преследование

За татарами вдогонку послали нас, казаков. Мы их чуть ли не до Крыма гнали. Большая часть басурман, лишившись командиров, удирали без оглядки. Одни только янычары отступали организованно, нас близко к себе не подпускали, одно слово гвардия. Но мы тоже не лыком шиты. Изловчимся, брешь в их обороне найдем и наносим удар. Они пока сообразят что к чему, пока изготовятся, а нас уже и след простыл. А когда где-то по Азовом появились свежие басурманские отряды, которые шли к своим на выручку, мы повернули назад.

Вернулись мы на Шиворонь-реку, а там стрельцы стоят, позицию себе оборудовали на крутом холме, что рядом с рекой. Царь велел им здесь татар сторожить. От битвы уже и следа не осталось. Они передали нам Указ царский. На том броду, на Шивороне реке, заслон из двух казачьих сотен выставить против крымчаков, их там малыми силами можно остановить, да и тревожную весть подать. Атаман выделил две сотни в заслон, нашу Дергилеву, да Луговую.

Братская могила

К нашему возвращению собрали оружие, трофеи всякие, раненых перевязали, погибших решили похоронить на вершине холма, недалеко от того брода. Пленные выкопали большую братскую могилу, перенесли наших погибших товарищей. Хоронили их в одних рубахах, только нательные кресты оставляли, у казаков кресты особенные были, их называли анкалпионы, с древности из поколения в поколение передавалась форма этого креста. У нас на днях перепалка, чуть не до драки, с малоросскими казаками, черкассами, вышла. Мы на них «хохлы», за их прическу в виде пряди волос на темени, которая еще в косу сплеталась, а они на нас, сами вы как козлы бородатые «как цап» (цап по малоросски – козел). А сегодня жестокий бой приняли и бились плечом к плечу и победили, а погибшие в этой братской могиле так плечом к плечу и останутся лежать в веках и вечная память их подвигу и назидание потомкам.

Хоронить своих товарищей мы пленным не доверили, сами похоронили и курган на вершине холма насыпали. Из добычи, я себе саблю добрую добыл, Воронку кое-что из сбруи. Среди трофеев диковинные животные были, они у татар телеги таскали, крымчаки их верблюдами называли. Часть раненых в Туле оставили на излечение, а остальные с добычей опять в Коломну пошли. Пришли в Коломну, царь похвалил войска за доблесть. И пошли они брать Казань. И взяли. А мы обустроились, как смогли, землянки отрыли, шалаши построили, лесу мало в этих местах – степь.

Церкви Ивана Грозного в Дедилове

А на месте битвы церковь Царь Иван Грозный за свои деньги поставил во имя Праскевы Пятницы, да на братской могиле курган небольшой насыпали и тоже Царь церковь поставил Покрова Пресвятой Богородицы. На Покрова Казань взяли, а на Пятницу русские войска в Москву вернулись.

Царь про нас не забыл. Наделил нас землей, а за то, что мы по его приказу под командование малоросского атамана Вишневецкого под Азов город ходили, ногаев, черкасс да басурман всяких гоняли, еще добавил землицы, а некоторых в дворяне поверстал.

Следом повелел город ставить, и назвали его Дедилов. В память о прежде здесь стоявшем городе вятичей Дедославле.

А Пятницкая церковь много раз перестраивалась, но стоит до сих пор на том самом месте. А от Покровской одно название холма осталось Покровка, да разоренная братская могила наших воинов. Только недавно поставили на ней крест, да иногда казаки атамана Бахтина со всей Тульской области съезжаются и панихиду по своим братам казакам и другим русским воинским людям вместе с местной детворой панихиду служат. Забыв чужие подвиги и предав поруганию святые места, не рассчитывай на благодарность за свои хорошие дела.

Восстановление Дедославля с новым именем – Дедилов

С взятием Казани, угроза восточным рубежам русского государства была устранена. С юга рубежи были защищены р. Окой, засечной чертой. Но не была перекрыта любимая дорога крымчаков – Муравский шлях, по которой они вплотную подходили к Туле со стороны реки Шиворонь. Поставил Иван Грозный там казачий заслон, а потом подумал-подумал и повелел поставить там город Дедилов. Это был первый город, поставленный на открытом месте в Диком поле – так тогда называлась степь.

Город решено было строить из дерева. Технологии отработаны. Обычно части городской стены, башни, постройки собирали в тех местах, где рубили лес, затем бревна нумеровали и постройку разбирали. Так как все города стояли на реках, то разобранные постройки связывали в плоты и сплавляли по рекам к месту строительства. А там быстро собирали. Так Царь Иван Грозный за неделю поставил город Свияжск под носом у наших тогдашних неприятелей Казанского ханства.

Строительство Дедиловского кремля

При строительстве Дедилова этого сделать было нельзя. Так как до ближайшего леса 50 километров, а река Шиворонь течет по степи и к лесу не заворачивает. Но за два года Дедиловский кремль построили. 4 угловых башни, да 2 проездных с воротами, да стены более 500 метров. Внешние стены башен и стен кремля были в три бревна. Чтобы вражеская артиллерия их не могла с первого выстрела пробить. Башни строились из длинных в 6 метров дубовых бревен. Стены делались из отдельных 6 метровых 3-х стенных срубов, поставленных вплотную друг к другу. И так все 500 метров.

Как строили? Для начала нужно было обезопасить строителей. Для этого рядом со стройкой был построен небольшой острог. Очень похоже, что он стоял на месте старого городища, где были похоронены наши бойцы, павшие в Шиворонской битве. А церковь Покрова Пресвятые Богородицы была первой церковью построенной в Дедилове. Здесь люди могли без опаски отдыхать и в случае набега спрятаться от врагов. Здесь же хранились запасы продуктов и оружия. Конечно на строительстве, для охраны строителей и стройки, был небольшой гарнизон.

Самая трудная задача была это доставка стройматериала. Точно неизвестно, но, на мой взгляд, бревна для строительства крепости перевозились, в основном, зимой – волоком. Впрягали лошадей и тащили. Не было в те времена телег с такой грузоподъемностью, чтобы везти 6 метровое бревно диаметром не менее 30 сантиметров.

Вот город построен. Внутри города сделана соборная церковь и воеводская изба. На каждого жителя города в кремле выделялось место для строительства небольшое сарайчика, в котором, в случае осады города, могла укрыться его семья. Этот сарайчик назывался клеть. Некоторые богатые дворяне строили и осадные дворы, но их было немного. В крепости никто не жил, за исключением сторожей осадных дворов.

Организация обороны города

Для обороны города были пушки, затинные пищали и ручные пищали. Пушки стояли на стенах и в башнях. Рядом лежали ядра, но порох, также и все оружие и пули хранились в казенном погребе. В случае осады все это выдавалось служилым людям. Казаки занимали оборону вокруг крепости и не подпускали врага к стенам. Стрельцы и пушкари занимали оборону на стенах и башнях. Им помогали подростки, да и все население Дедилова. Они все были расписаны по своим местам на стенах и в башнях и занимали оборону с кольем и каменьями.

Как только враг подступал к Кремлю, в бой вступали казаки. Если удар был силен и их теснили, то первыми открывали огонь пушки и были врага на дальних подступах. Если казаков теснили еще сильнее, но к пушкам присоединялись затинные пищали, если еще ближе, то начинали воевать стрельцы со своими ручными пищалями. Ну а если уже на стены лезли, тут уж в ход шли колья и каменья.

Слободы Дедилова

Набран гарнизон. Он состоял из казаков, они стояли перед городом с наиболее опасной стороны. Тут и разместились две казачьи слободы по названию командиров сотен. Луговая и Дергилева, в ней с 16 века служили мои предки. Внизу от крепости до реки поначалу никто не жил. Опасно. В случае внезапного набега и собраться не успеешь, как под удар попадешь. За рекой была еще одна казачья слобода новоприборных казаков. Там была поставлена церковь Михаила Архангела, которая стоит до сих пор. Именно с этой стороны враги нападали на Дедилов и именно эта слобода первая встречала их. Поэтому если кого поверстали в казаки, то селили здесь. Выжил, место в сотне освободилось, тогда тебя в нее зачисляли и переселяли в соответствующую слободу.

За крепостью и за казачьими слободами были две Стрелецкие слободы. Одна за Тихоновским кладбищем, другая – деревня Жилая. Ее полное название Жилая стрелецкая слобода. За ней деревня Пушкари. Ее полное название Жилая пушкарская слобода. Это была слобода пушкарей и затинщиков. Затинщики – это стрелки из крупнокалиберных пищалей, которые для уменьшения отдачи специальным крюком цеплялись за стены, за забор, или как тогда его называли за тын.

Были также устроены слободы казенных плотников, которые достраивали и ремонтировали Дедиловский кремль и слобода воротников, которые следили за исправностью ворот и запоров на них, а также их охраняли.

За городом с самого края была Ямская слобода. Это почтовая станция, которая раньше называлась Яма, а люди, служившие на ней Государеву службу, – Ямщиками.