Я к нему, а вся дрожу,
сердце сладко замирает,
а зачем – и не пойму.
Огонек едва заметный,
но неумолчно горит,
кто там – друг ли мой заветный
или бес меня блазнит?
Я бегу, а злые тени
мне клевещат и бубнят,
то за волосы заденут,
то за платье теребят.
А огонь все так же долог,
бесконечно далеко.
Почему же мне он дорог?
Может, это в смерть окно?
От тревоги замираю,
но бегу, бегу, бегу,
только вдруг я замечаю,
что давно на берегу.
Город сгинул незаметно,
справа – море, слева – лес,
огонек горит приветно,
льется лунный свет с небес.
Только что это со мною?
Волны, дебри – всё внизу.
Освещенные луною,
два коня меня везут.
Два прекрасных дивных зверя,
гривы сыплют серебром.
Я лечу, себе не веря,
между Бездной и Добром.
Кони резвы, гривы черны,
цокот мерный в пустоте,
Млечный Путь пылит огромный,
мчит к заведанной звезде.
Бесконечная дорога,
сорок дней и сто ночей,
мы домчались до порога,
в мир немеркнущих огней.
Вол, орел и лев крылатый,
старец мудрый – все стоят,
тихим пламенем объятый,
пред престолом – белый плат.
Все сияет на престоле
в окружении седин,
судьбы всех вершит и волит
Дух, Отец и Сын един.
Я спросить хочу. Немые
застывают все слова.
Слышу: «Чадо, се, отныне