Бирюзовый Глаз

– Я ж не говорю, что это легкодоступная реальность. Но совсем даже не фантастика, вокруг посмотри. Такое вполне можно осуществить.

– Вообще-то, конечно, можно. Хоть у нас, хоть на Тенерифе у самого синего моря. Вполне реально такое устроить – любой каприз за ваши деньги. Но! Денег потребуется ну очень много, и получится такой же каменный скворечник, – с этими словами он постучал костяшками пальцев о стену, – как и в городе, только индивидуальный. На кой оно вообще тогда надо?

– Как это на кой? Свежий воздух, уединение, отсутствие людей. Опять же от зимних холодов, от перепадов температур уберечься. Это у нас. А у них – от тропических циклонов. Также на случай нападения неизвестных, это в любой местности. Заявятся какие-нибудь отморозки на джипах, квадроциклах или на катерах с пушками в руках, что будешь делать? Вот! А в каменном скворечнике хоть отсидишься, если успеешь спрятаться и полицаев вызвать. Авось приедут. А пока пострелять в воздух можно, для создания общего настроения и ощущения собственной значимости.

Выдав такую сентенцию, я не стал ждать гневных отповедей и разных советов, (да и какие там могли быть советы?) и вышел на балкон за глотком свежего воздуха.

Среди гостей оказался какой-то мужик моего примерно возраста, что не изрек за время беседы ни единого слова. Хотя, нет, вру. Изрек. Когда Стэн представлял всех присутствующих, этот гость отрекомендовался кратко – «сосед». Он был единственным в нашей компании, кто не приехал из Москвы, а просто пришел. Я чуть было не забыл, что зовут его – Леонид. Как-то так получилось, что оба мы оказались на балкончике – я вылез подышать свежим воздухом и посмотреть окрестные пейзажи, а он – покурить.

– Я смотрю, ты человек понимающий, – задумчиво сказал Леонид, указав на круглый рисунок на моей майке. – Кажется, могу тебе посодействовать, разрешить твои трудности. Правда, временно.

– Да? Каким, интересно, образом?

– Сколько бы ты хотел получать, при отсутствии трат на еду, транспорт, Интернет, телефон и коммунальные услуги?

– При наличии отсутствия упомянутых трат хочу тыщу евро в месяц, – не задумываясь, ляпнул я.

Тем временем погода понемногу начинала портиться. В воздухе чувствовалось напряжение и знакомое многим ощущение надвигающейся грозы, как сказали бы в сентиментальных романах девятнадцатого века.

– Все? – спросил Леонид. – Как там у Высоцкого? «Где б найти мне такую обитель, чтоб ни баб, ни вина, ни души, никого – только я».

– Это не у Высоцкого.

– Что?

– Это стихи Владимира Туриянского. Пародия на Высоцкого. Так что там про обитель?

– А больше у тебя никаких особых требований и желаний? Может еще что-нибудь эксклюзивное? – ехидно спросил Леонид.

– Ну, есть, конечно, – нахально и в тон ему добавил я, – Надо бы, чтоб не дергали меня, а я мог бы книжки свои спокойно писать, которые никому нафиг не нужны и которые никто, практически, не читает.

– И чем бы ты отплатил благодетелю, который все вышесказанное предложит?

– Ничем, кроме «спасиба» и верной службы.

– Давай.

– Что? – не понял я.

– «Спасиба» твое давай. Правда, кроме «спасиба» потребуется еще кое-что. Я же предоставлю все тобой ранее изложенное. Может и не совсем все, но почти. Ладно, потом обговорим, пошли в компанию, а то там что-то занятное сейчас рассказывают.

Но Леонид ошибся. Ничего особо занятного не рассказывали, просто Стэн ударился в нудные и малоинтересные воспоминания о недавнем разводе со своей молодой женой. Что ж, ее можно понять. Я был с ней немного знаком. Симпатичная, вполне спортивная молодая женщина и Стэн – пузатый и лысый. К тому же, не столь уж богатый и ничего от будущего не ожидающий. Разве что комплекс сердечно-сосудистых заболеваний и аденому простаты в качестве бесплатного приложения. На что другое рассчитывал Стэн, пару лет назад женившись на своей иногородней аспирантке, можно было только вообразить.

Дальнейший вечер оказался скомкан. Где-то далеко уже начало погромыхивать, гости совсем расслабились, а потом стали откровенно дремать. Стэн объявил вечеринку закрытой, и присутствующие разбрелись по своим раскладушкам – всем жутко хотелось спать.

Как только мы улеглись, где-то рядом ударила ярчайшая молния, а через секунду раздался необычайно сильный гром. Помнится, в сочинениях начальной школы нас доводили выражениями типа «гроза разразилась». Нет, чтобы сказать «грянула» или «ударила», а то непременно «разразилась». Чуть ли не половина класса написала это с ошибками. В ту ночь первая в этом году гроза именно разразилась, ничего иного даже не приходило на ум. Гроза была такой мощной, что проснулся давно забытый животный страх перед этим природным явлением. Казалось, молния вот-вот ударит прямо в крышу и, несмотря на обещанный Стэном громоотвод, подожжет коттедж или разметает его к чертовой бабушке. Начавшийся ливень хлестал, не ослабевая, около часа. Потом дождь стал понемногу изнемогать, и я, убаюканный его стихающим шумом, незаметно заснул.

4. Убийство

Под самое утро почему-то приснился мне славный город Рио-де-Жанейро. Ну и какого черта? Никогда я там не бывал, и даже не хотел бывать. Знаю, что есть такой город в Бразилии. Знаменитая Капа-Кабана, Атлантика, тропический морской воздух. А еще туда намеревался эмигрировать Остап Бендер, но так и не доехал, по всему судя. Еще с детства помню: «полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах». И вот, ни с того ни с сего – Рио-де-Жанейро. Какие-то широкие проспекты, пальмы, умеренное количество небоскребов, океан вдали, море… или бухта? Никого в белых штанах, правда, не видно. Известная всему миру гора – «Сахарная Голова». А на другой горе огромная фигура Христа Искупителя, растопырившего руки над городом. И какая-то молоденькая изящная сильно темнокожая девушка, с которой я иду по улице, с восторгом доказывает, какой это хороший город – Рио, и как гнусна и отвратительна моя Москва. Потом лежу я с нею на песке пляжа, а «шоколадка» все говорит: «Ну, давай, признавайся, ведь Рио лучше Москвы? Ну, слышишь?» Тут начинаются какие-то тупые толчки, как при землетрясении, а моя темнокожая спутница все никак не унимается: «Ну, давай же, давай! Давай, слышишь?» – говорила она почему-то грубым мужским голосом. Да что мне Москва? Признаю. «Шоколадка» аж расцветает вся. На том и проснулся. Рядом с моей раскладушкой стоял Стэн и повторял:

– Давай, слышишь? Ну? Вставай! Хорош дрыхнуть. Соседа моего убили, – грубо твердил хозяин дачи, стуча ботинком по ножке моей раскладушки. – Подъем!

– Леонида что ли? – спросонок спросил я.

– Почему обязательно Леонида? Жив и вполне здоров наш Леонид. Другого соседа, его с нами не было вчера. Кличка у него в нашем кругу – «Рио», поскольку иногда он подрабатывал на фирме с соответствующим названием. Поднимайся давай, скоро сюда полиция из района приедет. Ты последний, кто еще не проснулся.

Я встал и кое-как привел себя в порядок. Несмотря ни на что, спать хотелось невероятно.

Оказывается этого Рио, соседа, которого в миру звали Владимир Антонович, во время грозы почти в упор угрохали из, скорее всего, помпового ружья заряженного картечью. Поскольку гром гремел часто, выстрела никто из нас не заметил. А ведь могли бы – все-таки гром, и ружейный залп – звуки разные. Короче, день предвиделся тяжелый и неприятный.

Вся наша невеселая компания собралась в столовой. Говорить категорически не хотелось, а в качестве завтрака Стэн подавлено предложил холодный сок, пухлые булочки и остатки вчерашней закуси. Ни кофе не было, ни чая.

– Мы не особо дружили, просто здоровались, – зачем-то оповестил своих гостей Стэн. – Он, сосед мой, вообще вел скрытный образ жизни, чем сейчас занимался, на что существовал – никому не говорил. Возможно, даже прописан тут: свет по ночам у него горел практически всегда. В первом от въезда и крайнем у дороги доме обитал.

Пока ждали ментов, наш хозяин поделился информацией. Проснулся он первым, чуть ли не сразу после рассвета. Оценив похолодание, Якин задумал сделать похмельным друзьям неожиданную приятность: растопить камин. Гости еще пребывали в объятиях Морфея, когда Стэн обшарил все, что можно, но ни спичек, ни жидкости для разжигания каминов так и не обнаружил. Вчера надобности в огне не возникало, – еще сохранялось летнее тепло, ничего зажигать не требовалось, да и в проводах текло электричество. Однако ночная гроза принесла резкое похолодание. В довершении проблем вырубилась подстанция в соседнем селе, электричество пропало, а резервный дизель Стэна не работал в силу отсутствия нужного горючего. Не желая беспокоить гостей, чтобы спросить зажигалку, и даже не пытаясь колдовать с прикуривателем машины, Стэн решил отправиться за спичками к ближайшему соседу по «деревне» – Владимиру по кличке «Рио», мимо ворот которого мы проезжали вчера. Почему он не обратился к тому же Леониду, я не понял, – тоже не хотел будить, видимо.

Владимира можно было назвать соседом Стэна лишь со значительной долей допуска: между их домами располагались еще два участка. Преодолев мокрую дорогу, наш хозяин подобрался к нужным воротам и офонарел. Что ему сразу же не понравилось, так это распахнутые настежь массивные створки, чего «сосед» категорически не допускал, – ценил уединение и изоляцию от внешнего мира. Стэн подошел к воротам и заглянул во двор. В утреннем свете было отчетливо видно, что тело владельца дома с огромной раной в груди лежало на крыльце в луже крови. Скорее всего, стреляли практически в упор. Кровь подобралась к краю, стекла ступенькой ниже, образовала лужицу поменьше, которая тоже достигла своего края, и протекала еще ниже, расползаясь красным пятном на мокрой дорожке. Даже беглый осмотр из-за ворот показал, что на сырых тротуарных плитах сохранились четкие следы свежей дорожной грязи оставленной незнакомыми протекторами. Складывалось впечатление, что кто-то въехал в ворота, пристрелил владельца и сразу смотался. Вид и положение тела не позволяли надеяться на сохранность в нем жизни. Стэн даже не входил во двор, а тут же вытащил свой мобильник и позвонил в местную полицию.

После того, как мы завалили своего хозяина разными вопросами, Стэн кое-что поведал о погибшем. Характеристика удивляла. Судя по рассказу, покойный был человеком странным, нелюдимым и малозаметным, слыл убежденным сторонником вегетарианства, сыроядения и пассивного сопротивления любому правительству. Находился в оппозиции ко всякой власти, ввиду своего пацифистского мировоззрения, поддержки всеобщего разоружения и непротивления злу. Говорили, что будучи еще совсем молодым человеком, он отсидел за какие-то антигосударственные дела. В начале девяностых провернул некую аферу, сильно поднялся, а уже в двухтысячных решил удалиться от дел. Потом купил новую дачу и зажил тихой замкнутой жизнью. Жил тихо, незаметно, за счет былых достижений, иногда подрабатывая бизнес-консультантом в компании «Рио», отчего и получил свое теперешнее погоняло. Обычно никуда не выезжал, только изредка наведывался в Москву. Имел хороший дизельный внедорожник. Общался лишь со Стэном и с Леонидом, да и то нерегулярно, от случая к случаю, по необходимости.

Наконец приехали полицейские. Эти спокойные, усталые на вид люди, честно выполняли положенные им по закону обязанности с таким видом, что всякому становилось понятно – занятие им смертельно наскучило. Полиция даже не старалась что-либо искать: менты от нас быстро отстали, никаких подписок не брали и ничего неприятного не требовали. Приятного, кстати, тоже. Заполнив какие-то бумаги и вяло проведя формальный опрос присутствующих, блюстители закона вернулись в свой УАЗик и укатили. Напоследок кто-то из ментов оставил визитку со вписанным от руки адресом электронной почты.

Короче, ситуация выглядела примерно так: дом в полном порядке, ворота закрыты, а во дворе не видно никаких подозрительных следов. Сам «Рио» в Москве, цел и невредим. Сразу же отозвался на звонок и высказал полное недоумение, когда ему поведали о причине беспокойства.

5. Скверный анекдот

– Слушай, – вдруг спохватился Макс, – раз ты мог ему позвонить, то почему сразу не позвонил?

– Кому? Покойнику? – удивился наш хозяин. – Я ж его на крыльце простреленного видел! Мертвого!

– Утро же совсем было. Солнце низкое, светило прямо в глаза. Чего там вообще от ворот разглядеть можно? Может, у тебя уже «белочка»? Пошли глюки?

– Как-то не очень похоже. Хотя… признавайся, мерзавец, что до нас пил?

– Да вы что, ребята? – всполошился Стэн, – да Бог с вами, мне ж машину вести, какой алкоголь, охренели что ли? Так, принял вчера слегка для порядка.

– Слушайте, народ, а давайте ему морду за это сейчас набьем? – почти серьезно предложил Макс. – Меня сегодняшнее утро конкретно достало.

– Не, ребята, помилосердствуйте, я же реально видел! – взмолился наш общий друг. – Как вас сейчас! Вот сам, своими глазами!

– Хорошо, что не моими. Черт с ним, пусть небитым остается. Наш гостеприимный хозяин все-таки, а по совместительству еще и общий друг. Но тебе, Стен, срочно надо принять успокоительного. И нам за компанию – что-нибудь покрепче. Жаль, все выпили. Или осталось еще?

– Откуда? Вы вчера все выжрали подчистую, сволочи. Да еще ржали целый вечер, как идиоты.

– Сам дурак. Мы еще и сволочи, посмотрите на него! – раздраженно сказал я. После утреннего стресса начала подступать головная боль и отвратительное чувство, похожее на тошноту. – То про свои сердечные травмы рассказывает, то виртуальных покойников видит, то ментов на нас напускает.

– Врешь. Не могли мы вчера все выпить, – уверенно возразил нашему хозяину Костя. – Нереально. Масштабы не те.