Эксперт

Через два дня после разговора в кабинете Первого администратора меня с напарником вызвали к шефу и ознакомили с подробным приказом, состоящим из многих пунктов. Текст был длинным, наполненным скучным канцеляритом и никакого интереса не представлял. Программа-максимум требовала полностью обновить нашу агентурную сеть.

Нам вменялось в обязанность внедрение новых агентов в одну из крупных банд, а потом и в другие группировки. В течение трёх месяцев мы должны были завербовать по одному, а лучше по два члена в каждой банде. При этом предполагалось эвакуировать старых, оставшихся в живых, агентов, и это считалось программой-минимум. Кроме того, мы не должны были привлекать к операции сторонних людей, разве что после вербовки.

Приказ был общим, относился ко всей нашей команде. Каждый исполнитель потом получал конкретные индивидуальные инструкции. Всё как обычно. Мне с напарником довелось исполнить лишь первое поручение из этой программы. Что конкретно делали остальные, я так и не узнал. Впрочем, обычное дело в нашей конторе. Делиться информацией с коллегами у нас принято только в крайних случаях. Мы не вполне понимали, для чего нужны такие сложности и зачем это кому-то сейчас понадобилось, но приказ есть приказ. После инструктажа нам велели переодеться в тактические комбезы, а потом отвезли на место.

Сначала мы подошли к Южному входу на Свободную территорию. Пит спрятал свою сверкающую физиономию под непроницаемой маской и стал похож на обычного чернокожего парня со среднестатистическими чертами лица. Мы обездвижили охрану и вошли внутрь. Следом проскочило несколько людей, которых я прежде вообще никогда не видел. Агент, которого требовалось эвакуировать, уже ждал нас. Человек выглядел точно таким же, каким я его запомнил. Он узнал меня, а я – его.

Зато после всё пошло кувырком. Вероятно, сказалась неподготовленность операции.

Внезапно началась перестрелка. Почти сразу взорвали все машины, на которых мы планировали уходить. В ответ мы открыли беспорядочный огонь. Нападавшие, получив массированный отпор, отступили. Мы тоже спрятались за первые попавшиеся укрытия и замерли на местах, но вот снова раздались выстрелы. Бандиты не отставали.

Я быстро пополз, при этом возникло ощущение, будто карабкаюсь по склону горы. Приходилось всё время прижиматься к земле, чтобы не прострелили голову. Внезапно наткнулся на что-то твёрдое, это оказалась стена дома. Не теряя ни секунды, я завернул за угол и пополз дальше. Напарник и эвакуированный не отставали. Потом мы каким-то чудом оторвались от бандитов, поднялись на ноги и бросились прочь.

Весь сектор Города был «заморожен» Администрацией: автомобили не ездили, флаеры не летали, дроны не мельтешили.

Как сейчас помню, бежали мы по улицам Города довольно-таки долго. Все мысли выветрились из головы, остались одни рефлексы. Напарник не отставал, с двух сторон мы прикрывали эвакуируемого человека. К тому моменту заряды мы уже потратили, запасные обоймы – тоже, поэтому бесполезные бластеры болтались на поясах мёртвым грузом.

А потом тот, кого мы вытаскивали и прикрывали, упал на кремниевые плиты тротуара, и вокруг его головы расползлась кровавая лужа. Я не мог поверить своим глазам. Этого не могло быть. Произошедшее казалось чудовищной ошибкой. Был убит тот, кого мы вытаскивали со Свободной территории, а потом живым и невредимым собирались доставить шефу. Теперь он с дыркой в башке лежал на земле. Закралось страшное подозрение, но я гнал его прочь, чтобы не сойти с ума: похоже, те самые бандиты, что начали перестрелку, уже знали об операции и ждали нас. Я хотел бы поверить, что это всё-таки сон или виртуальная симуляция, но, увы, я находился в реальном мире. Не знаю, сколько времени так бежал, пока не достиг цели.

Спасительный вход оказался прямо передо мной. Мы подскочили к нему, и я, не останавливаясь, распахнул дверь. Всё было как и раньше. Тот же длиннющий коридор, те же двери с обеих сторон. Мы добежали до ближайшего поворота, за которым остановились, чтобы перевести дух. Тут была ещё какая-то дверь. Запертая, как несложно догадаться. Я уже потерял все силы и не мог бежать дальше, тяжело опустился на пол и закрыл лицо руками. Вот теперь стало реально страшно. Я боялся, что после всего увиденного сойду с ума и не смогу больше ничего понимать. Сидел и смотрел на дверь, ожидая, когда она откроется.

Раздались выстрелы. Судя по звукам – армейский бластер. Видимо, преследователи просто высадили входную дверь.

Тут же на пол рухнуло тело.Какое-то мгновение я не мог пошевелиться, а потом бросился к упавшему. Пит, напарник. Он лежал на земле, широко раскинув руки, и смотрел в потолок стекленеющими глазами. Я присел рядом с ним на корточки и стал трясти за плечо.

– Эй, парень! Слышишь меня?

В ответ донёсся лишь слабый выдох. Это воздух выходил из лёгких в последний раз. Я хотел взяться за его запястье, чтобы проверить пульс, но обнаружил, что рука парня безжизненно лежит на земле. Отдельно от тела. Я только перепачкал руки в его крови.

В этот момент подскочила девушка спортивного телосложения в карбоновом комбезе и непроницаемом шлеме.

– Этот готов. Быстро сматываемся, чего расселся? – это была Лин.

– Ты откуда? – невольно пробормотал я. – Шеф прислал?

– Нет, у меня своё дело. Увидела вас и решила прикрыть.

– Убили, – пробормотал я в каком-то ступоре. – Всех. Опять операция провалена. Что же такое-то…

– Прекрати истерику, – Лин отвесила мне пару оплеух, это привело в чувство. – Сваливаем. Твоей вины нет.

Лин схватила меня за руку, и мы рванули вглубь тёмного коридора. В темноте я споткнулся, и мы упали. Я попробовал откатиться в сторону, но она ухватилась за меня как клещ. В итоге оба скатились в тёмный угол, при этом Лин ударилась головой о пол. Мы лежали, тяжело дыша. Вдруг послышалось, как кто-то тихо идёт по коридору. Это ему казалось, что тихо, а мои аугментированные уши обладали собачьей чувствительностью. У Лин таких не было. Сердце забилось как сумасшедшее. Человек шёл прямо к нам и остановился в нескольких футах. Одет в серую униформу, в руке – большой нож, на лице – тактическая маска.

– Не двигайтесь! – крикнул он.

Мы лежали не шевелясь. Он медленно подошёл к нам. Судя по обильной аугментации, он был из банды Зверей. Из тех, что голыми руками гнут стальные трубы и отрывают конечности своим врагам. Хотя переход в трансгуманизм и обеспечил выход за пределы устаревшего понятия «естественной человечности», властям пришлось гарантировать доступность генной модификации, цифровизации и механизации человека. Импланты, редактирование генома и перенос той или иной части сознания на внешние цифровые носители – уже давно обычное дело. Были бы деньги. Вот и этот тип явно не экономил на имплантах и аугментации своего тела.

Подойдя, он схватил Лин за волосы, поднял на уровень глаз и спросил:

– Где? Где он?

Она молчала. Человек перехватил её искусственную руку и приставил нож к горлу. Лин попыталась вырваться, но тут же получила удар кулаком в живот. Хорошо хоть, не ножом. Человек бил её, пока она не перестала сопротивляться. Тогда он бросил её в угол и повернулся ко мне. Я попытался встать на ноги, но у меня получилось только сесть на корточки.

– Где он? – спросил он уже у меня.

– Кто? – не понял я.

– Этот, которого тащили. Где?

– Убит наповал. На улице, в крови, с дыркой в башке. Прямо за поворотом валяется. Можешь пойти посмотреть.

– Врёшь! – зашипел бандит, но его реплика перешла в булькающий хрип. Кто-то всадил ему в шею его собственный нож.

– Бежим, – сказала Лин, вытирая руку о штаны. Я и не заметил, как она пришла в себя. – Сейчас здесь вся банда будет.

Оказывается, у неё был комбез с активной защитой, и все удары не причинили особого вреда.

Пришлось проглотить капсулу энергетика, вторую дал Лин, и мы снова побежали. Я не разбирал дороги и снова чуть не упал, споткнувшись о какой-то предмет. За спиной слышался топот множества ног. Мы мчались вперёд, петляя как зайцы, и с каждым шагом приближались к нашей цели. Девушка, наверное, могла бы убежать, но она не хотела этого делать. Её искусственная рука вцепилась в мою, словно приклеилась. И в этом не было ничего удивительного.

Попытка обернуться и посмотреть на преследователей успехом не увенчалась. Девушка держала меня крепко за руку, мёртвой хваткой. Я и так знал, что по нашим следам мчатся несколько десятков человек. Да, те самые люди, что преследовали нас с самого начала. Они не отставали, но и не догоняли, сохраняли дистанцию. Всё равно нам некуда было бежать.

Каким-то чудом нам всё-таки удалось оторваться. Как? Лучше не спрашивайте. Сам толком не помню. Лин кинула в компанию преследователей горсть шариков чёрного попкорна, которые взорвались у них под ногами. Это дало нам несколько секунд, и мы ушли. Как именно – навсегда выпало из моей памяти. Из-за стресса, что ли, или от удара по голове?

Зато напоследок «словил маслину» и получил ещё множество мелких осколочных повреждений. Попал к доктору Молли Золгрек, и недели две меня интенсивно приводили в норму. Тошнота то наступала, то отступала, и я всё пытался вспомнить, что со мной произошло. Как меня переправили на больничную койку? Ничего не запомнилось. Кроме пулевого ранения в плечо, многочисленных ушибов и перелома надколенника врачи диагностировали сотрясение мозга и небольшую амнезию. Зато Лин отделалась парой синяков и несколькими ссадинами.

Когда немного оклемался, я потребовал у парамедиков зеркало. Оттуда на меня смотрело нечто, больше похожее на зомби. Всё лицо было покрыто ссадинами, волосы слиплись, а глаза горели безумным пламенем. Я в очередной раз попытался вспомнить, что же произошло там. Но, увы, поначалу ничего не вышло. Единственное, о чём я мог думать, – это как ненавижу весь мир и большинство его обитателей. У меня всё болело, даже задница.

– Очнулся? – чисто риторически спросила доктор Золгрек. Я и не заметил, как она вошла. – Вот и молодец. Нам удалось вас вытащить. Помните, как всё произошло?

– Смутно, – честно признался я, глядя ей прямо в глаза.

– А не хотите узнать, что с вами случилось? – улыбнулась она, обнажив белые зубы.

– Хочу, конечно. А как Лин?

– С ней всё в порядке, – заверила док. – Уже выписала её.

Я почувствовал, что меня переполняет радость. С Лин я начал встречаться в первый год моего проживания тут, ещё до начала работы. У неё была стройная фигурка и очень красивая улыбка. Девушка походила на тёмную фею. Она была прекрасна. Чёрные волосы, карие миндалевидные глаза, короткий носик и губы, которые я не мог не поцеловать. Её левая искусственная рука, повторяющая по форме потерянную в бою, при движении светилась изнутри синеватыми огоньками. По уверениям моей девушки, этот киберимплант полностью заменял живую руку. Сохранялись сенсорика, подвижность, ловкость. А ещё присутствовали дополнительная сила, твёрдость удара и железная хватка. И я влюбился. Влюбился настолько, что добился того, чтобы она стала моей подружкой.

Конечно, не все мужики превозносят своих женщин. Многие парни думают, будто знают, что собой представляют девушки вообще. Полагают, что давно сняли очки блаженного неведения. Но когда доходит до новых отношений, мужик в состоянии гормонального всплеска впадает в некоторый дебилизм. У него возникает предубеждение, что уж его-то девушка не такая. А сама девушка использует его и ведёт себя так, как требуется ей. Я надеялся, что такое не про меня. Мы давно уже жили вместе, и я всё время везде и всем говорил, что она – именно моя девушка.

От воспоминаний отвлекла вошедшая в бокс парамедик.

– Доктор Золгрек, – сказала она, – вам уже пора. Вы просили предупредить.

Док кивнула, встала со стула и вышла из бокса. Её глаза были полны грусти. Я знал, что как врач она очень переживает за меня. Парамедик спросила:

– Всё в порядке? Вам помочь?