Ходок

Ходок
Александр Макарович Шавкунов

Рассказ "Ходок" – один из рассказов сборника "Испанские заметки и другие истории". Лёгкая бытовая комедия о романе электрогазосварщика Феди.

Работал электрогазосварщиком в строительном управлении домостроительного комбината г. Свердловска 35летний татарин Федя. Роста он был среднего, крепкого телосложения,с некоторой расположенностью к полноте, с густыми рыжими вьющимися волосами и темно-серыми наглыми глазками. В области существовала практика оказания помощи со стороны крупных предприятий колхозам и совхозам. Называлось это в те времена – шефство. Было подшефное хозяйство и у ДСК. Каждый год разные подразделения домостроительного комбината выделяли технику и людей для оказания помощи подшефным. Поехал за триста верст от дома в составе комплексной бригады и Федя Юсупов. Опустим детали производственной деятельности на ниве помощи сельскому хозяйству, и сосредоточимся исключительно на нашем герое.

Федя наш был еще тот ходок, охочь, то есть, сильно

до женского пола. Все свободное время его занимала од на только мысль, с кем бы как можно поскорее познакомиться. Мест для знакомства в деревне не так уж и много – магазин, клуб по выходным, вот, пожалуй, и все. Ждать до выходных Федя не стал, окопался в сельском магазине и начал поиск. В магазин изредка заходили бабушки, забегала детвора, и в силу этого обстоятельства, он сосредоточил все свое внимание на продавщице – женщине, примерно его возраста. Через полчаса Федор Муллаханович начал излагать Нине, так звали продавщицу, свое особое к ней отношение и настойчивое желание познакомиться с ней поближе, на что получил от смеющейся работницы прилавка разъяснение, что она замужем и муж у нее очень ревнив. Такое развитие событий могло обескуражить любого, но не нашего электро– газосварщика, в его многолетней практике кобелирования, данный факт лишь усиливал охотничий азарт. Так было и на этот раз. На четвертый день осады городским ловеласом сельская пассия капитулировала. Федя получил от нее приглашение в субботу к 12часам дня в гости, адрес он уже знал, как и то, что в это время муж Нины будет на лесозаготовках.

Суббота в деревне – банный день. Все рабочие комплексной бригады еще спали, а Федя истопил баню, напарился, помылся, навел марафет и жарким летним днем был готов к подвигу, ноги сами несли его по известному адресу. Зашел во двор,где натянув до предела цепь, на него двигалась большая западноевропейская овчарка, но услышав хозяйкин окрик и команду «свой» приветливо закрутила хвостом и стала обнюхивать вновь прибывшего. Гость передал хозяйке гостинец в виде завернутой в газету поллитра беленькой и начал осматривать хозяйственные постройки. Крепкое хозяйство: дом – пятистенок, баня, сараи, колодец, сенник – все под крышей, все под замками, даже калитка в огород и та заперта на ключ, высокий забор отгораживал двор от улицы и от любопытных глаз. Нина задвинула засов на воротах, а Федя тут как тут, обнял за талию, начал говорить комплименты и вдруг…

Вдруг раздался громкий стук в ворота и низкий муж

ской бас произнес: «Нинка! Где тебя черти носят, открывай». Нинка метнулась к воротам, затем юркнула в сени, вернулась уже без подарка и, умоляюще скрестив на груди руки, попросила Федю спрятаться, а то муж не поймет. Времени для раздумий не было, под радостный лай собаки, которая приветствовала возвращение хозяина, Федя устремился к собачьей конуре и не ведомо как поместился внутри будки. Тесно, неудобно, сжался в комок, скрючился и, проклиная все на свете, затаился в надежде на лучшее.

Хозяин, двухметровый амбал, вошел во двор, цыкнул на жену, потрепал псину, отцепил ошейник от цепи, собака завертелась возле него. Сказал: «Трактор сломался, починят скоро и после обеда поедем на делянку. Давай накрывай на стол». Уверенно прошел в избу, за ним проследовала супруга, а овчарка бросилась к конуре, которая была занята нашим героем-любовником. Началась битва за место под солнцем и в тени. Овчарка, засунув голову в свое жилище начала бодать Федю, цеплять его лапами, пытаясь выжить незваного гостя. Оцепеневший от ужаса происходящего Федя видел в щель конуры сидящего у окна хозяина и заставить покинуть убежище его не смогла бы ни какая сила. Собака это почувствовала или поняла, но не смирилась, тихо скуля и подвывая, повернулась к конуре задом и начала впихивать себя в будку. Федино лицо оказалось внезапно забито собачьей шерстью, а хвост псины закрывал его нос и частично попал ему в рот. Дышать было нечем. Федя одной рукой выпихивал собаку из конуры, другой рукой пытался освободить свой рот от инородного тела; борьба шла с переменным успехом, то напирала собака, то усиливал натиск брат Федор. Наконец собака уступила, отошла на метр от конуры и начала зализывать намятые грубыми мужскими руками лапы. Феде было жаль животное, но себя он любил больше и, постепенно отходя от борьбы, начал чувствовать: как затекли ноги, ломит поясницу,а сменить позу нет никакой возможности.

Хозяйка, кормила мужа, подняла ему настроение, на-

полнив две стопочки водкой и чокнувшись за здоровье, под каким-то предлогом выскочила во двор, притормозила возле конуры, поставила на землю стопочку, устремилась в огород за луком и огурцами. Федя изловчился, втащил стопарик, принял на грудь – чуть полегчало. Нина вернулась с огорода в дом, по пути оставив кавалеру огурчик и лучок. Жизнь в конуре налаживалась.

Операция с походом в огород была повторена расторопной хозяйкой еще дважды и Федора на жаре начало развозить.

Но тут вышел во двор Петр, муж Нины, и пошел к конуре. Присел на будку, достал сигарету, размял ее в руке, прикурил, затянулся и с удовольствием пустил колечки дыма изо рта. Потом опустил свободную руку вниз и ухватил онемевшего от ужаса Федора за густую шевелюру, потрепал, но не запустил пальцы дальше, лишь резюмировал, что лето очень жаркое и надо бы собаку постричь, сильно заросла. Потом поставил на пол конуры миску с водой, а Федя, потерявший от страха остатки рассудка, широко открыл рот, высунул язык и лизнул руку лесоруба. Петр отдернул руку, удовлетворенно причмокнул губами и ушел в дом. Не веря собственному спасению, Федя хлебнул воды из миски – полегчало; через секунду появилась прятавшаяся где – то во дворе собака и на Федино счастье не попавшая на глаза хозяину, припала к миске и начала жадно пить воду. Умиротворение охватило обоих – и человека и животное. Федя зачерпнул ладошкой воды из миски и протер свое лицо и шею, зачерпнул еще раз и полил на голову овчарке, та благодарно потерлась носом о его плечо.

Через час все было кончено, муж ушел на работу

и Федор, к великой радости собаки, вылез из конуры; она же торжествующе проникла в свое жилище. Смотреть на Федю без слез было невозможно. В голове электрогазосварщика крутилась лишь одна нелепая мысль о том, что даже если вставить его электрод в держатель, то при соприкосновении с любым объектом никакой электрической дуги не будет. Он стоял какой-то весь помятый, нелепо скособоченный, с собачьей шерстью на голове и на лице. На слова Нины, что муж ушел и вернется не скоро, реагировал странно: кивал головой, жмурился, пытался что-то сказать, но только

двигался к воротам, затем, все больше ускоряясь, бросился за ворота и исчез в глубине улицы. Больше Федя ни разу не ходил в магазин и не встречался с Ниной.

Но время шло, а оно, как известно, лечит и наш герой начал оживать, проявлять интерес к жизни. И тут он увидел ее – женщину своей мечты. Она шла по улице деревни и не ее голубые глаза и не грудь пятого размера приковали к себе внимание Федора Юсупова, а ее попа. Это была вещь, да что вещь, это был шедевр! При росте полтора метра молодая женщина обладала попой далеко за шестидесятый размер. Части восхитительного тела двигались аритмично: в тот момент, когда ступня отрывалась от земли и поднималась вверх, то ягодица еще опускалась вниз; когда нога опускалась на землю, ягодица продолжала движение вверх. Федя лишился дара речи, он был сражен и безмолвно следовал за дамой, готовый идти за ней на край света. Образование у Феди было достаточно высокого уровня – 8 классов средней школы и ПТУ;

И хоть он не то, что не видел, но и не слышал никогда

ни о Брюлловской «Вирсавии», ни о полотнах Рубенса с изображенными на них женщинами, сразу достиг понимания сути вещей, как и Микеланджело Буонарроти. Таких женщин надо не только изображать на холсте, но их надо ваять, осязать, так сказать, формы руками. И если Микеланджело делал это как великий скульптор, то наш Федя готов был просто мять натуру руками и всеми частями своего тела. Объект обожания достиг в тот момент отдельно стоящего одноэтажного здания, поднял коврик перед дверью, достал ключ, открыл дверь и зашел в помещение. Федя поднял глаза и прочел вывеску – «библиотека».

Помня о событиях двухдневной давности и данном самому себе слову – не иметь в деревне дел с замужними женщинами, Федор Муллаханович навел справки о пас

сии. Не замужем, любовника нет, поклонников так же не имеется. Свободна, одним словом. Но такую на кривой кобыле не объедешь, действовать надо наверняка, жаль, посоветоваться в деревне не с кем – из умных людей в деревне один лишь человек – сам Федор. А советоваться с самим собой – клиническая форма чего – то там. И все же план, разработанный Федором, мягко говоря, был гениален и прост, основывался на пятничных политинформациях, которые Муллаханович охотно посещал в родном стройуправлении; после женщин и работы политические проблемы в его жизни шли на третьем месте.

Зная из писателей только две фамилии – Пушкина и Некрасова, а из произведений, прочитанных в школе – «Каштанку» и «Муму», идти на абордаж директора библиотеки с таким багажом знаний было равносильно смерти, но план был – конфетка. Вечером того же дня в библиотеке, куда кроме почтальона и посыльного из сельсовета, неделями никто не заходил, появился со– средоточенный и предельно вежливый молодой человек, как Вы понимаете, это был наш неутомимый герой. Представился по всей форме, в ответ библиотекарша сообщила, что ее зовут Зоя Николаевна и чем она может помочь посетителю. Желание сказать правду – чем бы она могла ему помочь – Федя подавил в себе напрочь. Его, видите ли, очень интересует одна тема в произведениях классика марксизма и он хотел бы перечитать «Капитал» Карла Маркса. За все время работы в библиотеке данное произведение запросили в первый раз, Зоя Николаевна завела карточку на посетителя и с долей искреннего интереса посмотрела своими голубыми глазами в темносерые глазки Федора.

Следующий вечер преподнес директору библиотеки

очередной сюрприз – вчерашний читатель принес первый том «Капитала» обратно, сказал, что тема прибавочной стоимости прибавочной стоимости (Деньги – Товар – Деньги*) ему окончательно понятна, а вот нюансы он хочет посмотреть во втором томе данного автора. Получив второй том «Капитала» и поймав глубоко заинтересованный взгляд библиотекарши, Федор Муллаханович в приподнятом настроении отправился в лагерь расположения командировочных.

Третий вечер был решающим, не давая Зое Николаевне оправиться, господин, тьфу ты, товарищ Юсупов попросил, вернув второй том «Капитала», дать ему работу В.И.Ленина – «Философские тетради» – очень ему хочется сравнить, совпадает ли его оценка произведений К. Маркса с позицией Владимира Ильича Ульянова. Библиотека вместе с директором были повержены, далее – дело техники.

И вот Федя уже в гостях у Зои. Собаки нет, кошки нет. Зоя – воск. Ваяй – не хочу. И Федя начал мять формы со всем пролетарским энтузиазмом, наверстывая упущенные дни и вечера. Закончилась командировка, расставание, обещание писать и не забывать.

Больше Федя в командировки не ездил – то ли не посылали, то ли не хотел.

Обложка взята с сайта: http://rk.karelia.ru/wp-content/uploads/2016/06/DSC_0092.jpg