Иван Затевахин и другие…

Иван Затевахин и другие…
Александр Махнев

Итак, Иван Затевахин!

Образ героя книги собирательный, истории взяты из жизни. Прочтя, вы в этом убедитесь.

Что можно сказать о Затевахине?

Простой русский мужичок. Лет ему под сорок, руки золотые, работает автослесарем, клиенты уважают Ивана Сергеевича, в очередь к нему стоят. Фамилия мужичка как и биография – авторская придумка. Фамилия не часто встречающаяся, Ивановых на Руси значительно больше, чем Затевахиных. Однако среди однофамильцев Ивана есть известные люди.

Семья Ивана: Жена, Маринка, человек заботливый, сговорчивый, порой ворчит, но по делу. Тесть, тёща, сынок, это те люди, что живут в доме Затевахиных. Живут мирно, любят и помогают друг другу.

Где живут Затевахины? Секрет невелик. В России, в одном из русских городов, от столицы недалеко. У Ивана хороший дом – отца наследство, жильё комфортное, зимой тёплое, летом тень от деревьев держит прохладу. Газ, свет, вода, машина, гараж, подвал с закрутками – всё есть.

Одним словом, всё как у людей.

Александр Махнев

Иван Затевахин и другие…

КАК ИВАН ПИТЬ БРОСАЛ И ЧТО ИЗ ЭТОГО ПОЛУЧИЛОСЬ

/рассказ/

Не лезет Ваньке больше водка в горло, хоть убей, не лезет. Первые сто грамм еще, куда ни шло, упадут в желудок, а что с них, этих ста граммов? И ни то, и ни се. Надо бы ещё накатить, ан нет, чуть не рвёт его от одного вида второй стопки. Думал, было, Иван перехитрить организм. Вместо привычной стопки пробовал стакан осушить. Полстакана идёт, а больше, ни-ни. Поначалу он удивлялся, что, мол, делается, что происходит? Может погода не та, а может, кто настроение испортил, что организм бастует. Ещё неделю назад пил её, родимую, без сомнений и, не морщась, как воду и в дождь, и в жару, утром и вечером, одним словом проблем не было, а нынче не лезет, родная.

Ваня запаниковал.

Оно что… Оно вроде как бы и ничего, не пьёшь и, слава Богу, здоровье бережешь. Но как-то не по-людски. Все могут выпивать, а он нет. А как же коллектив, что люди подумают? Нет, он не пьяница, до бесчувствия не напивался. Ну, было пару раз, приносили его домой, было. А с кем не бывало такое по молодости? Да, частенько на грудь брал, порой, чуть ли не ежедневно. Так он что, один пьёт? Конечно, нет. В праздник само собой, да и в будни, на календарь глянешь, одни праздники. Да ещё сваты, кумовья, соседи, товарищи по работе… А тут…

Что делать?

Ванькины переживания и паника видны стали окружающим. Жена первой внимание на то обратила: «Вань, что с тобой? Заболел никак».

– Да ничего, всё в порядке, ты-то что шумишь, греми своими кастрюлями, не мешай человеку отдыхать.

Через пару дней тесть заметил Иваново настроение: «Что-то ты, Иван приуныл. Смотрю, какой день вроде как не свой ходишь. Что случилось?»

Тестя не проведёшь, он всё видит. Да, наверное, и знает всё и обо всём. Ваня решил открыть ему свою тайну. Старика он уважал, очень уж знающим и мудрым человеком тот был.

Выслушав Ванину исповедь, тесть ни минуты не сомневаясь, ставит диагноз: «Ты, Иван, свою бочку выпил, так и знай. И не пробуй больше. Ни врачи, ни бабкины травы, ни заговоры – ничто не поможет. А ещё Господу молись, и благодари, что так с тобой поступил. Эх! Удачливый ты человек. Просто ещё не понимаешь этого».

О разговоре с тестем узнала и жена, Марина. Естественно, она поддержала отца, дескать, правильно сказал: «Радуйся жизни, дурень…»

Думал Ваня, думал и решил. Раз организм дает команду, больше экспериментировать нельзя. Завязывать надо с этим делом напрочь. Всё, бросаю пить! Но червячок сомнений всё же грыз Ивана: «Не по-людски всё это, ох, не по-людски…»

Тема имела продолжение и на работе. Точнее после работы.

Иван трудился слесарем в автомастерской. Коллеги были хорошими парнями. Все семейные, почти одногодки Ваньке. Мастер Сергеич только старше, под пятьдесят ему. Мужик авторитетный, спокойный, трудяга, каких поискать.

В половине пятого Сергеевич командует: «Всё, шабаш ребята, всех дел не переделаешь. Эту тачку завтра добьём. Вчёра внучка окрестили, нынче проставляюсь».

Хотел Иван под шумок улизнуть, но не тут-то было.

– Иван, а ты куда?

И Ваня решил рассказать мастеру о своём решении. Всё одно, народ истину узнает, а значит пойдут догадки, сплетни и прочее.

– Пал Сергеевич, в завязке я, не могу выпивать больше.

Трудяги, весело суетившиеся у рукомойника, разом притихли.

– Я не понял. Я приглашаю. Денег не надо, ты что! Я приглашаю!

– Да не пью я, Пал Сергеич, не пью. Всё, завязал! Ни капли в рот больше!

Тимоха, крупный цеховой специалист по пословицам и прибауткам, тут же отреагировал.

– Ваня, у нас по этому поводу говорят: «…а кто с нами не пьёт: «Або хворы, або падлюка».

Расшумевшихся, было, мужиков, успокоил Сергеич: «Ладно, завтра поговорим. Ваня, вот что, мы пойдём, а ты правую дверцу вон той «семерки» подрегулируй, масло проверь, цех закроешь и охране ключи передашь. Думаю, пару часиков тебе хватит. А то к шести придешь домой, а наши жинки закудахчут: «А мой где, почему не идёт домой, ну и так далее. А так всё будет честно. Верно, я говорю?»

Народ дружно закивал, и уже через пять минут на рабочих местах никого не было.

Через день новость о том, что Затевахин Ваня бросил пить, облетела все дворы. Посёлок их был небольшим, все друг друга знали. Знали, чем и как живут соседи, кто, сколько зарабатывает, чем болеет, где работает и так далее. И, конечно, новость такого масштаба не могла не попасть в поле зрения, прежде всего, «местного БиБиСи». К исходу дня «сарафанное радио» заявило, что Ваня тяжело болен, пить бросил, держится из последних сил и вот-вот помрёт. Пришедшая в семью Затевахиных посочувствовать будущей вдове Маринке бабка Савелиха была с шумом и криками изгнана хозяйкой.

– И чтоб ты, карга старая, на глаза не попадалась. Ишь ты, сплетница, живого, здорового человека хоронить вздумала.

Этим тема была и исчерпана. Соседи и друзья поняли, Ваня жив, здоров, но по какой-то, только ему ведомой причине, совсем отказался от спиртного. В завязке человек.

Казалось бы, отстать нужно от мужика. Однако не тут-то было. Ваня ведь не пьёт вовсе, а это главное в поселковой ситуации, где что ни день у мужиков возлияния и по поводу, и порой без повода.

Наутро следующего дня, то была пятница, раненько, часа в четыре утра, в окошко спальни Затевахиных постучались. Маринка глянула на часы: «Какого сумасшедшего в такую рань несёт?»

У окна стояла соседка тётка Полина.

– Тебе чего, Полина Тимофеевна.

– Мариночка, попроси Ванечку, пусть на базар подбросит, мои-то мужики пьяны со вчерашнего, всё кума проздравляли с днём рождения. А у меня мясо куриное, яички, зеленушка, пропадёт всё, и место на базаре не достанется. Попроси его, а я уж не обижу, заплачу. Чай соседи, а соседи помогать должны. Ванечка твой не пьёт ведь. Что ему сделается? Через час вернётся и на работу успеет.

Чертыхаясь, проклиная тётку с её яйцами, переживая свою вынужденную трезвость – ведь и он мог на том дне рождения быть, приглашали – спал бы сейчас без задних ног, Иван вышел во двор.

Заплатить тетка Полина, конечно, не заплатила, пообещала курочку потрошёную вечером принести.

– Ванечка, ты уж к шести вечера подъезжай, не обидь старуху, мои вряд ли до вечера отойдут. Да ещё и похмеляться примутся, меня-то дома нет, остановить некому.

В восемь вечера с тощей курицей в пакете Иван был дома.

– Ты где был? Где шляешься? Все люди как люди, а ты где-то ездишь.