Дневники Чарльза Одиннела. Сериал

Дневники Чарльза Одиннела. Сериал
Александр Макушенко

Прошла всего лишь тысяча лет. Проблемы человечества остались те же, некоторые добавились, некоторые остались. Но в основном ты узнаешь другую планету, где все иначе.

Дневники Чарльза Одиннела

Сериал

Александр Макушенко

© Александр Макушенко, 2020

ISBN 978-5-4498-7332-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дневники Чарльза Одинелла

Небо было закутано серо зеленоватыми облаками, которые лишь недавно были столь же плотным туманом. Казалось, он и не собирался развеиваться, а лишь поднялся высоко над нами. Мачты и оснастка мерно поскрипывали, ветра же почти не было. Зато был запах. О боже, что за запах! Эта был страшный запах, словно от выброшенного на берег кита, который пролежал там не меньше недели и протух похуже любого яйца.

Я молча отхлебнул из фляги. Жидкость прокатилась по горлу холодным пламенем, но легче не стало. Плаванье длилось уже месяц, и уже успело порядком надоесть. Как такое можно запить?

В принципе, запах появился лишь недавно, примерно неделю назад. Примерно в то же время небо затянуло серо зелеными облаками, сквозь которые едва проступал солнечный свет. До этого небо было вполне себе синего цвета и обычными облаками. И, главное, не было никакого запаха. Вообще. Что ж, надеюсь, капитан знал, куда направлял свой корабль.

Я оглянулся назад. Вот и он, собственной персоной, стоит на мостике и вглядывается вдаль через подзорную трубу. Я привычно потянулся за навигатором, который по своему обыкновению носил на поясе, не обнаружил его, и коротко выругался. Навигатор, как и почти все остальное, оставался в багаже. Да он и ничего бы не показал. Я был почти уверен в этом. На орбите этой полудикой планеты не было ни одного спутника, а те немногие маяки, которые я предусмотрительно закопал на берег Айярла, портового городка, из которого, собственно, и направлялся корабль, давно уже скрылись из зоны видимости сенсоров моей аппаратуры. Собственно, от навигатора все равно было мало толку. Те немногие карты экзопланет, что человечество успело сделать за время своего пребывания в космосе, были слишком неточны и туманны, и мы к тому же уже неделю как вошли в ту самую зону, что с орбиты не просматривалась. Хрипы и писки аппаратуры – вот, что получил я, вместо точных наводок по картографическим обществам, которые посоветовали мне отречься от своего пути, говоря, что там нет ничего пристойного и привлекательного, в специальной комнате для людей. Зал ожиданий, а не планета, говорили мне эксперты ожидания.

Один сумасшедший только знает, как ориентировался в этом кошмаре капитан со своей командой. Он было из местных и уже привык пользоваться странным прибором, который напоминал допотопный компас. Но… Хрустальной шар с плавающей в нем песчинкой… Напоминать то напоминал, вот только на планете, столь изобилующей магнитными аномалиями, как Ххарн, от него было толку мало было бы, если бы он работал по принципу обычного компаса, реагирующего на магнитосферу земного типа. С орбиты было мало что рассмотреть. И дело даже не в облаках, которые не пропускали практически никаких магнитных излучений и лучей сканера, но и в том, что единственное место в атмосфере, где можно было сравнительно безопасно спускаться, было как раз над этим самым Айярлом.

Мимо протопал полусонный моряк. Он подошел к стоящей на палубе бочке и, зачерпнув оттуда черпаком протухшую от зловонного утреннего тумана воду, залпом выпил ее. Меня слегка передернуло и вновь устремил свой взгляд в горизонт. Берега не было видно, и когда он появиться было сложно предугадать даже капитану. Как он сам признавался еще в Аярле, последний раз был в этих краях лет двадцать назад, будучи юнгой. Я не жаловался – он был единственным моряком города, который вообще бывал здесь, и, согласно собственным утверждениям, был способен доставить в Темные Края.

На палубу вышли еще несколько моряков и кое как направились к зловонной бочке. Они были поросшие красновато коричневым мехом и в них без труда угадывались истинно Ххарнские черты. Впрочем, ххарнский народ отличался не только волосатостью. Мутаций на этой планете было вообще довольно много. Сам же капитан практически не отличался от обычного человека, за исключением разве что кой каких тонкостей. Но в принципе каждый был вполне доволен своей внешностью, за исключением тайных существ, которых пока никого не видели. О них ходили предания, но в них мало кто верил… и… собственно говоря, поэтому я туда и полез, на эту планету. Она была странная… это привлечет многих…

Я поднялся к капитану на мостик. Тот молча протянул мне подзорную трубу и указал вперед пальцем. Я принял трубу, но ничего, кроме темной у горизонта воды не увидел. Так я и сказал ему.

– Погодите-ка минутку, – сказал он мне, отобрал трубу, покрутил многочисленные регулировочные кольца на ней и вернул ее мне.

Я послушно посмотрел в нее, и теперь увидел далекий берег. Он пророс пышной растительностью. Кое где виднелись серые скалы, он их размывала легкая дымка.

– Берег как берег, – сказал я, – и почему их все называют Темными Краями?

– Потому что о них ходят немало темных слухов, – пожал плечами капитан. – поэтому то сюда практически никто и не ходит. Разве что мой отец порою сюда захаживал. Так и в последнее плаванье он направлялся сюда. И не вернулся.

– Соболезную. – Ответил я.

– Незачем. Он знал, на что шел.

Я посмотрел в ту же сторону, но уже без подзорной трубы, но не увидел там ничего, кроме зеленоватой дымки. Странная все таки техника у местных. С виду вроде примитивная, но со своими секретами.

За подобными секретами я сюда и прилетел.

Во всей обозримой вселенной на генетические эксперименты были в свое время наложены довольно строгие ограничения. Лишь местами народ баловался подобными научными изысканиями, а местами ими же баловалась и сама природа. Ххарн принадлежал к тем планетам, на которых природа повеселилась от души, наплодив таких тварей, что к ним и описания то не подобрать. Впрочем, о них слухов было мало, потому что и о самой планете мало кто знал. Ххарн был тем еще захолустьем, в которое никто из галактики в здравом уме не совался. Даже среди ученых эта зона галактики была не в почете. Слишком уж темные были места, забытые не только людьми, но и богом. Лишь местами встречались первопоселенцы со старой Земли. Я был среди них. Потом я удрал. Теперь возвращаюсь снова, вооруженный до зубов. Одни спичечные коробки чего стоят.

На компас я давно уже не обращал никакого внимания. Далеко не все местные могли понимать его безумные показания. Навигационные приборы показывали не менее безумные данные, но капитан по ним как то ориентировался. Звезд за облаками было не видно.

На следующий день корабль вынырнул из облаков и оказался под темно-синим небом, на котором горело багрово-красное солнце. Оно было невероятно огромным, и если бы не было таким тусклым, то давно бы уже сожгло эту планету вместе со всеми ее обитателями. Тем не менее, было довольно светло. Вместе с солнцем на берегу показался и берег, который было видно уже невооруженным взглядом. Но самое приятное было то, что тошнотворный запах наконец то развеялся.

К берегу мы подплыли ближе к вечеру. Огромное солнце скрывалось за горизонтом, пока матросы на лодке переправляли на берег меня и мои пожитки. На песчаном берегу кое-где виднелись кости и черепа животных. Но время, волны и солнце так поработали над ними, что сказать что то определенное по их внешнему виду было сложно. Живых животных же пока не было видно. Берег выглядел пустым и вымершим.

Капитан выглядел невозмутимым, матросы же заметно нервничали. Причалив у берегу, они быстро выгрузили мои пожитки, забрались обратно в лодку и отплыли на безопасное расстояние. Вместе со мной остался только капитан и еще один матрос. Ветра почти не было, поэтому мы решили заночевать под открытым небом.

НА следующее утро, на месте капитана и матроса я обнаружил записку, в которой капитан сообщал, что отправился искать местных и советовал никуда не уходить, дожидаясь их.

Я решил последовать этому совету. Кроме того, надо было зарыть на берегу радиомаяки, по которым можно было бы ориентироваться вместо компаса. Так я и сделал, зарывая их на расстоянии примерно в тридцать метров от кромки воды.

Зарывая последний маяк, я услышал из лесу негромкий гул. Это возвращались капитан с матросом. За ними, на некотором расстоянии шли бледные, словно призраки, местные. Они вели за собой старомодную гравиплатформу, которая парила над землей на высоте примерно в полфута.

Я хотел было поприветствовать их, но капитан жестом остановил меня и я умолк на полуслове. Те молча стали грузить ящики с моим оборудованием и пожитками на гравиплатформу. На это у них ушло примерно пару минут. Двигались они как то замедленно, но так плавно и грациозно, что я невольно загляделся.

Все так же не произнеся ни слова мы двинулись в путь. Метрах в пятистах от того места, где мы останавливались на ночлег между деревьев показалась малозаметная тропинка, как раз такой ширины, чтобы на ней поместилась гравиплатформа, которая все так же негромко гудела. Белесые аборигены шли впереди, а мы с капитаном и матросом – позади платформы.

Шли мы довольно долго, пока, наконец, не вышли на небольшой поселок, выстроенный из дерева и костей. Мой интерес оживился, когда я увидел нескольких животных, похожих на огромных оленей, которые паслись на окраине поселка. Гравиплатформа остановилась возле крайнего здания, и тут местные впервые за все время нарушили молчание.

– Здесь вы будете оставаться до завтрашнего рассвета. Тогда мы проводим вас к нашему вождю. Выходить из хижины строго запрещено. Ваши спутники станутся вместе с вами до рассвета, потом должны будут покинуть поселение.

В хижине было четыре кровати, стулья и стол. И больше ничего. Даже окон не было, поэтому пришлось достать светильник. Ближе к вечеру ветер поднялся почти до шторма. Из за облаков быстро стемнело и мы решили лечь спать, не дожидаясь заката.

На рассвете мы быстро перекусили, после чего мои спутники покинули хижину, я же остался ждать указаний от местных. Они пришли примерно через полчаса и кивком дали знать, чтобы я шел за ними.

В самом поселке почти никого не было видно. Временам попадались большие животные, похожие на коров, один раз мы разминулись с гигантским оленем. Местных жителей же почти не было. Видимо, все еще спали.

Так мы и шли, по направлению к большому зданию в центре поселка. Все здания были беловато-серого цвета, и одно лишь центральное здание было металлического оттенка. По мере приближения становилось ясно, что это здание было сделано целиком из какого то белого металла. Неожиданная технология для этой планеты, на которой здания обычно строили из дерева и камня. По крайней мере, так дело обстояло в Айярле. Что касается других городов, то о них было мало что известно, так как своих космопортов у них не было.

Мои спутники оказались неразговорчивыми. Двое из них шли по бокам от меня, а еще двое шли спереди и сзади. Лишь подойдя к металлическому зданию один из них, тот, что шел спереди, сказал:

– ВЫ должны снять обувь и все оружие.

– Но у меня нет с собой оружия!

– Ладно. Но в любом случае вам придется снять с себя обувь.

Я заметил, что остальные тоже снимаю с себя сапоги и повиновался. Дальше мы все шли босиком. Металл неприятно холодил ноги, но делать было нечего. Таковы были местные обычаи. Забавно, что в Айярле такого обычая не было. Но ведь и этот город – далеко не Айярл. Да и вообще, есть же правило, что чудить не надо. Так что поделать было нечего.

Мы шли по длинным извилистым коридорам, довольно ярко освещенным местами факелами, а местами – мерцающими блеклым светом пластинами. Надо сказать, что здесь это, по видимому, было вполне в порядке вещей – смешение архаичного и современного. Технологии шли рука об руку с каменным веком. Ну ладно, с железным – мои стражники хотя и сняли бластеры при входе (странно было уже то, что на этой планете было столь продвинутое оружие, и в такой глухомани), но вот копья с металлическими наконечниками оставили при себе. Символы. Что-ж, наверное, это было лишь ритуальное оружие.

Наконец мы вошли в просторный тронный зал. Он был ярко освещен синевато белым светом, идущий от потолка, отделанным все теми же мерцающими пластинами, что мы встречали по пути сюда.

На троне восседал старик. Он имел довольно крепкое телосложение, но лицо было изборожденными такими глубокими морщинами, что было ясно, что тому уже много лет.

Мы остановились посреди зала. Мои стражники выстроились по обеим сторонам от меня и, став по стойке смирно, замерли.