Большая вода

«Спрошу вас сразу, на что вы готовы пойти ради этого?»

«Ради успеха дела мы готовы пойти на многое».

«Убийство?»

«Если потребуется, то да, но я надеюсь, что до этого не дойдёт…» – мягко и тихо ответил Константин.

С каждой минутой знакомства для Бальтазара открывались новые черты этого человека. Присмотревшись, он обратил внимание на его большие рабочие мозолистые руки, они были не до конца отмыты от машинного масла, которым обычно покрывают детали. Его лицо трудно было назвать интеллигентным, наверное, оно было даже грубым, с некрасивыми чертами, более того – со следами вырождения. Это резко контрастировало с его голосом, тихим, местами вкрадчивым и с его манерой говорить, напоминающей скорее манеру образованного человека, а не человека из рабочей среды. Ко всему у него была твердая походка и весьма уверенный вид, шаги он словно чеканил.

«То есть вы собираетесь ограбить, а если будет нужно, и убить ни в чём не повинных людей? Справедливо ли это?»

«Тише, прошу вас, тише, убавьте немного тон, а если можно – то и пафос речей. Вы печётесь о справедливости? А есть ли она вообще в этом мире эта справедливость. Вы взрослый человек, и вижу, что не глупый. Вы её где-то эту справедливость видели?»

«Даже если я её не видел, то это не означает, что её нет. В чём виноваты эти люди перед вами?»

«Отвечу вам так: вы нашу главную цель знаете, эта цель и есть восстановление справедливости, в рамках всего земного шара, конечно. Так как в этом старом мире её нет, то надо строить новый – там, где она будет. Чтобы он появился, надо избавиться от всего, что этому новому миру мешает.

На это нам нужны деньги, и мы собираемся взять их не у нищего, просящего милостыню у городских ворот, не у бедного крестьянина батрака, которому нечем кормить свою семью и не у пролетария, стонущего под гнётом заводского начальства. Мы собираемся их взять у толстосумов, из поколения в поколение использовавших труд вот таких людей как мы, плативших им крохи, копейки, когда сами они, жируя и шикуя, покупали для своих дочурок дорогие наряды, возили их по заграницам, кутили в дорогих столичных ресторанах и строили усадьбы, на порог которых нас бы с вами пустили только в качестве лакея. Думаете, они уважают таких людей как мы?! Да, мы для них и не люди вовсе».

«Если разобраться в том, что вы говорите, то можно подумать о том, что, ограбив этих людей и сделав их тем самым нищими, вы совершите благо для человечества. Знаете, по сути вы хотите сделать людей счастливыми, с помощью несчастья других людей, которое желаете воплотить в жизнь».

«Возможно, вы правы, так оно и есть: нам нужна сакральная жертва для успеха нашего предприятия и рождения нового мира. Без таких жертв в мире не произошла бы ни одна существенная, хотя бы малозначительная перемена к лучшему».

«Ну, сами посудите, даже, если пролетарий возьмёт верх над гнетущей его буржуазией и аристократией и получит власть, то верхушка пролетариата получит себе в руки те материальные блага, которые были отобраны у свергнутого ими класса, и перестанет быть пролетариатом, начав жить аристократично. Это замкнутый круг, и в целом, роковой момент всемирной истории, – на этих словах Бальтазар остановился, – а теперь, прошу меня извинить, мне необходимо вернуться обратно».

«Кстати, а где вы остановились в городе?»

«Я нашёл временную работу у одних купцов, у них же и живу в доме».

«Вы понимаете, что я доверил вам тайну, которая, если станет известной кому-то ещё, нас всех погубит».

«Я умею хранить тайны, особенно чужие. Не беспокойтесь я всё понимаю, в том числе я понимаю, что может произойти, если я вас выдам».

«Это хорошо, что вы всё понимаете. Повторюсь, дело о котором я вам поведал, имеет весьма важный характер, и мы не думаем от него отступать. Вы хотите принять в нём участие?»

«Я крайне признателен вам за доверие, но я бы пожелал отказаться от вашего предложения. Мне было поручено передать вам письмо, думаю, на этом моя миссия может считаться законченной», – Бальтазар протянул руку своему собеседнику, чтобы попрощаться, в ответ Константин протянул свою.

«Хорошо, я вас понял… А как зовут тех людей, к которым вы нанялись на работу?» – как бы на прощание спросил Константин.

«Их фамилия Карасёвы», – обернувшись, произнёс юноша, переходя на другую сторону улицы.

Константин задумчиво посмотрел ему в след, потом взглянул на голубое морозное небо, что-то тихо про себя сказал, обернулся, и пошёл своей дорогой.

Глава 6. Свобода

Вернувшись в усадьбу Карасёвых, во дворе дома Бальтазар встретил Дарью, и по её виду казалось, что она искала его.

«Где вы были?» – спросила сияющая своей красотой барышня.

«Я решил утром немного прогуляться для того, чтобы лучше познакомиться с городом».

«Вас искала моя мама, она хочет поговорить с вами».

«Да, непременно, пойдёмте к ней сейчас».

Они повернулись лицом к барскому дому, зашли в него, затем поднялись по лестнице на второй этаж, прошли по коридору и остановились у закрытой двери. Дарья постучалась.

«Я зайду первой, скажу, что вы пришли, а потом зайдёте вы, хорошо?»

«Да, конечно. Я буду ждать вас здесь».

Дарья зашла в комнату и через некоторое время вернулась к Бальтазару.

«Кажется, маменька не в духе. Я вас прошу, вы особо с ней не спорьте. Видимо, дело касается ваших новых обязанностей, так как вы работаете теперь у нас».

Дарья выглядела кроткой и даже немного грустной при этих словах. Бальтазар своим видом дал понять, что не боится гнева купчихи и уверенно вошёл в её покои. Ольга Николаевна располагалась на небольшом кожаном диване, сделанном в аристократическом вкусе, под спиной у неё были подушки, а перед диваном стоял небольшой и изящный кофейный столик, на котором лежала большая амбарная книга, занимавшая чуть ли не всю поверхность стола. Ольга Николаевна выглядела строгой и что-то внимательно записывала в книгу. Заметив приближающуюся фигуру молодого человека, она приподняла голову, сняла очки и с прищуром, словно считывая что-то, посмотрела на Бальтазара.

«Я вас всё утро ищу, молодой человек. И хочу вам напомнить, если вы поступили к нам на службу и живёте у нас, то у вас перед нами есть некоторые обязательства. Вы же собираетесь у нас работать?»

«Непременно, Ольга Николаевна».

«Хорошо, в таком случае, вы поступаете на работу в одну из наших лавок. Мы расширяем дело и нашему приказчику нужен помощник. Мы платим сравнительно неплохое жалование и хотели бы, чтобы вы себя также показали с самой лучшей стороны. Назначаю вам жалование в 80 копеек за один рабочий день. Работу вы начнёте сегодня. Если нет возражений, и вас всё устраивает, то Дарья проводит вас до места».

Стоявший напротив купчихи Бальтазар, поклонился и вышел. За дверью его ждала Дарья, которая вопросительно посмотрела на него, но не произнесла ни слова.

«Ваша матушка сообщила мне, что для меня есть работа в одной из ваших лавок, и сказала, что вы меня туда проводите и введёте в курс дела».

Дарья, быстро смекнув, что имеется под этим в виду, повела юношу на улицу. Лавка, о которой шла речь ранее, оказалась бакалеей и находилась совсем неподалёку от того места, где жили купцы. И стоило им только выйти на улицу и немного пройтись по ней, как они оказались возле неё. Она находилась в двухэтажном здании, в котором первый этаж отводился под торговый зал и пекарню, а вот второй был жилым помещением, где проживал сам приказчик. Увидев приближающуюся купеческую дочку с неизвестным ему субъектом, приказчик вышел на улицу для того, чтобы встретить их.

«Здравствуйте, Дарья! Вижу вы мне работника привели?»

«Степан, вы всё правильно поняли, этот человек будет вам помогать».

«Ну, хорошо. А что ты умеешь, хочется спросить?» – с плохо скрываемым недоверием посмотрел на Бальтазара приказчик.

«Я – всё, что прикажите».

«Господ обслуживать я тебя, конечно, пока не поставлю. Будешь помогать на складе, грузить, разносить. Читать и писать умеешь?»

«Ну, более чем».

«Что это значит, более чем?! До свидания, Дарья Петровна, передавайте от меня сердечный привет Ольге Николаевне и вашему батюшке, когда он вернётся», – сказал приказчик, повернувшись в пол оборота в след уходящей барышне, которая не пожелала быть лишней при их разговоре.

«А вы, молодой человек, – продолжил Степан уже другим тоном, видимо, настоящим своим тоном, – пойдёмте со мной. Покажу то, что должно быть сегодня сделано».

Бакалейная лавка была сравнительно небольшой по размеру, она представляла из себя прямоугольное помещение, в котором по периметру был протянут деревянный прилавок с выставленными на нём различными товарами. По правую и левую руку от входящего в бакалею покупателя стояли высокие, до самого потолка, деревянные шкафы без дверей со множеством открытых полок, на которых были также расставлены товары.

В углу помещения, там, где стояли большие счёты, обслуживали покупателей, здесь же принимались деньги, и выдавалась сдача. Прямо за этим местом находилась дверь, ведущая в такое же по размеру пространство, служившее складом для магазина, там же была лестница, по которой поднимались на второй жилой этаж. В складском помещении полки возвышались до потолка и были забиты товарами, упакованными в мешки и коробки.