Механики. Холодный ужас

– Ума, займись, – коротко сказал высокий, выслушав Апреля, спустя пяток секунд раздумья.

Парень слева кивнул, развернулся и пошёл к катеру-крану.

– Ну пошли, потрещим, – поправляя висевший на плече автомат, сказал высокий.

Подобрав наше оружие, прошли в дом. Едва зашли в сенцы, они увидели не до конца сожранную нами тушу оленя, в комнате наши лежанки, навес и кровь на полу.

– Твари какие-то ночью сегодня на дом напали, – пояснил я, увидев их взгляд, – сожрать хотели; отбились. Наверху вон до сих пор одна мёртвая лежит.

Судя по их взгляду, словами о твари я их не удивил, а лежанки и вся обстановка в доме подтвердила, что у нас ни хрена, нет и мы действительно те, за кого себя выдаем.

Нет машин, рюкзаков, тёплой одежды, нет того, что обязательно должно быть у такого отряда на выходе. Только вон навес из тряпок от воды с потолка, лежанки из веток, посуда, да барахло всё, которое мы сюда натаскали вчера из других домов. Короче, приют бомжей, и то, у бомжей вещей больше. А у нас только что на нас надето.

– Ясно всё, – вздохнул высокий, берясь за рацию снова и произнес в неё – всем «43», повторяю, всем «43», согрейте и, если надо, накормите, – и отключился.

О как, коротко произнёс.

– За обогрев и еду спасибо, – поблагодарил я его, – а если бы было бы «44» или «42»?

– «15», – ответил он, продолжая рассматривать комнату, – тогда бой, и мало кто выжил бы.

От его этих слов мне стало как-то не по себе. Лихой мужик, с опытом и в запасе кодовое слово не зря держал.

– Тварей, которые на вас сегодня ночью напали, зовут Веланы, – подал голос второй парнишка, – разновидность местных зверей. Меня Пех зовут, это – Деро, – кивнул он на высокого, – он у нас старший.

– Александр, Апрель, Слива, – представился я сам и представил ребят, – Апрель старший, я больше по организационным вопросам.

Мы наконец-то обменялись рукопожатиями, вроде расслабились.

– Присядем? – предложил я, показав на валяющиеся ветки.

– Да легко, – улыбнулся Деро, – ну рассказывайте, кто вы и откуда?

– Ты тут типа «начальника Чукотки»? – сморозил Слива.

У меня в голове уже были несколько вопросов, которые я хотел задать им, но тут, после этих слов Сливы оба как-то резко замерли и развернулись к нам. Хренасе, это что ещё за реакция такая на, казалось бы, безобидную подколку?

– Что ты сказал? – удивлённо и насторожено переспросил Деро.

– Ну, это, – Слива аж немного растерялся, – ты тут типа «начальника Чукотки»?

– Хм, – хмыкнул тот и сначала переглянулся с Пехом, а потом взялся за рацию, – спокойно, – сказал он нам, увидев, как мы резко напряглись, – Лёха, приём.

У меня после этих слов аж глаза на лоб полезли.

– Кто «приём»? – сглотнув, переспросил Апрель.

– Лёха, приём, – улыбнувшись, повторил он нам, – кажется среди нас есть один из ваших.

– Из каких «наших»? – ещё больше обалдел я.

– Сейчас узнаете. Лёха, – видимо тот ему ответил, Деро кивнул, улыбнулся и снова сказал в гарнитуру, – зайди в дом. Точно, один из ваших, – засмеялся он.

– Из каких, мать твою, наших? – не выдержал Слива.

Честно говоря, я уже сам был готов завернуть пару ласковых от этих непоняток, но тут в сенцах послышались шаги и к нам сюда в дом буквально влетел парень лет тридцати, тоже весь в белом, с каким-то автоматом и с порога заорал.

– Мужики, они все с Земли!

А сам лыбится стоит до ушей. Мы охренели ещё больше. За ним ввалились Маленький, Большой, вон там ещё Страйк и Клёпа виднеются, за ними ещё бойцы, те в белом, идут. В комнате мгновенно стало тесно, набились сюда, как шпроты в банке.

– Мужики, он с Земли, – добавил Маленький, а другие наши только кивают стоят.

– Земляки, – продолжал тот орать, – вы откуда, пацаны? Из какого города?

Я как стоял, так и плюхнулся на задницу на лежанку.

– Ты откуда, чувак? – спросил, первым пришедший в себя, Слива.

– Из Питера, вы-то откуда? – продолжал он смеяться, смотря на наши удивлённые рожи.

– Ну пипец… – выдавил я из себя.

– Земеля! – заорал Страйк откуда-то сзади, растолкал всех, прорвался к этому Лёхе и, не стесняясь никого, полез к нему обниматься, – какой район? Улица, мать твою, какая?

Лёха от радости заорал в ответ и так же стал обниматься со Страйком.

– Колпинский район, – выпалил Лёха, – улица Губина.

– Мля, братка, – ещё больше развеселился Страйк, – я с Заводского проспекта.

И тут они оба заорали, так орут только от радости. Заорали, затем быстро отцепились друг от друга и за несколько секунд пожали друг другу сразу обе руки, проведя какую-то хитрую серию рукопожатий, ну, как реперы что ли какие здороваются. Получилось это у них быстро и синхронно.

– Аааааа!!! – орал Страйк, – земеля!

– Аааааа!!! – орал Лёха, – корефан!!!

И они снова стали обниматься, а мы охренели ещё больше. И тут Лёха снова начал орать.

– Эй, армейцы не сдаваться!

– И на льду за Питер драться!

Тут подхватил Страйк, и они уже вдвоём, почти что, срывая горло, стали орать.

– На площадке линии…

– Красные и синие.