Кордон. Книга вторая. Незаконнорожденный

***

Но, к удивлению Химеля, отец просто сел за стол и начал молча есть. Он даже не сделал ни одного глотка из своей фляжки с медовухой, что совершенно не было на него похоже.

– Ты что, ложку уронил? Чего там сидишь?

– Ложку? Да, пожалуй. Я уронил ложку, вот нашёл уже, – Химель, всё еще недоверчиво поглядывая в сторону Тука, сделал вид, что все нормально, и показательно вытер ложку рукавом. – Наваристая! Что за рецепт такой? Вроде бы, похлебка как похлебка, а такая вкуснотища!

Но отец продолжал молча поглощать содержимое и только искоса поглядывал в сторону зеркала.

– Я ни при чем, – раздался голос из-под гобелена. – Я всегда говорю только правду.

– Да кому она нужна, твоя правда? – Тук не выдержал и запустил в зеркало ложкой.

– Правда – это истина, а истина не нуждается в одобрении. Она есть величина неизменная и постоянная. Ни короли, ни ведьмы, ни магия, ни само время не могут повлиять на истину. Только и могут, что скрыть, и то не навсегда.

– Да помолчи ты уже! – Тук встал из-за стола и вздохнул. – Пора с этим заканчивать, лёд вот-вот даст трещину.

– И что? – Химель продолжал есть и прислушиваться к беседе Оракула и Тука.

– Зло может выбраться, – вздохнул старик. – Я заметил, что оно с каждым годом все сильнее и сильнее. И, если раньше я приходил сюда раз в несколько лет, то сейчас, думаю, что и одного раза в год уже будет недостаточно – опять круглый год здесь придётся жить.

Химель вытер губы и выскочил из пещеры.

– Ой, – юноша сразу остановился у края озера. – Вот только недавно оно было идеально ровное и без трещин.

За сыном вышел Тук и достал из кармана эликсир льда, затем что-то прошептал и бросил его на самый центр водоема. Лед в одно мгновение затрещал, сколы и трещины пропали, а поверхность вновь стала гладкой.

– Ну что, теперь нам можно собираться домой? – Химель вопросительно посмотрел на отца.

Но тот продолжал неподвижно стоять и вглядываться в толщу льда, словно пытался рассмотреть, что под ним находится.

Вдруг лед на озере загудел и вновь треснул. Только на этот раз его куски начали разлетаться во все стороны с такой силой, что, если бы Тук и Химель не пригнулись, их моментально бы пробило насквозь ледяным стеклом.

– И что теперь? – юноша сглотнул от страха и медленно пополз в пещеру.

– Этого я и боялся, – Тук достал фляжку, но не для того, чтобы выпить, а, для того, чтобы промыть рану на руке. Его всё-таки слегка зацепило острым куском, кровь уже начала капать на снег и оставлять за собой красную дорожку.

***

– Отец, ты ранен? – Химель обратил внимание на согнутую в локте руку Тука, из которой продолжала сочиться кровь.

– Сейчас я остановлю, – Тук сел за стол и положил раненую конечность перед собой, затем начал что-то шептать и дуть на рану.

– Так ты быстрее умрешь, чем остановишь кровотечение! – раздался голос Оракула.

– Ой, я, кажется, заклинание перепутал, – Тук закрыл глаза и, пытаясь вспомнить слова, замолчал на секунду, но, как только он их открыл, рухнул без сознания на пол.

– Отец! – Химель бросился к Туку.

– Я одного не понимаю. Зачем заклинание, если нужно было просто прижечь рану. Вроде, уже не молодой и участвовал в сражениях, а ведет себя, как юная ведьма, – Оракул продолжал бубнить за гобеленом и причитать о людской глупости.

– Так, а что нужно делать? Помоги! – Химель отдернул гобелен и увидел, что теперь его отражение в зеркале немного изменилось.

Если еще совсем недавно на Химеля из зеркала смотрел точно такой же прыщавый юноша, как и он сам, то теперь в нём отражался молодой мужчина, одетый в черный балахон, с капюшоном, прикрывающим всю голову.

– Нужно прижечь рану, – произнесло отражение. – Зло на дне озера отравило собой воду, и теперь лёд тоже ядовитый. Пошевеливайся, если не хочешь потерять отца!

– А как? А что? – Химель заметался по пещере.

– Все при тебе! Не спеши, подумай!

Юноша остановился и похлопал себя по карманам.

– Как я сразу не догадался? – он достал желудь, и тот моментально превратился в небольшой острый кинжал.

Затем Химель подошел к камину и сунул конец лезвия в огонь. Подождал, пока оно не накалится докрасна, а потом осторожно поднес к ране на руке отца. Порез уже успел почернеть, и тонкие ядовитые вены-нити от него устремились вверх по предплечью. Химель прижал руку отца коленом, чтобы тот случайно не дернулся, и приложил кинжал к ране. Плоть зашипела от раскаленного железа, а старик, не приходя в сознание, застонал.

– Еще бы чуть-чуть – и было поздно, – произнес Оракул. – Достаточно одного касания, одного пореза, одного укуса, и ты становишься, как оно.

– Как зло? – Химель поднялся и, рассматривая остывающий кинжал, пошел к зеркалу.

– Да, как зло. И я думаю, лёд неспроста стал таким хрупким. Кто-то явно желает освободить пленника озера.

– Почему ты так решил?

– Перед тем, как вы сюда явились, я почувствовал тени.

– Тени? – Химель развел руками.

– Тени – это невидимые лазутчики, их нельзя схватить. Иначе бы волки их давно поймали. Они могут проходить сквозь стены и огонь и служат только тому, кто обладает…

Но договорить Оракул не успел. Над озером раздался дикий крик, а за ним последовало волчье рычание.

– Вот, что я и говорил, началось…

Оракул развернулся и быстро скрылся в глубине зеркала.

– Эй, постой! А как же я? Что мне делать? Что началось? – Химель в полном недоумении так и остался стоять возле рамы с черным стеклом, которое не давало никакого отражения.

Крик на озере повторился, и юноша поспешил к выходу, чтобы посмотреть на причину шума. И каково же было его удивление, когда он увидел парящего над озером гигантского цмока, исторгавшего из пасти лавину огня.

Рядом с цмоком бегали знакомые юноше волки и прыгали, пытаясь схватить летающего монстра за хвост.

Огонь быстро растопил лёд на середине озера, и теперь там образовалась гигантская полынья. Сразу же на дне водоема началось какое-то бурление, а на поверхность всплыли воздушные пузыри, похожие на те, что появляются во время кипения воды в котле.

– Осторожно! – крикнул Химель.

Юноша увидел, как Агнес не успела отпрыгнуть в сторону, и цмок мгновенно своим адским пламенем опалил ей хвост.