Момент перелома

Момент перелома
Юлия Викторовна Маркова

Александр Борисович Михайловский

Третий том альт-исторической саги "Никто кроме нас". Уничтожении эскадры адмирала Того кажется мелочью по сравнению с планами, которые строят попаданцы из 21-го века. Эти люди желают толкнуть мир на иной путь развития, где не было бы постиндустриального капитализма и засилья всяческих "-измов", а Россия избежала бы катастроф двадцатого века и стала бы одной из двух сильнейших держав планеты. Действия пришельцев приводят к непредсказуемому результату, который ставит под вопрос существование династии Романовых.Характеры и души людей, оказавшихся непосредственными участниками этих событий, необратимо меняются в ходе этих событий.

Часть 9. Тяжело в учении, легко в бою

23 марта 1904 года, вечер, Великобритания. Старинная усадьба XVII века в окрестностях Дувра.

В гостиной этого старинного дома собрались три человека, обладающие практически всей полнотой официальной власти в Британской Империи – той самой, над которой никогда не заходит солнце. «Официальной» – потому что эти трое только исполняли волю своих реальных владык из Лондонского Сити. Обращающиеся там капиталы свергали с тронов королей и стирали с карты мира страны. Но сегодня что-то пошло не так. Биржу лихорадило; вот уже несколько дней с Дальнего Востока, из-под захолустного русского военного порта Порт-Артур приходили новости, которые сначала ввергли трейдеров в уныние, а потом и в панику. Курс японских бондов стремительно летел вниз. Пошатнулась капитализация крупнейших лондонских банков, выдавших японскому правительству большие кредиты. Теперь три респектабельных джентльмена собрались, чтобы обсудить, что правительство Его Величества должно сделать в сложившейся ситуации. Вот их имена: Премьер министр Артур Джеймс Бальфур, Министр иностранных дел Ге?нри Чарльз Кит Пе?тти-Фицмо?рис, Первый Лорд адмиралтейства Уильям Уолдгрейв, граф Селбурн.

– Джентльмены, вы все в курсе событий, происходящих на Дальнем Востоке… Новости оттуда вызывают недоумение и шок. Что можете сказать вы, сэр Генри? Насколько серьезно положение наших японских союзников?

– Очень серьезно, сэр Артур. Последние сведения о действиях русских крейсеров на морских коммуникациях позволяют предположить, что Япония фактически находится под угрозой полной морской блокады.

– А вы что скажете, сэр Уильям?

– Положение Японской Империи почти безнадежно, сэр Артур. Русские каким-то необъяснимым образом полностью уничтожили 1-й эскадру вице-адмирала Того. Конечно, остаются надежды на 2-ю эскадру вице-адмирала Камимуры, но она в разы слабее уже уничтоженного отряда, и теперь русским крейсерам осталось только выйти из своих баз и приступить к разбою на морских коммуникациях. Один их крейсер некоторое время назад уже проделал это с ужасающим эффектом.

– Вы сказали, он разбойничал, сэр Уильям? Сэр Генри сможет предъявить какие-нибудь претензии Петербургу?

– Никаких претензий, сэр Артур, все в рамках Морского Права. В случае войны Royal Navi будет действовать точно так же, если не жестче. Для полноценной блокады им не хватает только операционной базы для крейсеров вблизи морских путей, к примеру, архипелаг Бонин. Уверен, он будет захвачен русскими в ближайшее время. Тогда положение Японской империи действительно станет безнадежным, а пока оно просто тяжелое.

– А вы оптимист, сэр Уильям. Положение таково, что правительство Микадо колеблется, ходят слухи о мирных переговорах.

– А что русские, сэр Генри?

– Официальной реакции нет, сэр Артур, да и пока никто ничего официально не предлагал. Но русские газеты пишут, что от микадо надо требовать исключительно капитуляции, некоторые даже добавляют слово «безоговорочной».

– Ну и что, пойдет император Мацухито на безоговорочную капитуляцию, сэр Генри?

– Пока, думаю, нет, сэр Артур, положение не настолько отчаянное. В японской прессе началась пропагандистская компания под лозунгом: «разобьёмся вдребезги подобно куску яшмы». Своими действиями русские отрезают всякую возможность заключения мира с Японией. Взять хотя бы этот шум, который русские подняли в прессе по поводу зверств японской военщины над мирным корейским населением. Наш человек при штабе Стесселя сообщил, что фото с этих островов Элиот разосланы по почте во все крупнейшие периодические издания Европы и Америки, за исключением британских. Это такой удар по самурайскому гонору и японской политической репутации! Я слышал, в Берлине добрые, сентиментальные немецкие фрау уже плюются при слове «японец». Немецкая пресса уж очень легко подхватила этот скандал – ибо, что пачкает нашего союзника, то пачкает и нас. Нам припоминают лагеря для гражданских буров в Трансваале и ехидно спрашивают, кто у кого учился – японцы у нас или мы у японцев.

– Ну это же совпадает с нашими желаниями, сэр Генри? Теперь Япония будет держаться на ринге, пока стоит на ногах.

– Боюсь, сэр Артур, что это совпадает и с желаниями того, кто дирижирует этим спектаклем. Очень опасный враг – жесткий, не признающий ограничений и нетрадиционно мыслящий. Русские собрали специальную следственную комиссию, такого еще никогда не было. Они даже пригласили в нее представителей держав-гарантов суверенитета Кореи, конечно, за исключением Японии. Наш вице-адмирал сэр Джерард Ноэл отказался участвовать в этой комиссии, хотя французы и немцы прислали по офицеру в чине не меньшем, чем коммандер. Боюсь, что тот, кто ведет эту игру, намерен не победить «по очкам», и даже не нокаутировать нашего боксера, а просто забить его до смерти на ринге.

– Сэр Генри, это может быль адмирал Макаров или кто-то из его окружения?

– Мы тщательно проанализировали досье и самого Макарова, и его людей из его штаба. Наши аналитики утверждают, что, исходя из имеющегося «модус операнди», никто из них не может быть этим «таинственным незнакомцем». Такие демонстративные действия скорее наводят на мысль об американской школе публичной политики.

– Я вас понял, сэр Генри, а что скажете вы, сэр Ульям?

– Сэр Артур, мои люди в Порт-Артуре доносят о прорыве из Америки каких-то построенных там по русскому заказу чудо-крейсеров. У них даже нет официального названия, только трехзначные номера. Они очень быстрые, практически как миноносцы, имеют мощное минное вооружение и дальнобойную, точную артиллерию. К сожалению, у нашей разведки нет источников, лично побывавших на этих крейсерах, доступ туда строго ограничен. Тем более что и базируются они не в гавани Порт-Артура, а на бывшей японской маневровой базе на островах Элиота. Наши наблюдатели в японском флоте говорят, что японцы прозвали их «Морскими Демонами». Среди них стало ходить поверье, что тот, кто их увидел, в свою базу уже никогда не вернется.

– Вы говорите, острова Элиота? Так этот чудо-крейсер и эпицентр скандала со «зверствами» совпадают. Тут Америка и там Америка – джентльмены, уж не решили ли наши кузены поиграть в свою игру? Это верх политического лицемеря, джентльмены. Если янки будет выгодно, они истребят всех корейцев до единого, как уже истребили своих индейцев. За Тедди Рузвельта в политическом плане я уверен, но не действует ли там политическая или финансовая группа, находящаяся к нему в оппозиции? Или просто очень крупный частный интерес? Сэр Генри, проверьте эту информацию по своим каналам. А вы, сэр Уильям, дайте задание своим людям выяснить, на какой американской верфи были построены эти чудо-крейсера.

– Сэр Артур, не стоит умножать сущности, скорее всего американский промышленник или промышленники, построившие эти корабли, и есть тот самый частный интерес, о котором говорил сэр Генри. Корабли с двигателями, к примеру, господина Дизеля – идея революционная и думаю, что американский флот, от нее отказался. А уж нашему Адмиралтейству, признаю, предлагать такое со стороны американского промышленника будет чистым безумием. А русские в последнее время строили и не таких уродцев, чего только стоят круглые броненосцы адмирала Попова, или крейсера серии «Рюрик»…

– Сэр Артур, я согласен с сэром Уильямом, эту версию надо принимать как рабочую.

– Теперь вот, что, джентльмены, необходимо сделать все, чтобы Япония держалась на ринге. В какой срок наша сингапурская эскадра сможет выйти в Вэйхавей, сэр Уильям?

– Не меньше месяца на подготовку, сэр Артур, и почти столько же в пути. Экономический ход броненосцев не превышает восьми узлов. Русские блокадные дозоры, конечно же, пропустят наши корабли – и что дальше?

– А дальше… дальше будет видно, что делать! В конце концов, флот оказывает влияние на политику самим своим присутствием! Также изыщите, какие корабли мы можем сейчас продать японскому флоту. Япония потеряла не только корабли, но и обученных моряков, так что придется озаботиться наймом волонтеров из отставных офицеров и матросов королевского флота. Опять же за счет Микадо. Запомните, джентльмены – если Япония ляжет на ринге, то мы все банкроты. Надеюсь, вам все ясно? И выясните, что там, черт возьми, произошло у Порт-Артура? Если выяснится, что во всем виновны эти американские чудо-крейсера, а не азиатская косорукость японцев, то приложите все усилия по их нейтрализации или захвату. Если они не достанутся Королевскому Флоту, они должно быть уничтожены. В средствах я вас не ограничиваю.

* * *

24 марта 1904 года 09:35 по местному времени. острова Эллиота, БДК «Николай Вилков»

Доктор технических наук Лисовая Алла Викторовна, 42 года.

Итак, к нам подселили трех женщин. Мы, конечно, поначалу старались не смущать их, не разглядывать слишком откровенно и не расспрашивать слишком активно – пусть освоятся. Они робели. Вид у них был крайне ошарашенный, глаза круглые, и, как бы они ни старались вести себя с чопорным достоинством, получалось это у них не очень хорошо, потому что все их здесь приводило в изумление. В свою очередь, мы тоже глазели на них с любопытством. Как-никак, это первые хроноабригенки примерно одного с нами социального положения, из образованного сословия.

Но в целом женщины славные. Старшей из них, Марии Петровне Желтовой, на вид лет тридцать восемь, и выглядит она значительно старше своих лет. В эти времена старятся быстро. Остальные две порт-артурские учительницы помоложе, что-то чуть больше двадцати.

У первой из двух помощниц Марии Петровны живые любопытные карие глаза, задорный румянец и смешные колечки каштановых волос, выбившиеся из-под шляпки и обрамляющие круглое лицо, словно трепещущий ореол. Ее зовут Леля, то есть Елена. В ее облике еще сохранилось что-то детское, порывистое, что, конечно же, поможет ей раньше других освоиться со своим положением и принять необычную действительность. Вторая учительница, которую зовут Олей, оказалась часто впадающей в задумчивость маленькой худенькой блондинкой с мечтательными голубыми глазами, как у куклы Барби. Так и хочется обнять ее за плечи и сказать: «Не грусти, Оля-Олечка, все у тебя будет хорошо!».

Но все равно многое в нас местных образованных дам шокирует, и это не только наша одежда из двадцать первого века. Но об этом позже. И мы, кстати, тоже оказались в шоке от этих учительниц. Надо видеть, как они едят! Сидят прямо, словно проглотили по палке, пальчики отставляют, жуют с важным и сосредоточенным видом. Как они сокрушались, что к столовым приборам не подают ножа! Они были просто в шоке, долго переглядывались между собой и вздыхали, однако в первый раз не смели выразить в открытую свое мнение. На их лицах ясно читалось лишь сожаление, что у нас не в почете правила этикета, и явно они про себя сокрушались, что там, откуда мы явились, царствуют столь варварские обычаи. Нам же было смешно, но мы сдерживались. Это они еще не знают, как «у нас» одеваются… Сейчас еще прохладно, поэтому у нас довольно закрытая одежда, хотя наверняка и она повергает их в замешательство. На мне обычно надеты джинсы с каким-нибудь ярким свитерком, Лейла, которая с момента нашего провала в тысяча девятьсот четвертый год начала регулярно мыться и причесываться, предпочитает сарафаны с водолазками, Катюша же носит исключительно брючные костюмы (у нее их много, всех оттенков серого). Наша Зюзя, с короткими волосами и массивными очками, за которыми не видно лица, в глазах этих учительниц вообще слегка смахивает на мужчинку, и те то и дело на нее косятся. Надо же – Катя всегда была самым незаметным членом нашей команды, а у них она своим обликом вызывает повышенный интерес…

Кстати, необходимо как можно скорей переодеть этих учительниц во что-то более приемлемое для наших условий. В этих ужасных юбках до полу, должно быть, крайне неудобно перемещаться по кораблю, да и на нашем фоне они в своих нарядах выглядят довольно нелепо. По крайней мере, для нас. Ну, думаю, у нас найдется что-то из одежды, что можно им одолжить. Мария Петровна, например, одной со мной комплекции, только чуть ниже – на ней здорово будет смотреться моя бордовая юбка-карандаш… Девчонок – в джинсы, однозначно. Ну, это так, для повседневной носки среди «своих», а на работу им придется, наверное, выходить в своем, допотопном. Иначе местным будет не до учебы – станут на попки пялиться, ведь все их ученики – это взрослые мужики, матросы и солдаты, давно не видевшие русских женщин… Кореянки в японских матросках, которыми здесь все кишит, не в счет.

Вообще пообщаться с этими дамами было довольно интересно. Оказалось, что они относят себя к прогрессивным людям своего времени – ведь они добровольно отправились в это захолустье, в Порт-Артур, чтобы нести здешнему населению благо народного просвещения. Собственно, не было в них ничего такого, что вошло бы в принципиальное противоречие с мировоззрением образованных людей двадцать первого века. Я думаю, что месяца два-три вращения в нашем кругу – и они станут почти такими же, как мы…

Робко они начинают задавать вопросы. Конечно же, больше всего их интересует, кто мы и откуда. Мы отвечаем прозрачными намеками, видя, как снова расширяются от недоверчивого удивления их глаза. Но видно по этим женщинам, что они считают большой удачей такой поворот судьбы, который забросил их к нам. Видать, были наслышаны…

Кстати, когда они узнали, что обе моих «девочки» закончили технические университеты, затем аспирантуру и защитили кандидатские диссертации, а я сама аж целый доктор технических наук, как Мария Скаладовская-Кюри, то просто потеряли дар речи. Но это еще ничего. Вот когда Мария Петровна увидела нашу Дарью Спиридонову в камуфляже, с боевыми орденами и при пистолете на боку, и то, как перед ней в струнку тянутся господа саперные офицеры, выслушивающие начальственные указания госпожи коменданта, то от изумления, бедняжка, только воздух ртом хватала и част моргала. Как сказал Пал Палыч Одинцов, последний документированный случай чего-то подобного для людей этого периода – это кавалерист-девица Дурова, тысяча восемьсот двенадцатый год.

И весь этот футуршок в те времена, когда для образованной женщины должность учительницы или там делопроизводительницы есть верх эмансипации и предел мечтаний для дамы с образованием. Но ничего, побудут дамы с нами, еще пооботрутся. Все трое – бабы неглупые, и потенциал есть. Это сначала они в осадок выпали, а потом их словно прорвало. Посыпались расспросы. И как-то незаметно им удалось разговорить нас настолько, что даже флегматичная Катя увлеченно рассказывала о временах своего студенчества, и от ее рассказов мы впятером так хохотали, что кто-то, проходящий мимо нашей каюты, постучал в дверь и спросил: «Девчонки, у вас все в порядке?» Кстати, и Даша теперь их уже не пугает – хоть это и крайний случай эмансипации, но Оля с Лелей тянутся к ней, будто бабочки на огонек свечи. Она для них – защитница и отчасти пример для подражания, а ее к любовь к Одинцову – это же тема для модного в эти времена душещипательного дамского романа… И счастливый конец тоже налицо.

Кстати, Лелин жених, поручик Стах Енджеевский, перевелся в бригаду к майору – ой, теперь подполковнику – Новикову. Прежнее начальство не разрешало поручику жениться на учительнице, так надо бы ей посоветовать обратиться с просьбой к Александру Владимировичу. Он-то учительниц прокаженными не считает, так что глядишь, сделаем двух хороших людей счастливыми, да еще на свадьбе погуляем.

Словом, мы поладили, и наше дальнейшее общение обещало много приятных минут…

* * *

24 марта 1904 года 13:45 по местному времени. острова Элиота, БДК «Николай Вилков».

Павел Павлович Одинцов.

Я снова перебрался в свою каюту на «Вилкове». Несмотря на это, днем Дашу я почти не вижу, она постоянно пропадает на берегу. Она умудрилась окрутить и очаровать даже порт-артурских учителок. Ну конечно, она для них образец для подражания, настоящий «товарищ», женщина-эмансипе. Два дня назад, наконец, прибыла саперная рота. Правда, поначалу вышел бурный скандал. Господа саперные офицеры никак не могли понять, чего от них хотят, такого они еще никогда не строили. А Дарья, рассудив, что строительной древесины у нас мало, а жженого кирпича почитай и совсем нет, решила ставить здания из деревянного каркаса, заполненного сырцовым кирпичом. Где она такое подсмотрела – Бог весть; сама говорит, что так строят в Средней Азии. И причем строит не просто дома, а какие-то квадратно-гнездовые конструкции с внутренними дворами. Вот эта-то «дикость» и возмутила господ офицеров. Ничего, Дарья обещает, что в летнюю жару из такого дома никого и палкой не выгонишь – и без кондиционера прохладно, а зимой тепло, сырцовый кирпич хороший теплоизолятор. Короче, скандалили они скандалили, а потом, после слов про «какую-то бабу» Дарья вызвала их на стрельбище и уделала всех до единого. В смысле – невинными жертвами заочной дуэли стали пустые бутылки, а не господа офицеры. Причем победа была достигнута с разгромным счетом. Ну сколько раз за год саперный офицер стреляет из своего нагана? А вот Дарья – это профи, а они бывшими не бывают, да и талант не пропьешь! Короче, среди местных офицеров Дарья получила прозвище «Брунгильда», теперь местные Дон Жуаны обходят ее с опаской, а господа саперные офицеры перестали спорить, а начали командовать своими подчиненными. И вот уже на берегу поднялись первые каркасы домов, и кое-где стены даже наполовину оделись в сырцовый кирпич. С электростанцией сложнее. Дизель-генераторы от «Тумана», которые должны стать ее сердцем, надо еще вытащить из трюма «Вилкова», отвезти до берега, там перетащить туда, где будет станция, установить на фундаменты, а уже потом построить вокруг них здания. Как только саперы закончат с каркасами первых домов, они начнут ладить плот, который вроде бы должен выдержать вес одного дизель-генератора. Очень жаль, что жидкое топливо еще не стало массовым явлением, а то пустые бочки из-под горючего здорово помогают в таких случаях.

Над морем глухо громыхают раскатистые залпы; сегодня сводная учебная группа кораблей в составе трех броненосцев, «Баяна» и «Дианы», отрабатывает учебную задачу «подавление береговых батарей противника», в качестве мишеней выступают недостроенные японские сооружения на острове Хас-Ян-Дао. У двенадцатидюймовых орудий даже практические болванки будь здоров, так что скоро они эти капониры добьют окончательно. Адмирал Макаров ввел в учебном отряде своеобразное «соцсоревнование», винную порцию получает только команда того корабля, который отстрелялся за этот день наилучшим способом или выполнил норматив. А ведь очень нелегко обеспечить десять процентов попаданий на дистанции в тридцать пять кабельтовых и примитивным прицельным оборудованием. Но учения идут уже неделю, и у комендоров главного калибра броненосцев уже что-то начало получаться. Но вот что касается самого многочисленного среднего калибра, то тут дела хуже. Нет, артиллеристы и тут показали прогресс, только вот фугасное действие старых снарядов, снаряженных тремя килограммами черного пороха, оказалось откровенно убогим. Я помнил, что что-то такое мне уже попадалось на глаза; поискал и нашел – оказывается, в нашей истории в первую мировую войну из-за отсутствия в русской армии крупнокалиберных орудий современных образцов уже пытались применять шестидюймовки Кане на сухопутном фронте. И столкнулись с тем же самым – крайне слабым фугасным действием. Выход только один – переснарядить снаряды на тротил, а еще лучше на «морскую смесь». Наместник Алексеев сообщил нам, что в Германию, где могут произвести компоненты «морской смеси», уже направлен заказ и «вопрос решается». А вот сколько кругов сделает по инстанциям его бумага, пока что-то решится, и не осядет ли она в одной из пыльных папок, не знает никто. Вся надежда только на товарищей Иванова, Степанова, Мартынова и Эбергарда – что после их приезда в Питер там все забегают как укушенные.

Постучался Вадим, отвлекая от размышлений.

– Павел Павлович, из Артура пришел «Страшный». Вот передали поступившую телеграмму «до востребования».