Жёлтый чемодан

– Ты чего такой дикий, как Маугли? – обладательница бархатистого голоса вышла из-за кассы, одной рукой погладила Далера по предплечью, а другой сняла длинную белую нитку, неизвестно откуда прилипшую к его ткани.

Это было настолько необычно и приятно, что Далер застыл на месте и хотел, чтобы этот момент не прекращался. Женщина вернулась на место и подала пакет с продуктами:

– Тебя как зовут? – поинтересовалась заботливая сотрудница магазина. – Меня тётя Наташа.

Далер не мог не ответить, ведь она была так добра, но и позволить ей называть так, как это делала мама, тоже не мог.

– Маугли, – ответил он.

– А ты шутник, – искренне и от души засмеялась тётя Наташа.

Даже на улице Далер продолжал ощущать тепло от короткого общения, он всё ещё чувствовал прикосновение женской ладони к своему плечу. И именно за это место его резко кто-то схватил сзади.

– Куда торопимся? – прозвучал за спиной противный гнусавый голос.

Далер обернулся и увидел четырёх парней его возраста или немного старше. Двое из них пострижены налысо, тот, что держал его, был в ветровке с поднятым капюшоном.

– Ты почему по нашему району ходишь и не платишь за это? Совсем наглость потерял? – говорил тот, растягивая слова.

Еще одного из парней Далер потерял из виду, лишь почувствовав его присутствие где-то позади, что тут же вызвало неприятный холодок внутри. В детстве он часто дрался и умел за себя постоять. Но это чужая страна: попади здесь в полицию, прав или не прав – обязательно отправят домой. То есть опять в чужую семью, где его будут называть лишним ртом. И хозяин не выплатит деньги за последний месяц, как это произошло с его соседом по общежитию. Конечно, лучше всего бежать и потом сбивать с ног догонявших по одному, но стоящий за спиной делал этот план неосуществимым.

Виктор Иванович в последнее время редко навещал сестру, хотя она и работала кассиром в супермаркете недалеко от его жилища. Все потому, что дома он бывал редко. Обстановка была крайне напряжённой, поэтому график его работы постепенно превратился в то, что называется «двадцать четыре на семь».

Сегодня получилось заскочить в квартиру, где было тихо и пыльно. Очистив холодильник от просроченных продуктов и полив цветы, которые пожелтевшими кончиками листьев укоряли хозяина в отсутствии заботы о них, он взял дополнительные ключи и решил прогуляться до супермаркета. Предстояло заполнить холодильник тем, что спустя время, вероятнее всего, перекочует в мусорное ведро, а также оставить сестре ключи, чтобы поливала хотя бы иногда растения.

Перебросившись обычными «как дела – нормально» и узнав последние новости про родственников, он пошёл домой. Отойдя всего ничего, нащупал в кармане ключи, которые предназначались сестре. Пришлось вернуться. Перед входом в супермаркет увидел намечавшийся конфликт. Несколько местных балбесов явно планировали обобрать и отбуцать молоденького гастарбайтера, которого Виктор недавно видел в магазине, когда общался с сестрой.

Понимая, какой оборот может принять ситуация «четверо против одного», он, не долго думая, шагнул к братве.

Далер, перехватив взгляд гнусавого, понял: четвёртый встает на четвереньки, чтобы толчком в грудь можно было легко повалить жертву на землю, поэтому отпрыгнул чуть в сторону, избежав тем самым толчка с последующим неминуемым падением и избиением. Но это лишь отстрочило неприятности. Теперь позади оказался забор, а двое лысых перекрыли пути к бегству.

– Ну-ну, – почти по-дружески прошипел гнусавый. – Что за фокусы?

И достал из правого кармана нож. В его глазах было столько ненависти, что стало очевидно: эти ребята не за деньгами пришли, а за жизнью. Желание лишить человека жизни не менее осязаемо, чем тот же нож в руке.

Но мгновением позже гнусавый уже корчился от боли, присев на мокрый асфальт, он почти пищал высоким мальчишеским голосом:

– Сука!

За его спиной стоял мужчина, несколько минут назад разговаривавший с кассиршей, которая назвала себя тётей Наташей.

За вскриком гнусавого раздался звук металла. Это упал на асфальт нож. Оба лысых как по команде пошли с двух сторон на появившегося из ниоткуда незнакомца.

– Слышь, дядя, тебе твоей пенсии на лекарства хватит? – зло процедил один из нападавших.

Затем эффектно, как в кино, замахнулся ногой для удара, но упал как подкошенный, не закончив действие, потому что «пенсионер» попался проворный. Сбив с ног одного, второму он вывернул руку так, что того скрючило от боли. Зафиксировал его, сжав шею пальцами, и вполне спокойно, но четко разделяя слова, произнес:

– А теперь говорим: «Извините, дядя Витя, мы так делать больше не будем». Иначе дядя Витя сломает другу руку.

– Извините, дядя Витя, – прошептал тот, кто на своей шее ощущал стальной захват и которому явно было очень больно.

Остальные разбежались с матом и угрозами, которые, впрочем, были неубедительны, поскольку исходили от ретировавшихся.

– Говно у тебя друзья, – констатировал дядя Витя и отпустил последнего из нападавших, который бросился догонять «друзей».

Мужчина поднял нож, осмотрел его и, назвав игрушкой, забросил подальше в кусты. Потом взглянул на Далера и спросил:

– Звать как?

– Маугли, – ответил тот.

– Тогда шуруй в свои джунгли. Там не так опасно, – и направился в супермаркет.

Эпизод 2

Захар служил в милиции в девяностые и в самом начале нулевых. Служба ему нравилась. Объяснить несведущему человеку, что такое наружное наблюдение, невозможно категорически. Сильно старшее поколение сразу вспоминает про шпиков, которые, нехорошие такие, следили за революционерами. А кто помладше – может вспомнить кино, где преследование объекта наблюдения ведётся на автомобиле и сопровождается командами «не отставай – упустишь» и «не приближайся – заметят». Хотя на самом деле наружка – это целое искусство. Которое позволяет тебе быть и спортсменом, и артистом, и опером, и много ещё кем. А главное – быть готовым отдавать работе столько времени, сколько потребуется. Как же иначе, если объект наблюдения вдруг садится в электричку или поезд. Так что, уходя утром на работу, вечером можно оказаться в другом городе. А ещё работа в наружке требует определённого характера, который первый и единственный учитель Захара определял одной фразой: «Плюй на всё!» Именно так – с восклицательным знаком в конце. На секунду засомневался, что делать – и вот уже красный сигнал светофора, плотный поток машин пришел в движение, и всё – объект исчез. Растворился. Кстати, головомойка не самое страшное в этом случае, потому что, как правило, самому бывает очень стыдно – а это куда страшнее.

Команда у них была замечательная, если сравнивать с другими службами, где и подсидеть могли, и подставить легко. Были у них и взаимопонимание, и взаимовыручка, что можно было даже назвать профессиональной дружбой. Но именно эта дружба чуть не стоила Захару свободы. Естественно, в те лихие годы профессиональные навыки такого рода были более чем востребованы. Хотя интерес к чужим секретам и тайнам был, есть и будет всегда. Но в период разгула демократии криминального толка спрос на подобный вид деятельности сильно опережал предложение. А, собственно, почему бы не подзаработать в свободное от работы время? Почему не помочь кому-то из обманутых супругов вывести на чистую воду изменщицу или изменщика. Или предпринимателю – вычислить крысу, которая конкуренту секреты фирмы сливает. Дело благое и, что немаловажно, хорошо оплачиваемое. Вот только вся эта работа, если она не связана с оперативно-розыскными мероприятиями, всегда на грани дозволенного. И определить, где эта грань, не всегда возможно. А преступил ее, и неприятности могут быть такими, что всех денег не хватит, чтобы откупиться и вернуть назад всё, как было.

Так и команда Захара невольно перешла эту невидимую, довольно условную черту. Подвалила шабашка. Крутой бизнесмен попросил отследить свою молоденькую содержанку. Дело непыльное – лохушку попасти пару дней. Тем более фоток компрометирующих не просил. Только просил добыть ответы на вопросы: где, когда и с кем. Задание выполнили, отчёт нарисовали, деньги получили, а через пару дней во всех газетах и по телеку только и говорят про убийство. А убили мужика, который с этой мокрощелкой всё время тусил. Они думали, что девку пасут, а пасли серьёзного человека. Настолько серьёзного, что пришлось всем исчезнуть. Быстро и далеко. Да так, чтобы друг про друга не ведать. Лет через несколько Захар узнал, что бояться уже нечего, поскольку тот, кого они своей работой расстроили, родной брат мужика, пострадавшего от их необдуманных действий, сам пал в череде бандитских войн и, само собой, опасности уже не представлял.

Но Захар уже привык жить незаметно. Работал охранником в нескольких местах. На жизнь хватало. Как-то потребовалось шефу банка, где он одно время подрабатывал, перевезти то ли важные документы, то ли сумму крупную, и зам по режиму предложил Захару неплохо заработать. Дело практически легальное. Пару раз Захар выполнил просьбу за хорошее вознаграждение. Но от дальнейших предложений отказался. Надёжно перевезти что-то ценное в одиночку можно только при условии, что об этом никто не знает. Первый и второй раз это обеспечить можно. Но на регулярной основе опасно быть курьером одного заказчика – утечка информации неизбежна. Вот если услуги требуются разным людям – другое дело. Как источник дохода работа – песня. Навыки прежней службы пригодились. И как на полицию не нарваться, и как сделаться незаметным для тех, кто может покуситься на перевозимое – все это Захар знал. К выбору заказов подходил очень осторожно. Плата была хорошей, поэтому одного заказа в месяц хватало за глаза – можно было оставшееся время не работать. Хотя мужик-бездельник, если, конечно, он не алкоголик или альфонс, выглядит подозрительно. А коль занимаешься таким делом, то подозрений желательно бы избегать. Тем более когда не знаешь, что и кому перевозишь.

Этот заказ ничем не отличался от обычных, разве что гонорар за него обещали слишком высокий. Нужно было забрать чемодан из камеры хранения железнодорожного вокзала и передать тому, кого назовут позже. Захар потребовал точные размеры и цвет «посылки». С первым сложностей не возникало, а вот над вторым пришлось задуматься. Жёлтый цвет явно привлечет внимание, значит, нужно приготовить тёмный чехол соответствующего размера с рисунком, который сделает его меньше и незаметнее. А в остальном – обычная работа.

Вот только большая сумма заставляла Захара подойти к этому делу с особой тщательностью. Он никогда не спрашивал, кому и что он передаёт. Это было не только бессмысленно, но и небезопасно. К тому же личность заказчика, маршрут, цена вопроса и так буквально семафорили о том, что он перевозит: оружие, наркотики, деньги, ценные вещи или документы, которые никто не должен видеть, а самое главное, что если его возьмут с грузом, то никто не должен узнать ни отправителя, ни получателя. Иногда о характере груза подсказывали бывшие коллеги, которые пасли передачу. Это, правда, случалось редко, но имеющихся у Захара навыков хватало не засветиться или сбросить хвост, даже при том, что техническое обеспечение наружного сопровождения бывших коллег заметно улучшилось. Но и он был не лыком шит: на их трекеры он имел глушилки, на их камеры наблюдения – карту расположения этих самых камер. И так далее. Хотя понимание того, что это долго не продлится, имелось. Поэтому Захар ждал подходящего предложения, после которого можно будет соскочить, обрубив концы, и покинуть сей прекрасный, однако не приспособленный для спокойной жизни, о которой он так мечтал, город.

Эпизод 3

Авиационная безопасность – штука всех раздражающая, но, увы, необходимая. Стоя в очереди на входе в аэровокзал или стерильную зону аэропорта в предвкушении предстоящего путешествия, ты вроде и рад, что о твоей безопасности уже начали беспокоиться соответствующие службы, но почему-то утомляет эта толпа из-за недостаточного количества пунктов досмотра. Можно ли к этому привыкнуть? Наверное, можно, если сами досмотры воспринимать как необходимую неприятность. Не более. И всё же специалисты, работающие на этих пунктах, при всём понимании обязательности их деятельности нет-нет да и вызовут раздражение.

Все эти «пройдите ещё раз», «что в карманах», «включите ноутбук», обращённые к опаздывающему на рейс человеку, не могут время от времени не взорвать и без того стрессующего пассажира. Естественно, эмоции выплескиваются отрицательные. Но профессионал – на то он и профессионал, чтобы делать своё дело, не обращая внимания на то, как к этому относятся окружающие. Иначе можно пропустить что-то очень важное, что повлечёт за собой неприятные последствия. И даже если не веришь, что в проверяемой поклаже будет что-то представляющее угрозу безопасности полёта, то нарваться на закладку, созданную коллегами нарочно с целью проверки, – это вполне реальная ситуация. Тогда могут последовать выговор и потеря премиальных. А это не самое серьезное наказание за халатное отношение к работе, которую, кстати, нужно делать хорошо за весьма скромную зарплату.

В службу авиационной безопасности, которая тогда только создавалась, Гриша пришел после армии, где успел отслужить и срочную, и контрактником потрудиться в инженерно-сапёрной роте. Бывшего сапёра взяли с удовольствием, даже при отсутствии специального образования приняли на должность эксперта, которую он, не желая утруждать себя учебой, занимал последние двенадцать лет.

Несмотря на это, ему удалось поработать на самых разных участках, например, на проходной аэропорта, где проверял пропуск у каждого проходящего в закрытую зону или досматривал транспорт, на эту территорию въезжающий. Само собой, приходилось ему трудиться на досмотре пассажиров при входе в аэровокзал и в стерильную зону. Стерильной называется та, где уровень контроля входящих в неё лиц позволяет выявить предметы и вещества, которые опасны для попадания на борт самолёта. Здесь он также занимался проверкой сданного багажа. Как обычного, так и негабаритного.

Когда долго работаешь и выясняешь все нюансы каждого звена большой цепочки, то начинаешь понимать, как вся система функционирует, какие в ней имеются уязвимые места. Об этом можно сообщить руководству. Раньше, при прошлом начальнике, за подобные сообщения поощряли и грамотами, и премиями. Но тот ушел, его заменил совсем молодой, у которого любой визит к нему подчинённых ничего, кроме раздражения, не вызывал. А информацию о выявленных недостатках он воспринимал как критику его личной работы.

«Раздражать начальство себе дороже», – подумал Гриша и перестал тревожить руководство по поводу случайно обнаруженной бреши в системе безопасности.

Зато когда дальний родственник, гостивший в Москве, улетал домой на Дальний Восток и просил пронести на самолёт патроны, купленные в столице, Гриша знал, как это сделать. Официально это невозможно, поскольку охотничий билет мужчина оставил дома. Гриша, используя свои знания, помог по-родственному. А тот отблагодарил. Весьма щедро. Так появилась у Гриши подработка. То везут патроны охотники, то детонаторы – геологи, то аккумуляторы – водители. Можно, конечно, оформить товар как положено, но это – время и морока с документами. А командировочные земляки родственника, которому он в свое время патроны помог отправить, в этом плохо разбираются. Вот и обращаются к Грише. Когда время позволяло и не сильно был загружен, то официально все проводил. Хотя заказчик не знал об этом и платил, сколько требовалось. Так что если и нарушал Григорий существующие инструкции, то крайне редко и с полной уверенностью в том, что никакой угрозы эти нарушения авиационной безопасности не несут.

Да и какая опасность может исходить от приятных знакомых родственника, которые детально рассказывают, что везут и почему не могут оформить этот груз по правилам. В последнее время стали обращаться медработники, которые открывали новый госпиталь в небольшом дальневосточном городе, про который Гриша раньше и не слышал. Московские чиновники-хапуги, по словам этих ребят, задерживали разрешительные бумаги на медикаменты, жизненно необходимые больным в том далёком городе. А ждать документы, так срок годности лекарств выйдет. Вот и обращались они к Григорию, чтобы тот помог больным, жаждущим исцеления от этого лекарства. Платили при этом неплохо. А кто же откажется делать добрые дела, да ещё за хорошее вознаграждение. Вот Григорий и не отказывался.

Совсем недавно его возле подъезда остановили два мужика. Явно работяги, хоть и неплохо одеты, но приехали на старой, видавшей виды «Ниве». Сказали, что их родственник хочет передать внучке гостинцы, но к перевозке их не принимают, и попросили посодействовать. Люди были незнакомые, и Григорий напрягся. Хоть доверие они вызывали, но кто их знает, что у них там на уме, о чем он не преминул высказаться. Ребята оказались понимающие и заверили, что обязательно перед перевозкой покажут то, что находится в чемодане. А ещё сказали, что уважают Гришу за принципиальность, и подкрепили свои слова солидной суммой, акцентировав на том, что это – аванс.

В финале разговора незнакомцы попросили мобильник, чтобы установить приложение, по которому они будут связываться, чтобы начальство Гриши ни о чём не узнало. Они же не хотят устроить неприятности своему помощнику. Сумма, которую он только что получил, так расположила Григория к новым знакомым, что он без колебаний отдал свою трубу, которую после недолгих манипуляций ему вернули.