Саваоф. Книга 2

А на экране телевизора зазвучала песня Зыкиной, как Волга, что плывет долго-долго, и защемило душу, не до науки стало…

– 80 лет ей исполнилось, – заметил Курьянов, – юбилейный концерт.

– Бесподобен этот голос ее русский, только им и петь о наших раздольях. И забываешь, во что молва о ней, бывает, ввергает.

– Не уйти от нее всем, кто на виду, Александр Петрович.

– Но я к молве прислушиваюсь, это тоже – источник знания. Помню, начав учиться журналистике в МГУ, выписал профессиональный свой журнал. Много лет получал его. Одна публикация из многих служит мне и по сей день. «Журналисту» дал интервью американский социолог Гэллап. Помните Институт Гэллапа?

– Он и сейчас никуда не делся.

– Так вот запомнил я из сказанного этим корифеем социологии, что из того, что являет собой «устойчивое мнение», на опросах оправдывается на 70—80 процентов. Прочел в свое время у французского ученого-историка Х1Х века формульное: «Легенда есть живая традиция, и трижды из четырех случаев она вернее того, что мы называем Историей». Глубокий вывод и биниалится он с гэллаповским. И надо мне в чем-то убедиться в жизни, я их кальку прикладываю.

– Геббельс еще говорил: то, что похоже на правду – близко к ней.

– Если б гитлеризм зиждился на дураках, он бы не принес столько бед человечеству.

А Солнце между тем прошло зенитную свою точку и покатилось на вечер, эволюционируя в живописи происходящего от сиреневых отблесков восходящего солнца до алых огней заката. Вновь мы с Курьяновым наружи, вдыхаем кислородистый аракчинский воздух. Владелец поместья, как я мыслю порою его, вновь наладил шашлычное производство. Кипит пузыриками от жара мясо на стальных шампурах, запах его щекочет ноздри. Но общение наше с Курьяновым продолжается, вновь витаем мы в высоких материях астрофизики. С квазарами шашлычит, походя, он:

– Квазар поглощает большое количество материи, газа, при большой скорости. Отсюда происходит яркое свечение.

– Шашлыкам твоим тоже потребна пища в виде энергии, и они по-рачьи уже краснеют.

– Но шашлыки – не черная дыра. Лебединая песня квазаров, когда они поглощают галактики, планеты. Вся жизнь наша, бывает, вверх тормашками туда летит. О дыре только заговори. И смехи и грехи. Сокурсник мой по МГУ, покойный ныне Вова Марков подарил мне листок из накопленного им в «музей маразма» с такой вот историей:

«Вот как однажды было… Давно это было… Тогда моя мама работала бухгалтером в военном госпитале. У них были такие большие журналы и туда записывались всякие цифири… И вот, то ли какой отчет был, то ли к ревизии готовились, не помню, но ей в помощь прислали солдата. Вот он внимательно что-то считает и записывает в клеточку одного из толстых журналов. Потом пересчитывает и видит, что ошибся. Стирает число резинкой, вписывает другое. Оно тоже оказывается неверным. Он опять стирает и т. д. Резинка хорошая, бумага плохая. На месте клеточки образуется дырка. Солдат аккуратно нишет число вокруг дырки. А в дырку видно число с другой странички. Служивый узрел непорядок, ставит звездочку, а в сноске пишет соедующее: «Видимому в дыре не верить. Верить написанному вокруг дыры». Выпустил я книгу «Были социализма», предварив ее заявой своей: «Жизнь есть цирк». Да-да, много веселого было в социализме, не без печали, однако, думаешь об этом…

– О жратве ты что ли?

– Да нет. Свет квазаров является лебединой песней разорванного вещества, которое исчезнет в черной дыре навсегда. Ты о звездном каннибализме слышал?

– Да уж прознал о нем во «Вселенной» Тхвана, что дал ты мне на чтение.

– Прыткий ты.

– Ты ж меня и временем ограничил. Я невольник в этом плане. Ну, не является ли в аналогии ярким примером эффективная общность наша с Курьяновым хотя бы на Аракчинском берегу?

Вверглись мы, совершенно естественно, в омут с квазарами… Заговорили о почерпнутом из переведенных в стройную книжку «Вселенная» лекций поэта астрофизики Тхвана начинающим литераторам. Открылась мне в эту встречу и поэтическая душа геофизика Курьянова, который увлеченно рассказывал:

– Все, что у нас есть в природе, было создано в космосе. Готовое Земле досталось… Изначально это было ядро водорода, которое превратилось затем в ядро гелия.

– Ловко ты, Юрий Алексеевич, из квантового супчика аб ово Вселенную для моего романа варишь. Будто шашлыки жаришь.

– Про супчик – это выражение Тхвана.

– Знаю.

– У него прямо сказано: чтобы упаковать ядро золота, нужны миллионы градусов и миллионные давления атмосфер. Все зависит от количества протонов и нейтронов. В ядре водорода один протон, один нейтрон и один электрон. Гелий – уже три атома водорода. И так дальше по всей таблице Менделеева. Самые тяжелые элементы имеют больше всего чего-то в ядре. Особо-то упаковать нужны колоссальные температуры и давления, и по каждому элементу это можно сказать.

– Это не шашлыки тебе жарить.

– Уел, уел, на это ты мастак.

– На Земле таких механизмов нет, которые бы могли упаковать химические элементы. Новые все звезды возникают опять-таки из больших температур.

«Гармония высшая рождается в огне», – озарило меня.

– Все это дело прилетело из космоса к нам. И сейчас новые элементы на ядерном реакторе в Дубне, дубний и прочее, так производят. Сумасшедшее количество протонов потребно на это, но они сразу рождаются неустойчивые. Нана-секунды какие-то и живут-то. Не знал я этого, пока не увлекся подобной литературой, Тхваном и так далее.

– Меня тоже астрофизика безумно интересует…

Через полчаса кончилось мое пребывание на Аракчино. Выехали мы с Курьяновым в Тюмень: утром ему надо было лететь в Москву.

Послесловие

К моей великой радости Юрий Алексеевич вернулся сейчас в Тюмень и работает советником генерального директора известной фирмы «Интегра-Тюменьнефтегеофизика», продолжает внедрять в практику те инновации, которые отмечены были Премией Правительства России.

Вновь поехали мы в Аракчино, в творческую обитель академика. Он рассказывает в дороге о том, как обстоят дела с их инновациями:

– В России очень трудно новье продвигать и пробивать. Все признают, что наши технологии очень нужны и полезны, Но рынок слабо реагирует на эти новации. Держатся за традиционную сейсморазведку 2Д и 3Д. Мы хотим прорваться, что требует очень серьезной маркетинговой работы. Но есть такая компании, «Ритек», к примеру, которую возглавляет Валерий Исакович Грайфер. Она заказала нам эти работы. Мы в Тюменской области провели их, они пионерные. Мы с поверхности Земли наблюдали фронт горения в нефтеносном пласте баженовских отложений. Там развиваются температурные реакции, что приводят к повышению температуры, окислению керогена и выработке из него жидких углеводородов, которые потом и добываются. Этот процесс очень непростой, и скважиной его не промерить, а только напрямую… Глубины 2,7 км. Нам удалось этот фронт проследить, хотя не так однозначно, как бы хотелось, но лучшего у нефтяников ничего нет. Они признали это за достоверный результат и снова заказали на сопредельных площадях такие работы. Это дает нам возможность фиксировать зоны вторичной трещиноватой пористости пластов, в которые поступает дополнительная нефть. Потом из этих недр ее добывают. Наша технология сложная и вместе с тем понятная и приятная. Все очень технологично, и такие кампании как «Интегра» в состоянии сейчас вести разведку недр по-новому и делать в очень больших объемах. Были бы заказы. Интегра-Геофизика способна эти работы производить. Несколько начальников партий наши технологии знают. Вот собственно и все.

– Проявляет ли интерес к этому Сургутнефтегаз и глава его Богданов?

– Очень вяло. Пока идет на уровне переписки. Базовая организацией по внедрению нового будет Интегра-Геофизика. Генеральный директор ее Георгий Волков всегда к новому хорошо относится. За рубежом, в Иране мы проводили большие работы. Американцы проявили к ним интерес. Ряд африканских стран. Но до дела не дошло. Дело новое и только-только пробивается ростки…

– Результаты инноваций ваших в цифрах есть?

– Статистика небольшая, но очень много подтверждено. Допустим, по Восточной Сибири отличный результат. Мы гарантировали, что будут высокие дебиты. Они были получены. Ни один другой метод этого не дает. Хорошо показал себя наш метод по Куюмбовскому месторождению. Оно представлено магматическими породами, и там мы в яблочко попали с нефтяной залежью..

– А теперь о горении в недрах, тут мы так или иначе сталкиваемся с неорганическим происхождением нефти. Это цепляется само по себе в ваших инновациях?

– Да, мы получаем коллекторы как раз в тех породах, где органики в принципе быть не может. Примеров таких сейчас много… Я не специалист в области генезиса нефти, но скорее всего, что тут речь надо вести о неорганическом происхождении нефти. Она пришла скорее всего откуда-то снизу.

– Как воды байкальские.

– Да, они тоже. Чем глубже, тем чище вода там. Это феномен Байкала. Нефть там тоже сочится из этих же отложений. По кубу, по два в сутки, но она идет… За миллионы лет представляете, сколько ее может накопиться, если говорить о геологическом времени. Тот же Самотлор будет в районе Байкала.

– Каковы перспективы на новый зимний сезон, Юрий Алексеевич?

– В нашей области продолжим работы на Средне-Назымском месторождении. А еще – в Восточной Сибири. Там площадь 1000 квадратных километров. Процесс пошел, как говорится.

Три сестры в Гайдпарке

Опыт радиопьесы

Запевное – блоггер Танка nl.

Танька о Трех сестрах: