Заметки о сценарном мастерстве. Часть 2

Ну, если только совсем маленький сценарий.

Короткометражку.

***

Мне кажется, что когда учишься писать сценарии, самое главное – научиться слышать себя. Научиться находить себя, свою историю в любой теме, за которую ты берешься. А для этого нужно хотя бы раз почувствовать вкус своей истории. Почувствовать, каково это – когда ты не пишешь, а записываешь то, что тебе диктуют сверху. Я не редактор. Я учитель. И я оцениваю текст не по тому, насколько он похож на то, что уже снималось раньше. А по тому, есть в нем живая энергия, или нет. И мой опыт показывает, что наибольший потенциал имеют те истории, которые самих авторов задевали за живое.

***

Пробежка в парке.

Стоят на обочине два велосипедиста. Мужик-тренер весь с головы до ног в красных надписях «Россия», и девчонка.

Тренер накачивает девчонку:

«Ну что у тебя тут плечо как костыль! Вот посмотри, я поворачиваю руль, разве у меня плечо похоже на костыль?»

Думаю, блин, не мое дело, конечно, но что толку с того, что ты на нее так орешь.

Ну скажи ей – когда поворачиваешь, каждый раз представляй, что тебе на плечо садится разноцветная птичка и начинает чирикать.

Напряжение с плеча уйдет вниз, в предплечье и перейдет в движение руки.

Бегу, а сзади несется это его мерзкое: «Ка-а-а-астыль…»

***

Вот, кстати, интересно. Пастернак с Маяковским столько лет делили титул первого поэта, а ведь сейчас даже слепому очевидно, что все они рядом с Мандельштамом – детский сад в песочнице.

***

Три года после смерти родителей не решался съездить в Сямжу. Я не могу понять, почему так, но у меня всегда была очень сильная связь с Родиной. Это не просто ностальгия. Скажем, 10 лет в Вологде – там тоже бывали и хорошие моменты. Но в Вологду меня никогда не тянуло и не тянет. Газету, в которой я работал, разгромили. Университет, в котором я учился, разгромили. Не сохранилось ни одного книжного магазина. Ни одного, как так можно вообще! Города, в котором я жил, больше попросту нет. Да и был ли он вообще?

Но вот Сямжа… другое дело.

Это особое место. История с 9-го века. Древнее городище. Монастырь. Два святых.

Почему именно здесь неожиданно прижилось Братство Трезвенников – прижилось и спасло поселок, дало людям опору в страшные 90-е, удержало на краю и в дальнейшем – дало силы для роста и развития.

Куда ни глянь – все новое. Новые дома, новые магазины. В центре строится огромный торговый центр – в дополнение к Пятерочке и Магниту.

Набережная выложена плиткой. Стоят скамейки, урны. Красота.

Зашли в церковь. В церкви хорошо. Тихо, светло. Поставили свечку за упокой родителей.

Проведали могилы. Чисто, обихожено, птицы поют. И место хорошее – на пригорке, с которого открывается бесконечная лесная даль.

Очень боялся увидеть наш дом. Думал, сердце разорвется. Но увидел и вдруг почувствовал, что это уже совсем другой дом. И он живет совсем другой жизнью и это хорошая жизнь с хорошими людьми. Дай бог им здоровья.

Искупались на дальнем, потайном пляже. Вода теплая, рыба плещется.

К обеду стал собираться дождь – север не шутит.

Перекусили в кафе возле автостанции. Покормили вкусно и дешево.

Напоследок решили заехать на нашу дачу, на фазенду.

Подъехать близко не смогли, посмотрели издалека. Там где было поле и наш маленький домик на краю леса, в котором мы были так счастливы – все, теперь только лес без конца и края. Отец-лес взял свое.

***

Теща рассказала, что у продуктового магазина девушки раздавали диски с песнями какого-то депутата.

***

А вот мне интересно. Почему эксгибиционисты всегда – старые, страшные мужики.

Вот нет чтобы ходили по городу красивые молодые девушки в длинных плащах и, встретив мужчин, внезапно распахивали эти плащи.

А потом шли дальше, оставив их (мужчин, не плащи) в глубокой задумчивости.

***

Почитал посты про «Гостью из будущего».

У меня этот сериал был одним из самых сильных детских впечатлений. Когда он закончился, у меня как будто сердце из груди вынули. Алиса улетела в будущее, а мы – мы остались в прошлом.

Самый страшный финал, какой только можно придумать. И самый страшный кадр в нашем кино – эти дети, которые стоят в подвале посреди развалин.

Это и было то, где мы остались. Подвал с развалинами. И все, что у нас осталось – это пророчества Алисы. Ты станешь великим путешественником, ты станешь поэтом.

А черта с два. Наше прекрасное далеко оказалось жестоким.

Коля Герасимов уехал в деревню и угорел по пьянке. Еще кто-то из тех ребят стал бизнесменом и покончил с собой из-за долгов.

А с нами что стало? Где мы? Что мы делаем? Достойны ли мы однажды увиденного нами будущего? Или так и остались навсегда в том подвале среди развалин?

***

Когда не пишу – кровоточу временем. Когда пишу – каждая секунда становится мостиком, ведущим к письменному столу.

***

Сегодня мне приснился Эфрос и сказал следующее:

«Мастера и Маргириту» на театре всегда ставят неправильно. Воланда всегда делают этаким Повелителем Тьмы, Сатаной. А он мелкий бел, жулик. Код к этой роли —

Хлестаков. А его свита – это коллективный Осип.