Сингапурский гамбит

– Но я могу не успеть!

– Гвион, ты сделаешь уроки за неё так, чтобы успеть.

Спорить с тётушкой бесполезно. С Агатой тоже. Гвион начинает подозревать, что это правило распространяется на всех женщин.

Агата расставила ширму и подбирает платье для выступления в Теософском обществе.

В зеркале отлично видно, что на её лице нет ни ожогов, ни шрамов. Она очень похожа на двоюродного брата, только на год старше и выражение лица почти всегда недовольное.

– Они нас раскроют,– произносит она,– вот увидите, тётушка Керридвен!

– Агата, успокойся,– произносит Керридвен,-

– Я не могу успокоиться!

– Это хорошо, что ты не можешь успокоиться. Поверь старой актрисе – если перед выступлением не страшно, с театром можно заканчивать…

Рыжая ведьма сидит за угловым столом, сортирует бумаги. У неё целая стопка именных приглашений, которые надо подписать.

– Тётушка Керридвен, как ты думаешь, может мне халдейское надеть?– Агата всё выбирает и выбирает.

Мирддин в своём углу бормочет над рассохшимся томом сочинений Иоло Моргануга. Клетчатый берет он так и не снял. Старый друид снимает еберету только перед сном.

Серые конверты Почтовой Школы обступают Гвиона, словно вражеские полки. За Агату он пишет чёрными чернилами и девчоночьим почерком. С французским это несложно, а вот решать геометрию и не забыть о наклоне букв – совсем другое дело!

Наконец, всё сделано. Теперь надо рассортировать задания по конвертам. Гвион всё больше уверен, что в почтовой гимназии давно догадались, что задания делает один человек, и через несколько лет пришлют им совершенно одинаковые аттестаты, только написанные разными чернилами.

В памяти всплыло вчерашнее происшествие. Он точно так же сидел за столом и смотрел в сад вместо того, чтобы делать уроки. Не было ни ветерка, и пейзаж за окном казался большой и тёмной фотографией.

И вдруг что-то заблестело. Гвион пригляделся и увидел струю воды. Она била из окна восьмого номера.

Он приподнялся и уже хотел открыть окно, чтобы получше рассмотреть – но спустя буквально пятнадцать секунд струя иссякла и внизу закрылась рама окна. Мальчишка успел заметить, что свет в этом окне не горел.

Через несколько минут показался знакомый Гвиону коридорный-буддист. Осмотрел лужу и ушёл.

Жаль. Похоже, струю не заметил никто, кроме Гвиона и коридорного. Её можно бы было вставить в какой-нибудь номер.

Сегодня во время завтрака он успел выяснить, что в восьмом номере жил тот самый усатый незнакомец, который чуть не сорвал представление. И вот он исчез… Очень подозрительно! Но в представление, всё равно, не вставишь.

Конверты готовы. Завтра он понесёт их на почту и по дороге постарается что-нибудь высмотреть.

В дверь номера постучали. Керридвен поднимается из-а стола, а Мирддин тут же пересаживается поближе к двери задней комнатки. Когда тётушка выходит, он не отрываясь от книги запирает дверь на защёлку.

Если гость попытается ворваться в заднюю комнату и посмотреть на Агату-Авагдду, негодяя ждёт отпор всеми средствами, включая боевую магию.

А Гвиону предстоит другая работа. Теперь очередь чёрной папки. Она настолько ценна, что если придут с обыском, Гвион должен кинуть её в камин первой.

Несмотря на режим секретности, всё содержимое папки обошлось в целых два фунта. Это шестипенсовые конверты с астрологическим предсказаниями. Керридвен пачками скупала их по букинистическим лавочкам в окрестностях Лондонского зоопарка.

Работа была такая: конверт разрезаем ножом, достаём прогноз. Все сколько-нибудь интересные предложения, которые имеют отношение к характеру, выписываем столбиком в гроссбух A. А все, что касаются будущего, в гроссбух B.

Потом Агата заучит их наизусть. Получится готовое описание или пророчество. Останется привязать к нему ключ – и можно начинать выступление. Использованные фразы помечают на полях. Это не значит, что их нельзя будет использовать в другом городе. Просто тётушка Керридвен любит учёт во всём.

Знак зодиака жертвы не имеет значения. Все эти фразы объединяет одно – они либо достаточно общие, либо достаточно универсальные, чтобы описать любого человека. Каждый человек в ранней юности был неудачно влюблён, стоит на пороге важного решения, считает себя достаточно умным и уверен, что его не так-то легко обмануть.

Если в отчет на какую-то из фраз клиент начинает дрожать или дёргаться, Гвион это запомнит и поставит напротив удачной находки восклицательный знак.

Каждый раз Гвиону кажется, что в этот раз всё сорвётся. Но вот уже полгода они скитались по южным морям, и чтения Авагдду неизменно оказывались верны, а пророчества – весьма точными.

– Добрый вечер, мсье Шовен. Чем могу быть полезна?

– У меня к вам конфиденциальный разговор.

– Вы хотите признаться, что родились в Бретоне и тайный кельт?

– Нет. Я хотел предупредить, что над вами нависла угроза..

– Заходите, присаживайтесь. Вот на этот стул. Хотите настойки?

– Не откажусь.

– Вот, пожалуйста. Так что это за угроза?

– Речь идёт об одном человеке…

Когда с пророчеством закончено, его вкладывают обратно в конверт и кладут в папку. За вечер Гвион обрабатывает двенадцать штук. Мальчишка скрипит чернильным пером и почти хихикает.

После конвертов его ждёт гроссбух D. Там кое-что особенное. То, что пригодится на специальном номере для сингапурских теософов.

***

Когда монах вернулся, Кроу уже сидел в кресле и чиркал карандашом в блокноте.

– Удалось получить аванс за розыск пропавшего постояльца,– сообщил сэр Саймон Алистер.

– У вас есть идея, как его искать?

– Я буду искать его как угодно долго. Хоть до конца эона. А вообще – к чёрту постояльца! Я наткнулся на золотую жилу. Если дело выгорит, вам, почтеннейший, уже никогда не придётся собирать рис. Я уже всё подсчитал, слушайте. Итак – в отеле Бингли живёт как минимум один шпион. А за пойманного шпиона правительство Британии платит десять тысяч фунтов. Я уже всё проверил, и их моих рассчётов неопровержимо следует, что нам достаточно поймать всего лишь каких-то трёх шпионов, – и денег будет достаточно, чтобы выкупить поместье, возвести там храм Гора, обустроить подземелье для мистерий Митры, и, разумеется, расплатиться с кредиторами. Не беспокойтесь, буддистскую ступу мы там тоже поставим.

– Но сначала нам надо поймать шпиона,– уточнил монах.

– Разумеется. Потом ещё одного и ещё. Их тут более чем достаточно. Посудите сами, этот город – Гибралтар южных морей, прямо сейчас здесь возводят укрепление, и на оборону идёт до двадцати процентов городских доходов… Да шпионы должны тут просто кишить! А если выгорит, мы замахнёмся на большее – и будем ловить зловещего доктора Фу Манчу!

– Я не знаю, кто это. Но помню, у вас с ним были личные счёты.

– Этот человек возглавляет одно из самых страшных китайских тайных обществ. Но когда мы натренируемся на шпионах, схватить будет не так сложно, как кажется. Во-первых, у Фу Манчу, как известно, зелёные глаза. Китайцев много, но зеленоглазых среди них почти нет. Так что мы легко узнаем его при встрече. Во-вторых, его ищет полиция США, Британской Империи и отдельно – детективное агентство Пинкертона. Поэтому нам не придётся лично штурмовать его логово. В-третьих, доктор Фу Манчу претендует на звание самого опасного и испорченного человека нашего времени. Но даже лондонские газеты знают (вы их, к сожалению, не читаете): самый опасный и испорченный человек нашего времени – это я! И вот в этом – уж поверьте! – я конкуренции не допущу!

VI. Совратитель и лжепророк