Вредители

– Ты мне обязательно поможешь. Но позже. Когда мы найдём нужное место.

– Так я про это и говорю,? Кимитакэ даже перешёл на немецкий, чтобы было доходчивей,? Может быть, я помогу вам это место найти.

– Я знаю, что нужное нам место ? это что-то вроде кафе где-то неподалёку от министерства финансов.

– Но оба европейских кафе были на Гиндзе,? напомнил Кимитакэ,? И закрылись с началом войны. Они для туристов работали.

– Это не важно. Это не совсем кафе. Просто место, куда ходят поужинать сотрудники министерства, когда им надоедает столовая.

– Так нам придётся все окрестности обходить. Здесь много людей работает. И все они едят.

– И обойдём!? крикнул Леви так, что эхо покатилось по переулку,? Обойдём!

И зашагал дальше под удивленными взглядами случайных прохожих.

Про следующее место он тоже определённо знал раньше. Каким-то чутьём он разглядел почти невидимый переулок, нырнул туда, обогнул сломанную телегу, спустился по длинной лестнице в какой-то подвал и забарабанил в дверь, обитую железом.

Ответа не было.

– Закрыто, получается,? печально произнёс он, переводя взгляд на Кимитакэ. И только сейчас школьник разглядел осознал, насколько учитель музыки перепуган.

– Война,? пояснил Кимитакэ,? В войну всё остановится непредсказуемым.

– Ну и ладно. Давай так.

Леви полез в карман пальто и достал ребристый флакон, похожий на огромный и фальшивый драгоценный камень. Флакон был ещё полон переливающихся жёлтых духов.

– Что это?? спросил Кимитакэ.

– Кёльнская вода. Мужские духи. Натуральный винный спирт, эссенция лилий и вода. Как его делали в восемнадцатом веке. Можно пить. Конечно, эссенция немного шибает, но пить можно. Такой чистый спирт сейчас только в реанимации…

– Я слышал, у нас даже сухое красное красное разливают,? поделился знаниями Кимитакэ,? Для наших героических подводников. Но всё это проходит по бумагам вот этого вот министерства финансов. Я думаю, что там оно и остаётся.

– Я тоже это слышал,? печальным голосом произнёс Леви,? Но так и не нашёл. Без нас всё выпили.

Достал из кармана плоскую фляжку, с гравировкой герба неизвестного города. Откупорил и протянул Кимитакэ.

– Там тоже мужские духи?? спросил школьник.

– Там вода. Чистая вода. Я ещё с консерватории всегда ношу с собой воду.

– Это разумно,? произнёс Кимитакэ.

Но Леви не слушал. Он откупорил флакончик, зажал нос и опрокинул флакончик в рот. Сделал несколько глотков. Потом выхватил у Кимитакэ фляжку и принялся жадно глотать.

Чуть отдышавшись, он рыгнул и помотал головой.

– Здесь уже не выпьешь,? пояснил он, поднимая мутные глаза,? Но я пришёл. И значит, я выпил.

– Согласен с вами,? отозвался обескураженный Кимитакэ.

Леви икнул и помотал головой. А потом с неожиданной решительностью протянул флакончик Кимитакэ.

Тот понял, что придётся хоть немного, но выпить.

Желудок заныл, но надо было решаться. Кими оглянулся наверх ? белое пятно переулка по прежнему горело над ступеньками. Он бережно, двумя пальцами взял мензурку, задержал дыхание – и влил в себя.

Одуряющий океан лилейной вони окутал всё ? и посередине него возвышался Кимитакэ, словно одинокий маяк. Вонючий жидкий огонь полыхнул и повис в пищеводе, словно маленькое, пушистое солнце. Неестественная, склизкая теплота защипала рук и ноги, а лестница закачалась.

Кимитакэ зажмурился, упёрся затылком в белую штукатурку. Присосался к фляжке и вталкивал в себя воду, пока в горлышке не засвистел воздух. Выдохнул, открыл глаза и увидел перед собой лицо учителя музыки.

– Здесь закончили,? прохрипел Леви,? Дальше идём.

И начал подниматься, хватаясь руками за стены. Кимитакэ последовал за ним, с каждой ступенькой всё больше сомневаясь, был ли вообще смысл в этой странной встрече.

И лилейная вонь ползла следом за ними.

На улице Леви приободрился, вдохнул поглубже и зашагал с такой решительностью, какой не встретишь у трезвого человека. Кимитакэ еле за ним поспевал, ? тем более, что его ноги уже всерьёз заплетались, а во рту творился натуральный парфюмерный кошмар.

Кимитакэ поискал на небе солнце, но нашёл. Из-за крыш горело алое зарево, словно из доменной печи.

Сколько же мы уже ходим?

И как же нам всё-таки повезло, что министерство не расположили в Гиндзе или Юраку. Уж там-то с подпольным алкоголем наверняка всё в порядке. Какой-нибудь мутный ром из сахарного тростника, который безуспешно пытался производить дедушка. Или пыльные бутылки золотистого виски, уцелевшие в ещё довоенных погребах. Итальянские вина для тех, кто этим увлекается. И ещё мутная такая помидорная брага ? как она там называется.

Ближе к министерствам, возле трамвайной остановки, блестели лакированные красные двери ещё одного чайного магазина, немного похожего на китайскую лавочку, с которой они начинали свой путь. Только торговали здесь японскими сортами и судя по тому, что внутри были люди, торговля шла бойко.

Возможно, здесь даже опиума не предлагали.

И не менее возможно, здесь наживались на каких-то других пороках.

Ведь война обостряет всё.

Леви решительно икнул, рванул вбок дверь и ввалился в магазин. Кимитакэ последовал за ним, хотя ноги немыслимо отяжелели, а голова так и просила прилечь.

Глава 8. Снизойди на эти жёлтые пески

Леви рухнул за столик. Кимитакэ сел напротив и огляделся, пытаясь понять, куда они угодили на этот раз.

Место было на удивление безликим. Были столики, стулья, прилавок с песком и джезвами. Были даже посетители, они бросали на Леви и школьника странные взгляды. Но всё это казалось не больше, чем декорацией.

Весь смысл был в чём-то другом.

Подскочил хозяин, креол, скользкий и неестественно улыбчивый.

(А где официанты? Неужели на фронте?)

– Приветики, Руди,? произнёс Леви.