Банда Воробьёвского верховья

Назаров выразил желание и готовность ехать в машине журналистов вместе Леной. Но передумал. Понимал, что при руководителе группы «Солнечный поток» она не будет так откровенна с представителями прессы. Да и ехать тут всего-то пятнадцать-двадцать минут. Не больше. Он повторил, что с готовностью будет сопровождать Лену. На это журналисты ответили, что их, вполне, устраивает такой вариант.

Но Балантьева так просительно посмотрела на Игоря Савельевича, что тот окончательно согласился на неожиданное и не совсем предвиденное в столь поздний час интервью. Что ж, пусть немного побудет самостоятельной. Чего опасаться? Кругом свои, радушные люди… Журналисты поговорят с ней и довезут до самой гостиницы.

Да и девочке, в её годы, конечно же, хочется лишний раз прославиться… на большой сибирский регион. Не плохо ведь, если о ней что-то доброе будет написано и опубликовано за неделю до подведения итогов конкурса-фестиваля.

Прежде, чем выйти вместе с Леной из здания Дворца Культуры, назойливо-вежливые журналисты, достав диктофоны, задали несколько вопросов и Назарову. Он отвечал коротко, обстоятельно, с достоинством.

Беседовали недолго, но за десять-пятнадцать минут Игорь Савельевич успел рассказать корреспондентам информационного агентства многое – и о себе, и о «Солнечном потоке», и о ребятах, которые играют и поют в вокально-музыкальном ансамбле или группе, как сейчас принято, называть такие коллективы. «Что ж,– решил Назаров,– лишняя реклама нашей команде не повредит».

Игорь Савельевич, отвечая на заданные вопросы, выразил надежду на то, что «Солнечный поток» уедет отсюда не с пустыми руками. Возможно, повезёт и Балантьевой, как солистке. Весь их коллектив надеется на успех.

Пока господа из «Маяка» любезно благодарили Назарова за предоставленную возможность побеседовать с ним и его подопечной, раскланивались и пожимали ему руки, Леночка переоделась из концертной в повседневную одежду и уже была готова отправиться в гостиницу с представителями прессы, в их машине.

Она, повесив на плечо сумочку, с улыбкой на прощанье помахала рукой в фойе Дворца Культуры своим подругам из вокального и танцевального состава группы. Быстро сбежала по ступенькам к шикарной чёрной «Тойоте». Шофёр услужливо открыл перед ней дверцу. Один из её провожатых, корреспондентов, сел рядом с водителем, другой, что с короткими усами, – с Леной.

Иномарка резко сорвалась с места и на большой скорости выехала на пустынную автостраду. Первой нарушила молчание Лена:

– Я готова! Пожалуйста, задавайте свои вопросы.

– У нас впереди ещё много времени для бесед, мадмуазель,– ответил бесстрастным и холодным голосом человек с бурыми усами.– Наговориться успеем. Пусть с тобой теперь беседует Баба Яга.

– Кто? – удивилась Лена, чувствуя недоброе. – Яга?

– Да, – подтвердил второй. – Именно, так мы и зовём эту разбойную старуху.

Он мгновенно зажал её нос маленьким ситцевым платочком, смоченным в эфире. Балантьева потеряла сознание.

В небольшом, но уютном номере гостиницы «Заря» на время гастролей в одном номере поселились два неразлучных шестнадцатилетних друга, юноши из группы «Солнечный поток»: соло-гитарист Гриша Столетов и клавишник Витя Ерёмин, то есть он был музыкантом, который играл на электронном клавишном инструменте, который можно назвать электрическим пианино.

Сейчас юноши, после окончания концерта, обсуждали события сегодняшнего вечера, пили лимонный напиток вприкуску с печеньем. Как говорится, подводили предварительные итоги.

– Наверное, наш «Солнечный поток», Гриша, четвёртое или пятое место займёт на конкурсе,– деловито выразил своё предположение Виктор, – играли мы классно. Ты пел нормально, играл на соло-гитаре ничего. Я тоже, вроде, на клавиши электрооргана не так плохо давил.

– А Лена?

– Ленке Балантьевой обеспечено Гран-при. Никто за оставшуюся неделю лучше её не споёт. Невозможно. Конкретная вокалистка. За счёт её нам будут обеспечены интересные гастроли по России и всякое такое. Тебе, Гриша, за ней не угнаться.

– Я не согласен быть на вторых ролях. Придётся мне от Балантьевой не отставать, Витёк. Дело принципа. Сам понимаешь.

– Это в тебе чувство самолюбия задето. Причём, говорю о том, что есть. Без всяких там приколов. Все мы знаем, Григорий, что ты в неё по уши влюблён. Только без обиды.

– Брось, какая там обида. Я и не скрываю, она мне очень нравится, – Гриша сделал глоток напитка из стакана. – Мы в школе с ней в одном классе учимся, сейчас уже в одиннадцатый, выпускной перешли. Одиннадцатый «г». В одном доме живём, даже наши квартиры находятся в одном подъезде. У нас давно уже всё с ней решено. Когда образование получим, скорей всего, поженимся.

– Вот это любовь! Но извини, такого почти не бывает. Школьники – одно, а взрослые люди – совсем другое. Это элементарно.

– Но я уверен, что у нас с Леной всё произойдёт, сложится нормально, Витёк. Думаю, что мы с ней всегда и везде будем вместе. Мне кажется, что желание моё исполнится…

– Значит, всё-таки, потом поженитесь?

– Странный ты, Витёк. А как же иначе?

– Впрочем, да. По-другому не бывает,– как бы, согласился с ним Ерёмин.– Ну, вообще, вру. По-разному в жизни случается…

– Не хочу с тобой спорить, – Столетов немного занервничал. – Просто мне хотелось бы видеть её рядом с собой и всегда. Неужели ты этого не понимаешь?

– Но я много разных книжек прочитал… В кино всякие ситуации про это видел. Ты знаешь, получатся, конкретно, в детстве, вроде бы, все влюбляются, а потом начинается другая жизнь, другая любовь,– Витя аппетитно захрустел печеньем.– Да ты и сам знаешь.

– Конечно. Но зачем ты мне об этом рассказываешь?

– Только без обиды за мои прямые слова, без прикола, Гриша, и не лезь в драку. Балантьева совсем скоро станет известной певицей, а ты… нет. Да и я тоже – ни туда, ни сюда. Я на полном серьёзе говорю.

– Я не понимаю тебя, Витя.

– Что тут понимать? Я реально рассуждаю. Она запросто может разлюбить тебя, выбрать какую-нибудь знаменитость… на время, из той же рок-группы «Бешеная перепёлка». К примеру, Сергея Коржова или Олега Иванищева из «Зелёного зайчика». Или продюсер под руку… подвернётся. Я не романтик, я реальный человек. Поэтому…

– Да, ну! Такого не может быть. Серёга поёт классно, здорово, но он совсем… как сказать, худой, щуплый. Лене такой не понравится. Или Олег Ивани…

– Больно ты знаешь, кто ей понравится, а кто – нет. Ты об этом ничего не можешь знать.

– Что же я смогу поделать, если всё случится, именно, так, как ты говоришь,– вздохнул Гриша.– Мне очень плохо, если всё это произойдёт. Правда, мне трудно такое даже представить. Но если ей будет хорошо, значит, я не то, что бы стану счастливым человеком, но… Тебе, Витя, это трудно понять.

– Вот это да! – восторженно сказал Ерёмин.– Если бы мне сказали, что существует на свете такая сильная любовь, то я ни за какие ватрушки в такое бы не поверил. Факт. Молодец!

– Если хочешь знать, Виктор, – Столетов приподнялся с кресла,– я только из-за Лены стал петь и на гитаре играть. Ты не представляешь, Витя, сколько мне пришлось заниматься, чтобы попасть в группу «Солнечный поток», к нашему Игорю Савельевичу.

– А я никогда и не сомневался в этом.

– Но чувствую, всё равно, что наши с ней жизненные интересы разойдутся. Она будет певицей, она уже… певица. А я стану следователем. И нам с Леной в разных вузах учиться придётся. Но только ведь это дела не меняет. Мы любим друг друга, как ты говоришь, конкретно. Нам просто всегда хочется быть вместе. Мы оба своего желания ни от кого не скрываем. Это невозможно скрыть. Да и зачем?

– Ты сам себе противоречишь, Григорий. У вас никак не получится всегда быть вместе,– стоял на своём и никак не унимался Ерёмин.– Даже если вы и поженитесь потом, то вместе не всегда будете. У Лены папа – композитор, мама известный – аккомпаниатор, концертмейстер. Прекрасная, говорят, пианистка, одним словом, виртуоз… У них свой особенный круг. Понимаешь?

– Не понимаю. Глупости ты говоришь. У нас тоже свой круг и довольно неплохой, как я считаю. Мои папа и мама – юристы. Теперь занимаются частным сыском.

– То пропавшую собаку ищут, то чьего-нибудь загулявшего мужа, то украденный со стройки кирпич… Натурально. Или я совсем не то говорю?

– Случается и такое,– беззлобно ответил Григорий,– но иногда происходит и другое. Об этом, другом, они говорят мало. Они меня, Витёк, с пелёнок готовят к работе сыщика. Ты же знаешь, я занимаюсь стрелковым спортом, заглядываю и в секцию рукопашного боя – айкидо и каратэ. Кое-чему и сам учусь, да и папа с мамой помогают.

– Всё это, конечно, здорово. Но тогда зачем тебе гитара?

– Гитара нужна мне. Раньше я думал, что смогу обойтись без неё, теперь уже не получится. Никогда такого не произойдёт.

Григорий бережно взял с дивана шестиструнку. Пальцы левой руки плотно зажали гриф, под правой рукой, под пальцами, ударившими по струнам, мгновенно родился звук. Даже не звук, а вполне стройная мелодия. Экспромт.

Они долго ещё вели философские разговоры о будущей взрослой жизни – обо всём. Григорий с радостью осознавал, что, всё-таки, как здорово, что у него есть верный и надёжный друг, который, пусть иногда и с трудом, но понимает его, Столетова.

Их ничуть не удивило то, что к ним в номер, в гости никто из «Солнечного потока» не заглянул. Ясно, после концерта все устали и, наверняка, сидят у себя по номерам и тоже ведут беседы. Может быть, некоторые уже спят. Скорей всего, Лена Балантьева и её подруга из танцевальной группы Надя Решетова давно уже видят приятные сны. Это понятно. Лена сполна выложилась на концерте, да и Наде пришлось поработать.

Ведь она, где надо, с другими девочками и мальчиками, пластическим языком танца занималась своеобразной «аранжировкой» вокального исполнения. Танец – зримая душа песни. И бесподобный, и несравнимый ни с каким другим, голос Лены вдохновлял танцовщиков на работу с полной отдачей. Сцена – тяжёлый и порой изнурительный труд. С этим может спорить только некомпетентный и невежественный человек, уважающий только собственное мнение.