– А ты что так насупился-то? Я же не завтра собираюсь умирать, – улыбнулся он.
– Да, знаешь, – попытался я объяснить ему то, что вызвало у меня сожаление, – вот вроде бы я понимаю то, что ты говоришь, и верю, что смерти нет и все такое, но все равно как-то грустно.
– Что ж, я тебя понимаю, Саша. Да ты, вообще-то, так не переживай. Мы там опять встретимся. Там все родственные души встречаются. Веришь мне?
– Верю, – усмехнулся я, взглянув в улыбающиеся глаза Дедушки Тао. – Но мне все равно нужно к этому привыкнуть. Все это как-то необычно.
– Ну, привыкай, Саша, привыкай! К новому необычному всегда трудно привыкать.
– Ты-то хоть перед этим со мной попрощаешься? – спросил я, серьезно посмотрев на Деда.
– Конечно. Обязательно попрощаюсь, – усмехнулся он в ответ и прижал меня к себе, теребя по плечу своей мягкой, но вместе с тем еще такой крепкой и горячей ладонью.
Если встретились два человека
– Саша, а что это Миша и Аня давно у нас не появляются? – спросил меня однажды Дедушка Тао.
Миша и Аня – это мои друзья со студенческих времен, с которыми я часто проводил время.
– А представь себе, Деда, они развелись.
– Да ну! – воскликнул Старик. – Такая хорошая пара, и вдруг, вот те на, расстались. Надо же! Они так подходили друг другу. Они же вроде бы никогда не ссорились.
– Да и я тоже этого не припоминаю, – задумался я.
– Никогда бы не подумал, что они могут разойтись. Сколько же они прожили вместе? – спросил Дед.
– Ну, если мы окончили институт десять лет назад, а они познакомились на первом, то лет пятнадцать, – подсчитал я.
– Все же немало, – кивнул Дедушка. – А чего они не поделили-то? – чуть погодя спросил он.
– Хм. Я даже и не знаю, – пожал я плечами. – Вообще-то, для меня это тоже было неожиданностью. Впрочем, они взрослые люди. Видимо, устали друг от друга, вот и расстались, – усмехнулся я.
– И давно они, Саша, расстались?
– Да уже, наверное, месяцев пять, – прикинул я.
– А что – кто-то из них кого-то другого встретил? – продолжал меня допрашивать Дед.
– Честно говоря, Деда, я не знаю. Впрочем, Миша мне ничего не говорил. Я его как-то случайно встретил у метро, поговорили о том, о сем. Я их к нам пригласил, а он мне сказал, что они расстались. Так я и узнал об этом.
– И что, он переживал?
– Да вроде бы нет. Меня вообще-то тоже удивило то, что он как-то спокойно об этом сказал. Обещал зайти, но как ты сам видишь…
– Жаль, конечно, что люди не ценят того, что у них есть свобода выбора другого человека! – с сожалением сказал Дед.
– Что ты имеешь в виду, Дедушка? – удивился я.
– Заметь, Саша, что сейчас такие времена, что разводов вообще не должно быть, а по статистике, как ни странно, каждая вторая пара расстается.
– Почему не должно быть? Люди сами сходятся. Потом сами же и расходятся. По-моему, это даже хорошо, что есть такая возможность. Не то, что раньше – родители, не спрашивая, тебя женят на ком-то, кого ты видишь впервые, и потом живи всю жизнь с этим человеком и мучайся. Хорошо, если умная и красивая достанется! А если нет, тогда что? Так и будешь жить без любви.
– Вот именно, Саша! Раньше люди без любви соединялись, а потом многие из них всю жизнь в любви и согласии проживали. А сейчас сходятся ведь по любви, но потом она куда-то пропадает и человек не помнит, что по любви выбирал другого. И самое главное, что ведь никто ему этого человека не навязывал. Сам выбирал! Поэтому я и говорю, что люди не ценят того, что у них есть такая уникальная вещь, как свобода выбора. Ведь вообще-то сама по себе встреча в таком большом мире другого человека, в которого ты сразу же влюбляешься и который становится твоей половинкой на всю жизнь, это же почти чудо! А люди в большинстве своем не ценят этого чуда и даже забывают о нем.
– Деда, но ведь люди иногда устают друг от друга и естественно в какой-то момент хотят расстаться. Что тут странного? Хорошо, что есть такая возможность! Не то, что раньше.
– Конечно, Саша, в какой-то мере ты прав, но тогда они уже живут без любви. А без любви, Саша, человек неполноценен, а значит, и жизнь неполноценна. Поэтому любви нужно учиться, а особенно когда тебе кажется, что ее уже нет. Тогда нужно почаще вспоминать тот момент, когда ты встретил своего любимого или любимую и влюбился, и почаще вспоминать то чувство, которое ты тогда испытал. Обычно это не забывается.
– Ну хорошо, Деда, а как люди в старые времена проживали жизнь, как ты сказал, в любви и согласии, хотя иногда встречали друг друга впервые в день свадьбы? – спросил я. – Неужели у них со временем появлялась любовь?
– Ну да.
– Возможно такое вообще?
– Видишь ли, такая любовь возникала постепенно в процессе взаимного труда и взаимного проживания, совместного хозяйства, появления детей и заботы о них. Постепенно появлялась привычка друг к другу – привычка в хорошем смысле, а за ней и уважение друг к другу. Мало того, издавна были известны специальные способы, чтобы помочь молодым решать какие-то обиды, споры между собой и тому подобное, а тем самым налаживать совместную жизнь.
– Интересно, какие?
– Ну, например, дедушки и бабушки забирали к себе внуков на субботу и тем самым давали возможность молодым остаться вдвоем и вновь ощутить себя наедине друг с другом. Тогда можно было выяснить какие-то разногласия или недомолвки, если такие появлялись в будни и которые трудно было в эти будни разрешить. А после выяснения отношений, как ты сам наверное знаешь, любовь проявляется еще сильней и еще более страстно. Так постепенно любовь и возникала, росла, крепла, и люди проживали совместную жизнь спокойно и счастливо, хоть начинали ее часто вообще без этого чувства. Любовь ведь нужно лелеять, беречь и ценить. Без этого она быстро улетучивается. Она требует терпения к другому человеку и, главное, усмирения собственной гордыни. Если оба супруга стараются, то любовь обязательно возникнет, и из малой искорки она постепенно превращается в огонь. Так и создается семейный очаг, у которого всем домочадцам тепло и уютно. Без малой искорки огня ведь не получится, а значит, душе всегда будет холодно и неуютно в этом мире. Вот так вот, Саша!
– Хм, – задумался я. В голове у меня звучали слова Деда и вспоминалась моя жена. Я хорошо понимал то, что он имел в виду. Затем вспомнился Михаил, говорящий: «Да мы, Саня, уже не живем вместе. Мы расстались».
«Интересно, что будет с ними дальше?» – подумал я.
Тише воды, ниже травы
– Дедушка, все говорят, мол, просветленный такой, просветленный сякой, а я, честно говоря, в своей жизни еще ни одного так и не увидел. Может, таких и нет вовсе? – спросил я как-то Дедушку Тао.
– И не увидишь, – невозмутимо ответил он.
– Это почему же? – удивился я.
– Потому что если уж кто-то просветлен, то ты от него об этом не узнаешь. Он, брат, будет тише воды, ниже травы. Мало того, ты его среди обычных людей вообще не отличишь.
– Хм, – удивился я. – А как же тогда понять, кто просветлен, а кто нет, и как найти такого?
– А никак, Саша, – ответил он, – но будь спокоен. Придет время, и ты встретишь своего учителя. Это будет так неожиданно для тебя, что ты сам удивишься. Так было и со мной. Мой учитель, когда я его встретил, был настолько обычный, что если бы мне кто-то тогда сказал, что он просветлен, то я бы просто рассмеялся. Он проработал на нашем предприятии технологом лет, наверное, тридцать, и никто не подозревал, что он просветленный. Я вообще-то сам пять лет работал чуть ли не рядом с ним, пока не понял этого.
– Неужто он ничем не отличался? – удивился я.
– Нет, ну так, конечно, нельзя сказать, что он вообще ничем не отличался. Но представь себе, что он не пил, не курил, по бабам не шастал. На всяких там собраниях молчал. Никого никогда не поучал и не критиковал. А вместе с тем шутник был еще тот – когда иронизировал над кем-то, то это было очень весело, но никогда никого не обижало. У него и в жизни все как-то так ровно укладывалось, как по цепочке – одно за другим без особого труда. Мало того, ему несколько раз предлагали руководящую должность, но он отказывался, хоть и деньги обещали намного большие, чем он зарабатывал. Вообще корректный был мужик. Я, честно говоря, узнал, что он просветлен, совершенно случайно. Как-то в командировку поехали вместе. Несколько дней в машине в одной кабине провели. Пока ехали, говорили про жизнь, про смысл, про то, про се. Меня тогда по молодости все это очень интересовало – как тебя сейчас. Ну я и начал вслух об этом размышлять. И, представь себе, он мне Абсолютный Смысл в двух словах объяснил, и чуть ли не на пальцах. Я был вне себя от восторга. А потом, когда мы вернулись обратно из командировки, то продолжали быть просто приятелями. Вернее, это он относился ко мне как к приятелю, а я его уже считал своим учителем.
– И что? Ты никому не сказал, что он просветлен? – удивился я.
– Саш, да кому об этом рассказывать-то? Меня бы на работе высмеяли – что б Петрович и просветленный?! Ты что? Во-первых, он бы и сам рассмеялся. А к тому же большинство людей это вообще не интересует. Так что это так и осталось между нами. Потом, правда, оказалось, что он к тому времени уже несколько лет даже школу вел, и об этом тоже мало кто знал на предприятии.
– Слушай, Деда! Но если он школу вел, то об этом другие должны были узнать, – не унимался я.