Последний Секрет

Слезы полились из моих глаз на потеху Маро, который наоборот заливался от смеха, глядя на меня, – осунувшегося, унылого, с опустившимися руками и глупо болтающимся луком за спиной.

Сзади бесшумно приблизился Феар, и встал рядом.

– Почему ты плачешь маленький братец?– Спросил он, и его голос звучал как то по взрослому,

– Разве тебе было жаль другого зайку, что ты зарезал?

– Я?.. Зарезал? Какого? – Всхлипывая, спросил я, а Феар молча кивнул на тельце беляка, лежащее у нас под ногами.

Тело на земле начало странно подергиваться и увеличиваться в размерах теряя очертания, шкура стала менять цвет, а лапы удлиняться. Заяц все рос и рос, с неприятным звуком, а я стоял и смотрел не в силах оторвать взгляд от омерзительного действа.

Заяц стал просто огромным и больше не был похож на себя, у него вырос хвост, когти и клыки, а последним штрихом были появившиеся из кожи черные шипы. Теперь передо мной лежал мертвый Кузури, изуродованный и частично освежеванный, в луже крови, покрывающей участок вокруг нас.

– Нам нужно идти. – Сказал Феар, и потянул меня за руку.

Оглянувшись, я увидел, что пространство вокруг заполнил густой туман, и из-за его седины невозможно было разобрать не то что замка, но даже ближайших кустов из которых выпрыгивал беляк. Братья ступили в самую гущу и исчезли в молочном мареве, а я остался на месте, в нерешительности. Тело Кузури тоже исчезло без следа, так что я оказался совсем один в бесконечном море этой мглы.

Ну, раз во сне появился туман…

О да, я уже знал, куда он меня приведет.

Я пошел наугад, как мне казалось, в сторону Студстэйна, постоянно спотыкаясь и расставив руки, чтобы не наткнуться на случайно попавшееся на пути деревце или камень. Туман оказался такой густой, что я не видел куда ступаю, – ноги вязли в облачной сущности. Казалось, что я мог почувствовать его, если продвинусь немного дальше.

Было страшно, я ощущал себя брошенным в западне, так что я бросился вслед за братьями через туман, пытаясь до них докричаться. Я бежал и бежал, через этот проклятый холодный пар, пока не упал и не уткнулся лицом в землю, оцепенев от безысходности и паники. Вот-вот туман поглотит и меня, переварит, и я превращусь в такой же белый безликий дымок в общей массе пустоты.

Я лежал и ждал, закрыв глаза, но ничего не происходило. Осторожно подняв голову, я увидел вдалеке мерцающий слабый огонек, который, похоже, звал меня. Да, я слышал некое звучание, исходящее из него, так что я встал и побрел к свету.

Что же это было за слово, столь манящее мой усталый дух?

Нечто непонятное, ускользающее, но напоминающее мне что-то. Я часто слышу это слово у себя в голове, но не могу его разобрать. Оно неразборчиво витало в воздухе и произносилось мужским, низким, но мягким голосом.

Дрожащий огонек приблизился и превратился в костерок, оказалось, что дрожал не он, а я. Его развели под высоким седым деревом, а рядом с огнем, спиной ко мне, сидел человек, накрытый светло-голубой тогой.

Как только я робко подошел к нему, зов прекратился и все затихло.

Только ветер тихо шелестел в траве.

Человек медленно обернулся и встал в полный рост, возвышаясь надо мной. Он был мне знаком, с ранних лет, но в жизни я никогда его не видел, все наши встречи почему-то происходили здесь, – в тумане.

У знакомого незнакомца была приятная внешность, мужественное лицо, и ясные светящиеся добротой глаза. Да и сам он источал еле видимое сияние вокруг, будто облаченный в невидимую сверкающую кожу. Его длинные темно каштановые волосы были сплетены в косы, а на груди висел большой золотой медальон.

Он очень давно не посещал мои сны…

– Анаэль…– прерываясь прошептал я, падая на колени.

Бог улыбнулся и протянул ко мне руку, касаясь пальцами вспотевшего лба.

– Сталла-сит, Келсо… – шепнул он отчетливо.

И я проснулся.

Свет пробивался через ресницы, прогоняя остатки сна, но вставать с лежака не хотелось. Во сне я удобно примял козьи шкуры, и согрелся, так что я просто лежал, вытянувшись, и думал о странном сне и словах Анаэля. Что означает его возвращение? Слишком много необъяснимых событий происходит в последние дни. И эти слова… Старый язык.

Первым делом мне нужно было найти в Илиан-Уирде его алтарь и помолиться. Повалявшись еще немного, я заставил себя встать и натянуть сапоги. Волнения по поводу сна не было, он почти растворился в солнечных лучах, разве что меня ещё пробирала легкая дрожь от воспоминаний о тумане.

Быстро собравшись, я покинул комнату. Накануне ворота города были закрыты, но я был уверен, что миссионеров, крестьян и торговые караваны днем пропускали внутрь, так что я старался спускаться по лестнице тише, дабы не разбудить скрипом и топотом других постояльцев. Хозяин таверны уже встал, и, пока заведение пустовало, подметал пол. Большие маятниковые часы на стене показывали «Рань», что значило, что в скором времени откроются все лавки и магазины, ещё до часа «Пчёл» город будет гудеть как улей.

Поздоровавшись с трактирщиком, я оставил вещи у него на стойке, и вышел на улицу, во внутренний двор, почесываясь и зевая. Вволю умывшись холодной водой из чана, я пошел обратно растираться. Оплату за ночь хозяин брать отказался, напоил меня крепким чаем, от которого немного несло тиной, и предложил кусок жареной индейки с кукурузной лепешкой на завтрак. С удовольствием и неторопливо поев, я оделся, взял свою сумку и вышел на улицы города, предупредив трактирщика, что ещё могу вернуться на ночь, но на этот раз не бесплатно.

Лишь переступив порог, я оказался в суетливой среде большого города, от чего успел отвыкнуть за время своих странствий. Рыбаки поднимались с реки с утренним уловом, щуплый, но упорный молодчик с тарахтением тащил по кочкам тележку с собранным урожаем, на пригорке мужик рубил дрова, а вниз спускалась женщина, что несла сено на прокорм скотине. Под ногами вальяжно прогуливались куры, за загородкой на прохожих лаял пес, все вокруг было наполнено какофонией звуков, – человеческих криков, звоном, бряцаньем, лаем и кудахтаньем.

– Женщина, подскажи, где найти алтарь светоча? – спросил я у проходящей мимо мамаши с сальными, спутавшимися волосами, что с грозным видом вела за руку извалявшегося в грязи мальчонку.

– Что? Неужто паломник? – оглядев меня, ответила она с местным акцентом, – Возвратись на центральную площадь, оттудова налево свернешь на широкую улицу, что вниз к реке ведет, за зданием школы и найдешь алтарь.

Я кивнул и пошел в указанном направлении, отпихивая лезущую под ноги надоедливую домашнюю живность. Докучала не только она, – перед лицом постоянно роились десятки маленьких назойливых мошек, норовящих залететь в нос и рот, мельтеша перед глазами и жужжа в ушах. От них приходилось постоянно отмахиваться, и я начал замечать людей в тонких матерчатых накидках на голове, защищающих от вездесущего комарья.

В свете дня город казался мне ещё более неприглядным, чем ранее. В разгар сбора урожая, когда стоит теплая погода, в воздухе витали смрадные испарения, мокрые доски были подходящей средой для плесени и гнили, а грязь вместо дорог, похоже, не высыхала вовсе. Стены домов покрывал зеленый мох, из-за чего пространство улицы обретало легкий салатовый оттенок. Равно как заборы и постройки страдали от вездесущего василька, засилья лишая и береговых водорослей, что воняли сильнее всего.

Я миновал главную площадь с церемониальной колонной, и свернул на соседнюю улицу, где и нашёл здание школы, сравнительно новое и еще не разваливающееся, с небольшим куполом на крыше. Во дворике сидел седой мужчина, а вокруг него на лавках расположилась детвора, – старец проповедовал. Ничему новому он меня бы не научил, поэтому я прошёл мимо, не останавливаясь, и, свернув за школу, и в тесном тупичке между домами нашёл молитвенный алтарь с деревянной статуей Анаэля. Видимо местные не очень-то почитали верховного бога, предпочитая либо оставаться еретиками, либо присягая на верность его сынам. Ближе к северу люди поклонялись Велитару, и по приказу провинциата в каждом городе должен находиться как алтарь света, так и тьмы.

Я присел на колени и начал ритуал, что стараюсь проводить по утрам с ранних лет.

Сначала свести пальцы указательные друг к другу, затем большие, чтобы между ладонями образовался своеобразный ромб. Райд

Потом сцепить ладони, но расставить пальцы в стороны. Футарк.

И наконец, начертить в воздухе руну света, незаконченный треугольник. Анеуз.

Я прочитал про себя «путь паломника», «эпопею», и «устой и опора».

Посидев ещё немного, прислушиваясь к себе, с ощущением того как тяжесть внутри уходит, я мягко дотронулся двумя пальцами до молитвенника, завершив ритуал.

Стало немного легче. Скоро летний сезон закончится, и меня опять ждут приступы, так что надо бы к этому времени добраться до полиса, где хотя бы есть храм.

При выходе из переулка меня поджидал человек.

Он был одет в оранжевый легкий кафтан и льняные брюки, на голове у него был желтый тюрбан. Был он худощав и смугл, оружия при себе не носил, но висела небольшая сумка на плече. Скорее всего, посыльный или разносчик, интересно, может мне письмо?

– Не хотел вас отвлекать от молитвы, – мягким голосом сказал он. – Я полагаю, господин Грэй?

– Да, это я. А кто вы, и зачем я вам понадобился?

– Меня зовут Ани, я придворный гонец Лорда Эйгланда Лумора, верховного

Виконта этих земель и правителя Илиан-Уирда. – привычно протараторил он,– Лорд Лумор благодарит вас за подвиг, совершенный во благо нашего славного города, и в благодарность преподносит вам этот щедрый дар монет!

Гонец поспешно достал из сумки толстый кошель и, преклонив голову, отдал его мне.