Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты

– Бабурина я никогда не видел, – сказал он. – Так для чего вы мне звонили?

– Я хочу, чтобы в вашей книге ОКБ-16 было описано правильно и названо все своими именами, и могу вам в этом помочь материалами от ветеранов.

– Боюсь, что не успеете – книга выходит вот-вот.

– И все же я попробую, – сказала я, и мы распрощались.

Поздно вечером мне позвонил Нудельман (он тогда уже второй год не был руководителем ОКБ, а работал консультантом в министерстве). Очень удивлялся, почему я поехала к Новикову, не побывав у него. Услышав о том, что я хочу собрать справки с воспоминаниями видных ветеранов ОКБ о предвоенном периоде и о роли моего отца и передать их Новикову, предложил начать с себя и пригласил приехать к нему домой.

Александр Эммануилович Нудельман

Когда я приехала, у него уже была готова страничка – и рукописная, и напечатанная на машинке, подписанная им 27 сентября 1987 года. Прямо от него я поехала в ОКБ и затем еще несколько дней ездила туда, где мне дали свои подписанные справки с воспоминаниями об отце его соратники – такие “киты” ОКБ, как Суранов, Грибков, Таубкин, Жирных, Бундин[60 - Отрывки из этих воспоминаний были приведены выше.] (двое последних болели, и мне пришлось ехать за справками к ним домой). Скомплектовав подборку из всех этих справок (по одному подписанному авторами экземпляру и рукописные черновики я оставила у себя), я снова приехала к дому, в котором жил Новиков, и опустила их в его почтовый ящик – видеться с ним не хотелось.

В тот же вечер он позвонил мне по телефону. “Что они там – с ума посходили ваши мужики?! – рокотала трубка. – Чего они его так расписывают, чего добиваются? Ну, ничего, скоро выйдет еще одна книга, там о вашем отце сказано гораздо хуже, чем у меня!” – “Вы что имеете в виду – “Записки наркома”? – удивилась я. – А я слышала ото всех, что Ванников очень хорошо относился к отцу”.

Весной 1988 года книга Новикова вышла. В набор же она была сдана 29 октября 1987 года – через месяц после нашей встречи. Об отце он там упомянул и ничего плохого не сказал, впрочем, как и хорошего. Но зато о пушке Таубина – Бабурина МП-6 был вынужден сказать очень много – он ведь не мог проигнорировать такой серьезный материал, против его воли оказавшийся у него в виде комплекта справок самых заслуженных ветеранов ОКБ-16. Так что мы оба успели – я собрать и привезти справки-воспоминания, а Новиков – в последний момент включить их мнение о 23-мм пушке в свою книгу. Однако название “ПТБ-23” он даже не упомянул».

Вот лишь кусочки текста из этой книги:

«В конструкторском коллективе, руководимом Я. Г. Таубиным и М. Н. Бабуриным, еще до войны в творческом соревновании с коллективом, создавшим пушку ВЯ, разрабатывалась 23-мм авиационная пушка МП-6. Эта пушка первой в отечественном производстве имела автоматику на коротком ходе ствола и была всесторонне испытана. Созданная с учетом перспективной технологии, пушка МП-6 была в ноябре 1940 года поставлена на серийное производство на двух заводах. Однако эта пушка, принятая в ноябре 1940 года на вооружение, в мае 1941 года с производства была снята в основном из-за недостаточной живучести. Но годы, ушедшие на создание этой пушки, не прошли напрасно…» [64. С. 291].

«Разработка и испытания пушки МП-6 позволили выбрать надежную схему и наметить новые конструктивные решения при создании мощной пушки НС-37» [Там же. С. 296].

«Пушка МП-6 была меньше пушки ВЯ по массе и габаритам, удобна для установки в развале двигателя самолета, и потому предполагалось применять ее, в отличие от пушки ВЯ, также и на истребителях. Пушка была хорошо отработана технологически, автоматика ее работала надежно. К концу 1940 года пушка МП-6 была переведена на непрерывное звеньевое питание вместо магазинного. Механизм такой конструкции (прямая подача патрона при одновременном съеме звена) специально был разработан для этой пушки А. Э. Нудельманом. С этим новым видом питания пушка испытывалась на истребителях ИП-21 (М. М. Пашинина), ЛаГГ-3 (первые летные экспериментальные испытания пушки проводились на закупленном в Германии “Мессершмитте-110”) и на штурмовике Ил-2. Испытания самолета ИП-21, на котором пушка МП-6 со звеньевым питанием впервые проходила летные испытания, и пушечной установки были успешными… Работа по созданию пушки МП-6 внесла большой вклад в отечественную артиллерийскую технику» [Там же. С. 294–296].

Опять ни слова о ПТБ-23. Она не упомянута и в редактировавшихся Новиковым книгах.

Чуть раньше вышли мемуары наркома вооружения Б. Л. Ванникова (1988 г.), где он, пытаясь как-то объяснить причину ареста выдающегося конструктора автоматического оружия перед самой войной и его расстрел без суда, пишет и о «завышенных обязательствах» Таубина, и о нарушении им установленного вождем порядка внесения изменений в чертежи, и о его неуравновешенности, даже легкомыслии. Правда, тут же сам все это опровергает, и по частностям, и в целом, назвав Таубина «безусловно, талантливым конструктором, автором прекрасного… лучшего в то время проекта мощной авиационной пушки» [11. C. 149].

Ветераны ОКБ-16 рассказали Ларисе Яковлевне, что в первом издании книги Нудельмана «Пушки для боевых самолетов» (1983), где излагалась история созданного Таубиным предприятия и направления по разработке авиапушек, имя Таубина вообще не упоминалось. Во втором издании этой книги (1988), его фамилия несколько раз была упомянута в связи с ОКБ-16 и даже была помещена одна его фотография, а под ней целых восемь строк[61 - Похоже, эти строки были внесены в верстку в последнюю неделю перед подписанием книги в печать (28.04.88) – после статьи в «Литгазете», о которой я дальше рассказываю.] на странице 21. Но зато какую гордость за отца испытала семья! И хотя там ничего не говорилось о его с Бабуриным пушках и упоминался лишь созданный им гранатомет (причем зачем-то подчеркивалось, что, к сожалению, он так и не был принят на вооружение), зато впервые указывалось, что Я. Г. Таубин «был изобретателем первого в мире пехотного гранатомета». В третьем же ее издании (1993) ему посвящена целая глава.

«Тайна октября 1941-го»

Опубликованная 20 апреля 1988 г. в «Литературной газете» статья А. Ваксберга «Тайна октября 1941-го» поистине стала поворотным моментом в посмертной судьбе Якова Григорьевича.

Из этой статьи очень популярной в те годы газеты всем наконец стало известно, когда и как погиб Я. Г. Таубин. А его семья, знавшая об этом еще с 1955 г. из справки о реабилитации, узнала из нее, вместе с кем 28 октября 1941 г. их отец и муж был расстрелян без суда и следствия по личному указанию (№ 2756/Б от 18 октября 1941 г.) наркома НКВД и члена ГКО Берии в пос. Барбыш под Куйбышевым в группе из 20 человек и каким мучениям подвергались эти люди во время допросов.

Оказалось, что в эту группу входили очень известные в стране военачальники: два генерал-полковника и четыре генерал-лейтенанта; пять Героев Советского Союза, в том числе один дважды Герой. Да и остальные были тогда людьми заметными, занимавшими в разное время весьма высокие должности. Среди них оказалось девять генералов, четверо из которых были заместителями наркома обороны, трое – в разное время начальниками ГУ ВВС (по нынешним понятиям, это – Главком ВВС), один – начальником ПВО страны, двое – командующими военными округами, один – помощником начальника Генштаба, один – начальником штаба ВВС, двое – приравненными к генеральскому званию – дивизионный инженер и бригадный инженер, двое – заместителями начальника Управления наркоматов. Кроме того, среди расстрелянных тогда были: начальник военной академии, генерал-адъютант замнаркома обороны по вооружению, а также гражданские лица: первый секретарь ЦК союзной республики и первый секретарь обкома партии, два замнаркома, два директора НИИ и один начальник ОКБ – главный конструктор оружия. Двое были членами ЦК и четверо – кандидатами в члены ЦК. Шестеро – депутатами Верховного Совета СССР (имевшими депутатскую неприкосновенность).

Распоряжение Берии о расстреле 25-ти

Вот их полный список в том же порядке, как в расстрельном документе:

1. Штерн Григорий Михайлович, генерал-полковник, начальник ГУ ПВО НКО

2. Локтионов Александр Дмитриевич, генерал-полковник, с июня 1940 года командующий ПрибОВО, а с 29 ноября 1940 по 19 июня 1941 года «в распоряжении НКО»

3. Смушкевич Яков Владимирович, генерал-лейтенант авиации, помощник начальника Генерального штаба по авиации

4. Савченко Георгий Косьмич, генерал-майор артиллерии, заместитель начальника ГАУ

5. Рычагов Павел Васильевич, генерал-лейтенант авиации, заместитель наркома обороны по авиации, начальник ГУ ВВС

6. Сакриер Иван Филимонович, дивизионный инженер, зам. начальника Главного управления авиационного снабжения (иногда указывается как начальник ГУ АС)

7. Засосов Иван Иванович, полковник, заместитель председателя Арткомитета ГАУ

8. Володин Павел Семенович, генерал-майор авиации, начальник штаба ВВС

9. Проскуров Иван Иосифович, генерал-лейтенант авиации, заместитель начальника ГУ ВВС, начальник Управления дальнебомбардировочной авиации ВВС (в 1939–1940 гг. замнаркома обороны, начальник Разведывательного управления)

10. Склизков Степан Осипович, бригадный инженер, начальник Управления стрелкового вооружения ГАУ

11. Арженухин Федор Константинович, генерал-лейтенант авиации, начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС

12. Каюков Матвей Максимович, генерал-майор технических войск, генерал-адъютант заместителя наркома обороны по вооружению маршала Кулика

13. Соборнов Михаил Николаевич, военинженер 1-го ранга, начальник опытного отдела Технического совета Наркомата вооружения

14. Таубин Яков Григорьевич, конструктор стрелково-пушечного вооружения, начальник Особого конструкторского бюро № 16 Наркомата вооружения

Далее список продолжают гражданские лица:

15. Розов Давид Аронович, заместитель наркома торговли СССР

16. Розова-Егорова Зинаида Петровна, студентка Института иностранных языков, жена Давида Розова

17. Голощекин Филипп Исаевич, Главный арбитр при СНК СССР

18. Булатов Дмитрий Александрович, первый секретарь Омского обкома ВКП(б)

19. Нестеренко Мария Петровна, жена Павла Рычагова, майор авиации, заместитель командира авиаполка особого назначения

20. Фибих-Савченко Александра Ивановна – жена Георгия Савченко, домохозяйка

Перечисленные двадцать человек были расстреляны в Барбыше под Куйбышевым в песчаном карьере на полигоне Куйбышевского УНКВД.

Кроме них в это же расстрельном списке было еще пять гражданских лиц, которых по указанию № 2756/Б расстреляли в другом месте – под Саратовом (есть сообщения о том, что это произошло 1 ноября 1941 г., где было расстреляно 4 человека), и один человек был расстрелян в Тамбове 6 ноября:

Вайнштейн Самуил Герцович, заместитель наркома рыбной промышленности (Саратов)

Белахов Илья Львович, директор Института косметики и гигиены Главпарфюмера (Саратов)

Слезберг Анна Яковлевна, начальник «Главпищеароматмасло» Наркомпищепрома СССР (Саратов)

Дунаевский Евгений Викторович, литературный работник, переводчик с персидского языка, поэт (Тамбов)

Кедров Михаил Сергеевич, член президиума Госплана СССР, директор Военно-санитарного института (Саратов)