Последняя жертва

Ирина. Ах, да разве есть средства, есть какая-нибудь возможность для девушки не полюбить его? Это выше сил. Разве уж которая лед совершенный.

Глафира Фирсовна(всплеснув руками). Ах, батюшки! Вот так победитель! Откуда такой проявился?

Флор Федулыч. Нам бы, кажется, Ирина Лавровна, про всякие такие диковинки знать надо; а мы что-то не слыхали.

Ирина. Он, дедушка, не торговый человек.

Лавр Мироныч. В своем роде, дяденька, это феномен-с.

Глафира Фирсовна. Что такой за финомен? Я про таких людей сроду не слыхивала.

Лавр Мироныч. Это значит, Глафира Фирсовна, необыкновенное явление природы.

Глафира Фирсовна. Что же в нем необыкновенного?

Ирина. Все, все необыкновенное! Красавец собой, умен, ловок, как одет, как деньги проигрывает! Он совсем их не жалеет, бросает тысячу, две на стол, а сам шутит. Сядет ужинать, кругом него толпа, и он за всех платит; людям меньше пяти рублей на водку не дает.

Флор Федулыч. Таких-то феноменов мы достаточно видали.

Ирина. Ах, дедушка, надо его знать, чтоб понять все это очарование, а на словах не расскажешь.

Флор Федулыч. А где же вы его узнали-с?

Ирина. В саду, в клубе, там семейные вечера бывают. Я с ним очень хорошо знакома.

Флор Федулыч. Вот как-с! Интересно узнать этот феномен-с.

Лавр Мироныч. Какая цель скрывать тебе, Ирень? чего тебе бояться? Соперниц у тебя нет; он только на тебя одну и обращает внимание.

Ирина. И как богат! Какие имения, и все в самых лучших губерниях.

Глафира Фирсовна. Что ж ты на красоту свою, что ли, очень надеешься, что такого жениха подцепить задумала?

Ирина. У всякого свой вкус: для вас ведь одна красота существует, чтоб женщина была толста да румяна; а мужчины, особенно образованные, в этом деле гораздо больше и лучше вас понимают. По-вашему, мадам Пивокурова, – вот это красавица.

Глафира Фирсовна. У ней красота-то в кармане да в сундуках; эту красоту образованные мужчины тоже хорошо понимают. Смотри, как бы она у тебя жениха-то не отбила.

Ирина. Невозможно. При таком его богатстве ему ничего не надо, ему надо только любящее сердце. А деньги он за ничто считает, он даже презирает их.

Лавр Мироныч. Ну, нет, Ирень, не скажи!

(Флору Федулычу)

Дяденька, прошел слух, что, в случае выхода в замужество Ирень, вы ее не оставите своею милостью; суммы не назначают, говорят различно, – так я слышал стороной, что он этим интересуется. Уж я, дяденька, не знаю, откуда этот слух.

Флор Федулыч. А я знаю, Лавр Мироныч.

Глафира Фирсовна. Да погодите, мы этот слух после разберем. (Делает знак Флору Федулычу, чтоб он молчал.) Коли что Флор Федулыч обещал, так он от своих слов не отопрется; я его характер знаю, портить дела вашего он не станет. Ты мне скажи, кто у вас этот богач-то?

Ирина. Ах, как вы этого не знаете, странно! Ведь он один в Москве-то, больше нету; Вадим Григорьич Дульчин.

Глафира Фирсовна. Да-да; так вот кто! Ну, чего уж еще? Вот вас теперь пара: ты богатая невеста, он богатый жених.

Ирина. Ах, не жених еще! это еще только моя надежда, моя мечта.

Лавр Мироныч. Одно предположение с нашей стороны. Мы с Ирень между страхом и надеждой.

Глафира Фирсовна. Да что ж ему не жениться на Аринушке?

Ирина. Вы думаете?

Глафира Фирсовна. Какой еще невесты? Он один в Москве, и ты тоже одна в Москве, – чего еще!

Ирина. Ах, благодарю вас. Дедушка, это у вас новая картина в зале?

Флор Федулыч. Недавно купил на выставке-с.

Лавр Мироныч. Оригинал?

Флор Федулыч. Я копий не покупаю-с.

Ирина. Пойдемте, папа, надо ее посмотреть хорошенько.

Ирина и Лавр Мироныч уходят в залу.

Явление третье

Флор Федулыч, Глафира Фирсовна.

Флор Федулыч. Слышали? Что же это такое-с? это фантасмагория какая-то!

Глафира Фирсовна. Да пущай их обманывают друг друга. Вам бы, Флор Федулыч, еще поддакнуть: точно, мол; я за внучкой ничего не пожалею. А после дали бы тысяч пять-шесть, вот и квит.

Флор Федулыч. Да оно больше и не следует-с. Дать деньги можно, но обещаний никаких-с; я в их спекуляцию не войду. Я в таких летах и в таком капитале, что свои слова на ветер бросать не могу-с.

Глафира Фирсовна. Позвольте, позвольте! Вы будете совсем в стороне; лгать буду я. А с меня что взять-то! Солгала, так солгала.

Флор Федулыч. Это уж как угодно-с; я вам лгать запретить не могу.

Глафира Фирсовна. Ведь тут дело-то хорошее, Флор Федулыч, выходит, смешное.

Флор Федулыч. Да-с; но я в это дело не войду.

Глафира Фирсовна. Подите-ко на минутку, а я с Лавром Миронычем потолкую.

Флор Федулыч. Только вы сделайте одолжение, пуще всего-с, чтоб моей репутации ущербу не было. Я ничего не знаю и ни во что не вхожу.

Глафира Фирсовна. Сама людей учу, чего меня учить-то.