Гроза. Бесприданница. Пьесы

Марья Андреевна и Милашин.

Марья Андреевна. Вы зачем?

Милашин. Как зачем? Я к вам пришел.

Марья Андреевна. Маменьки нет дома; она не велела никого принимать без себя.

Милашин. Полноте шутить-то!

Марья Андреевна. Я совсем не шучу! Право, маменька не велела никого пускать.

Милашин. Ну, я вашей маменьки не послушаюсь… Но, может быть, вам самим не угодно, чтобы я здесь оставался?

Марья Андреевна. Ну, а если мне не угодно?

Милашин. В таком случае я уйду.

Марья Андреевна. Ну и прощайте!

Милашин. Прощайте! Однако позвольте мне, по крайней мере, узнать, отчего вы меня гоните?

Марья Андреевна. Ах, боже мой! Ну, да так, из капризу. Неужели вы не хотите исполнить ни одной моей просьбы?

Милашин. Как же я смею не исполнить!

Марья Андреевна. Так ступайте!

Милашин. Я пойду, что вы беспокоитесь.

Марья Андреевна. А сами ни с места.

Милашин. Да ведь это странно: вдруг, ни с того ни с сего, вы меня гоните, не хотите даже сказать причины. Это ведь досадно!

Марья Андреевна. Ну, оставайтесь, пожалуй; я уйду в свою комнату, а вы сидите здесь одни. (Молчание.) Так вы не уйдете?

Милашин. Уйду-с… Я ведь к вам нынче за делом пришел.

Марья Андреевна сидит, отвернувшись к окну.

Вы меня не слушаете, а это дело касается вас.

Марья Андреевна. Что еще такое?

Милашин. Я хотел вам открыть глаза насчет одного человека.

Марья Андреевна. То есть вы сплетничать пришли. Так это можно сделать в другой раз, когда-нибудь на досуге.

Милашин. Нет, не сплетничать, а я хотел только предостеречь вас.

Марья Андреевна. В другой раз, Иван Иваныч, пожалуйста, в другой раз! Ужо приходите.

Милашин. Да ведь только десять слов, Марья Андревна. Я узнал про одного человека очень хорошие вещи.

Марья Андреевна сторону). Это наказание! (Милашину.) Про кого же?

Милашин. Про Мерича…

Марья Андреевна. Не рассказывайте мне, пожалуйста, я все знаю. (В сторону.) Мерзавец, выдумал что-нибудь про него.

Милашин. И прекрасно, что вы знаете; мне только этого и хотелось. Каков! Каким прикидывается!

Марья Андреевна. Да, да, ужасный человек!

Милашин. Ничего нет ужасного. Просто смешон! Мальчишка! Над всеми его шутками смеяться нужно.

Марья Андреевна. Нуда, смешон! Иван Иваныч, вы меня любите?

Милашин. Люблю, Марья Андревна, ей-богу, люблю!

Марья Андреевна. Сделайте для меня одно одолжение.

Милашин. Все, что вам угодно; я для вас готов жизнию пожертвовать.

Марья Андреевна. Должно быть, на словах только? Я целый час прошу вас уйти, а вы все ни с места.

Милашин. Сейчас, сейчас! (Берет шляпу.) Прощайте! (Идет, потом возвращается.) Марья Андревна! Умоляю вас, скажите, зачем вам хочется одной остаться?

Марья Андреевна. Иван Иваныч, мы поссоримся!

Милашин. Виноват, виноват! (Несколько времени стоит.) Позвольте вашу ручку поцеловать на прощанье.

Марья Андреевна. С удовольствием!

Милашин целует, потом уходит.

Явление четвертое

Марья Андреевна (одна). Наконец-то ушел. Бедный Владимир! Какой-нибудь Милашин смеет рассказывать про него, рассуждать об его поступках… Это ужасно! Он, бедный, нигде не находит сочувствия. Оттого, что он выше всех стоит, ему душно в этом обществе, – ему все завидуют. Я так его люблю в эту минуту, что, кажется, всем бы для него пожертвовала. (Задумывается.) Однако что же он нейдет? (Садится у окна и смотрит.) Это, кажется, он! Брошусь ему на шею прямо, ни об чем не думая! (Отходит на середину комнаты.)

Входит Мерич. Она робко подходит к нему.

Явление пятое

Марья Андреевна и Мерич.

Марья Андреевна. Как я рада! Как я ждала тебя, Владимир!

Мерич. Мы одни?