Оруженосец. Боги живут на земле

– Мы загружаем в склады военные припасы.

– А может быть завтра будет здесь свободно?

– Нет, завтра придет обоз, который после погрузки увезет необходимое в войска.

– А почему бы сразу не загрузить телеги?

– Транспорта и лошадей мало, а войска стоят под городом Сен – Катеном и возить далеко, поэтому обоз оборачивается всего за четыре дня.

Узнав все. Что нужно у беспечного стражника, капитан показал на грузчика, по комплекции похожего на Пьера:

– Вот этому вечером станет плохо, здесь на пирсе есть гальюн, куда он побежит, там ты его и встретишь, и под его личиной проникнешь в склад.

Окончив осмотр места акции, соратники вернулись на судно. Быстро собравшись, и обмотав веревку, пропитанную нефтью, вокруг талии, захватив пару метательных ножей, одел сапожки на мягкой подошве без каблуков, грузчики бегали по настилам босиком и передвигались почти бесшумною. Пьер в сумерках занял позицию у туалета, стал ждать, вскоре туда забежал указанный грузчик, он не заметил спрятавшегося оруженосца. С трудом удерживаясь от рвотных позывов от вони, распространившейся у общественного туалета кутильер наконец дождался, пока мужчина облегчит свой желудок, и четь придушил его и спрятал обмякшие тело в куче пустых бочек. Потом с независимым видом подошел к брошенному грузчиком мешку, взвалив его на плечо понес в склад, одной рукой держась за живот.

Двое стражников у двери показывали на него пальцами и смеялись:

– Вот идет засранец, наверное, опять загадил весь гальюн!

На что Питер страдальчески согнулся. Зайдя в помещение скинул свою ношу в штабель, и дождавшись, когда на него перестанут обращать внимание, шмыгнул в глубь склада.

– А где же ваш засранец, – спросил солдат.

– Он вроде бы снова побежал до туалета, – прозвучал ответ.

И правда со стороны гальюна вышел чуть помятый, исчезнувший на минуту грузчик.

Пьер, довольный простым проникновением в охраняемое помещение нашел бочки с порохом на которых был намалеван череп и написано, что это взрывоопасно и держать в сухом месте.

Пока ещё было светло он пробил топориком дыру в одном и увидев, что с него посыпался черный порошок, вставил туда веревку, протянул её на всю длину и замаскировал, оставив лежать на полу. Ворота уже закрыли, но сквозь щели все ещё проникал свет. Ближе к выходу он облил несколько мешков маслом и забившись в глубь завалился спать на бочках. Проснулся, когда небо только стало сереть. Дождался, когда откроют ворота и первые мужчины принесут мешки, поджег шнур, потом проходя бросил горящую веревку на пролитое масло, подождал, когда огонь побежит по мешкам и в образе грузчика с криком “Пожар”, выбежал наружу. Сразу поднялась суматоха, все ринулись в распахнутые ворота, а Пьер, спешно побежал на корабль. В спешке и дыму стражники не заметили небольшого загорания в глубине штабелей с бочками с порохом.

Скрывшись из вида суетившейся обслуги порта, оруженосец подбежал к стоянке “ Фортуны “. Один конец, державший нос уже был отвязан и судно отваливала от пирса, подняв паруса готовясь к отплытию. Сержант быстро отвязал второй конец, и кораблик, подгоняемый попутным ветром, скользнул на выход из бухты, прыгнувший вслед Пьер едва успел зацепиться за борт, и двое воинов втащили его на палубу. Потом, когда поставили его на ноги недоуменно спросили не успевшего сменить личину кутильера:

– А ты кто таков, почему оказался у нас на корабле?

Пьер осмотрел себя: поросшее шерстью тело, короткая куртка без рукавов, штаны чуть прикрывающие колени и босые ноги с задубевшими подошвами. Немного подумав он принял свой облик. Воин видимо привыкшей к странностям на судне, только поощрительно похлопал его по спине.

Каррака, тем временим набрала ход подняв все паруса. Порт Кале представлял собой полумесяц, на концах которого стояли две башни с мощными баллистами. В устье стояла каррака с пушечными портами по бокам, те, что были обращены в сторону порта закрыты, но пушки на корме и носу были расчехлены, но пушкарей не было видно. Но когда уходящее из порта судно поравнялась со сторожевым судном, то возле орудий появилось несколько солдат, которые настороженными взглядами провожали проходящее мимо судно. Капитан дал команду и корабль огибая правую башню свернула на север. Сразу при выходе из порта берег бал обрывистым и беглецы вовремя скрылись за ним, последовала новая команда, паруса упали вниз и корабль начал терять ход.

Только после этого оруженосец обратил внимание, что людей здесь прибавилось, всюду вдоль бортов сидели воины абордажной команды, многие со шрамами на лицах и открытых частях тела. Как только вышли в открытое море командир погнал солдат в трюм, палуба опустела. Солнце только поднялось над водой и позолотило верхушки небольших волн. Но вспышка, возникшая над городом, затмила светило. Сержант кинулся под навес на корму, куда заранее увели лошадей, где находились пушкари и рулевой у весла, и вовремя: резкий хлопок ударил по ушам все на мгновение потеряли слух, и, если бы корабль не укрылся за обрывистым берегом, ему бы крепко досталось. Сверху посыпались сдернутые взрывной волной обломки деревьев, обрывки рыболовных сетей, даже пролетел мимо, ужасно блея козленок, плюхнулся в воду в метрах десяти от борта. Дуб, росший у самого обрыва зашатался, почва под ним лопнула и огромное дерево свалилось в воду. На мгновение наступила тишина, нарушаемая только шлепками мусора о поверхность воды.

Очумело мотая головой на палубе стали появляться матросы и солдаты, из своей каюты выскочил хозяин судна и где тумаками, а где и руганью начал разгонять команду по местам, вновь подняли паруса и каррака стала набирать ход.

Солдаты начали очищать палубу от мусора.

Квин старался разогнать судно, чтобы уйти от возможной погони. Но он не знал, что каррака у входа в бухту при взрыве потеряло всю парусную оснастку, оно получило удар в бок такой силы, что чуть не перевернулось, все и всех, кто находился на палубе снесло в воду. Над бывшими складами поднимался черный гриб дыма, пыли и легкого мусора. Все это относилось ветром в сторону разрушенного порта. Воронка на месте взрыва образовалась диаметром около тридцати метров. Весь флот стоящий у пирсов в мгновенье пришёл в негодность, порванный такелаж, сломанные мачты, экипажи, сброшенные в воду. Четверть домов города повреждены или разрушены, погибло много мирных жителей и рабочих порта. Ущерб бал нанесен такой, что о дальнейшем наступлении на Париж не могло быть и речи, и если бы Франциск подсел войска на Кале, то без туда захватил крепость и порт.

Между тем каррака пиратов на всех парусах удалялась от разрушенного города. Шли весь день, только под вечер спустили паруса и встали на якорь в виду пустынного берега. Вовремя ужина капитан предложил:

– Можешь у нас подработать. Сейчас мы стоим на караванном пути. Обычно все торговцы знают, что это наше море и платят нам двадцатую часть от провозимого груза. Но попадаются и такие, которые рассчитывают незаметно проскочить мимо. Берут с собой большую охрану, и тогда приходиться брать таких на абордаж. Так вот, я предлагаю тебе поучаствовать в этом. По любому ты получишь свои денежки, как в первом случае, так и во втором.

– Почему бы и нет, дела могут подождать, – легко согласился оруженосец, нанизывая на нож очередной кусок тушеного мяса.

Как только наступило утро, сразу в корзину на мачте поднялся наиболее зоркий матрос, и принялся неустанно наблюдать за горизонтом. В первый день наблюдения заметили парус, и быстро снявшись с якоря, опустили паруса ринулись на перехват.

Встреченный корабль представлял собой судно похожее на ладью: две надстройки на корме и носу, одно мачта. Купец, завидя знакомые очертания корабля спустил парус и лег в дрейф. Суда сблизились, с карраки полетели веревки с крюками, и солдаты потянули корпуса вплотную, тут же перебросили сходни и капитан Квин с охраной из четверых воинов, перейдя на судно купца скрылся в каюте захваченного судна. Вернулся только через полчаса, неся в одной руке тяжёлый мешочек, а в другой пузатый, литра на три, кувшин с вином.

Вернувшись на свой корабль Квин дал команду на отплытие. Убрали сходни, отцепили крюки и два судна разошлись в разные стороны.

– Купец оказался понятливым, поделился своим доходом, понял, что мы можем забрать весть товар, – кратко пояснил он.

– А если он обманет, и даст меньше чем он везет, – спросил Пьер.

– Он знает, что мы можем проверить что он везет, и в случае обмана мы заберем все, а его продадим в рабство в Османскую империю. Конечно, чтобы проверить все корабли уходит много времени, и поэтому мы проводим осмотр выборочно.

Купеческое судно продолжило свой курс, а пираты так и остались наблюдать за морем, оставаясь на одном месте.

Прошел день, начался второй, командир и воины, изнывая от жары время от времени поливали себе и палубу забортной водой.

Наконец вперед смотрящий подал команду. На горизонте показалась новая потенциальная жертва. Подняли паруса, ловя ветер, и “ Фортуна “, ускоряясь рванула на перехват. На купеческом корабле заметили пиратов, но не только спустили парус, но и вывесили дополнительный, косой на длинную носовую мачту. Корабль захватчиков все равно оказался быстрее, расстояние медленно сокращалось. Наконец после трех часов погони они стали нагонять беглеца.

– Дать предупредительный выстрел! – Скомандовал капитан.

Хлопнуло носовое орудие и круглый шар ядра проскакав по волнам зарылся у борта ладьи. Но купец тоже шёл с сильной охраной. На корме выстроились десяток воинов с длинными луками, которых защищали щитами другие воины. Все абордажники и матросы на палубе надели кожаные кирасы.

Когда судно пиратов приблизились на расстояние выстрела, полетели стрелы. Каракка взяла немного в сторону и пошла на обгон ладьи, медленно, но оказалась с правой стороны. Солдаты укрылись за высокими бортами, сверху легли квадратные щиты, в которые начали втыкаться стрелы противника. Пьер, уже одетый в защиту, взял у капитана мощный лук и десяток стрел. Неожиданно выскочил из-за настройки и за мгновение выпустил пять бронебойных, и сразу же отскочил в укрытие. Сквозь шум волн и гудение тросов в стороне противника раздались крики боли. В ответ застучали наконечники о стену надстройки. Ладья защитилась квадратными панцирями щитов, вывешенных за борт с наиболее опасного направления. Наконец корабли поравнялись прозвучала команда:

– Пали!

Упали щиты закрывающие пушки и тут же с грохотом жерла извергнули сотни картечин. Залп смел с палубы всех защитников, но и две пушкарей не убереглись от стрел. Один упал замертво с простреленной шеей, у второго торчало древко в правой руке. Полетели крючья и суда стукнулись бортами, и пираты на веревках уже прыгали на залитую кровью палубу. Сопротивления никто не оказал. Солдаты умело добивали раненых. Только несколько матросов достали из трюмов и спрятавшихся в других укромных местах, но, когда подошли к каюте капитана, она оказалась закрыта из нутри, а в слюдяное окошко в створке вылетел арбалетный болт, задев одного из пиратов. Принесли плотницкие топоры и стали рубить преграду. Но дверка сама открылась и из проема снова вылетела стрела, но на этот раз все были начеку, никто не пострадал, сразу несколько воинов ворвались в кубрик, там находились трое, два воина и купец, толстый черноволосый мужчина. Охранники пытались оказать сопротивление, и один из них успел выпустить стрелу из лука, которая чиркнула по нагрудной пластине одного из нападавших и ушла в потолок. Тот, что с луком не успел вытащить меч, был повален и связан веревками, второй с арбалетом, выхватил саблю, но в темном помещении не сумел ею воспользоваться и был смят нападающими. Оба воина были в кольчугах с металлическими пластинами на груди и спине, в островерхих открытых шлемах.

Капитан уже был на палубе и встретил пленных у входа в каюту.

Первым вывели связанных воинов, потом ругающегося купца:

– Я буду жаловаться королеве, мы везем из Ганзы воинские припасы в Англию, и вы ответите за срыв поставок.

– И ты кто такой, что – бы здесь ставить нам свои условия, – тонкий клинок стилета одного из воинов уперся в двойной подбородок толстяка.

Купец был почти одинаков как в высоту, так и ширину. Редкие седые волосы прилипли к вспотевшему лбу. Маленькие глазки непрерывно смотрели на кончик клинка, подбородок гладко выбрит, на нем одета шелковая рубаха с кружевным воротником, суконные, зелёного цвета штаны и кожаные башмаки, на толстой шее серебряная цепочка с православным крестом.

– Я Вильям Рмберег, купец из славного города торговцев Гинзы, поставляю товары в армию, – дрожащим голосом проговорил купец.

– А, из Гинзы, так тогда ты должен знать, что я капитан Квин контролирую это море, и все платят мне двадцатую часть стоимости провозимого товара, но так как ты оказал сопротивление, то твой груз я сам продам королеве, её генералам все равно у кого покупать, а вас продам в рабство в Османскую империю.

Услышав вынесенный приговор, толстяк упал на колени и завыл:

– Господин! Только не в империю, я имею хорошие деньги для выкупа!