Чаша Гальфара

Алена положила рюкзачок с провизией и корзинку с фруктами поближе к распускающемуся бутону, а сама уселась рядом. Около нее тут же пристроились Лю и Лимонад. Трава была невысокой, но очень густой и шелковистой на ощупь. Действительно, настоящий ковер.

Зэнд отошел за границу "ковра" и стоял, ободряюще глядя на путешественников.

– Смотри за цветком! – крикнул он Алене, и та, улыбнувшись, кивнула головой ему в ответ.

А между тем бутон раскрывался с невероятной скоростью, буквально на глазах он превращался в огромный, чем-то похожий на лилию, прекрасный цветок. И вот первая, еле ощутимая волна дрожи пробежала по поверхности "ковра". Потом прошла волна побольше, а через несколько секунд уже весь "ковер" колыхался, словно море от утреннего бриза.

Алене сразу вспомнилась сегодняшняя ночь, и вместе с этим воспоминанием нахлынул страх, безотчетный и неподвластный разуму. Алена судорожно вцепилась руками в траву, благо та была на редкость прочной. Рядом распластался Лимонад, раскинув в стороны все четыре лапы и намертво вцепившись в "ковер" когтями. Судя по его совершенно сумасшедшим глазам, он перетрусил еще больше Алены. Одна только Лю чувствовала себя прекрасно; похоже, все это даже доставляло ей удовольствие. Каждая новая волна, подбрасывающая ее все выше и выше, вызывала у обезьяны бурю восторга, сопровождавшуюся радостными визгами. Но вот наконец "ковер" оторвался от земли и начал неспешно подниматься вверх. Волнение перешло в плавное, убаюкивающее покачивание. Алена, до последнего момента все еще сомневавшаяся в душе, сможет ли какая-то трава поднять их всех, наконец убедилась в этом воочию. Более того, поверхность взлетевшего "ковра", хоть и эластичная, оказалась настолько прочной, что почти не прогнулась под тяжестью непрошеных пассажиров.

"Ковер" постепенно набирал высоту, горизонт с каждой секундой отодвигался все дальше и дальше. Глазам открывались живописные просторы, уже знакомые после посещения смотровой площадки на башне Зэнда. Фигура самого дядюшки Зэнда внизу становилась все меньше и меньше. Алена слегка привстала, чтобы лучше видеть его, и помахала рукой.

– Держитесь подальше от Большого Леса! – крикнул Зэнд, вскинув руку в ответном приветствии.

– Прощайте, дядюшка Зэнд! Спасибо вам за все! – крикнула Алена, и ей вторили Лю и Лимонад.

"Ковер" поднялся выше самых больших деревьев, несколько секунд повисел на месте, разворачиваясь вокруг вертикальной оси, потом плавно тронулся в южном направлении и, постепенно набирая скорость, полетел над лесом. Во всех движениях "ковра" чувствовалась такая уверенность и надежность, что страх отступил и постепенно сменился чувством безмятежного покоя.

Встречный поток воздуха обдувал лицо, трепал волосы, и Алене вспоминались автомобильные поездки с отцом, когда то же самое делал ветер, врывающийся в раскрытое окно. От этих воспоминаний было немного грустно, и в то же время – радостно от небывалого ощущения полета и от предвкушения чего-то необыкновенного и чудесного, что ждало впереди.

Алена оглянулась назад: вдалеке еще можно было разглядеть башню Зэнда и аквамариновую полоску Форсифиана за ней, с каждой минутой становившуюся все уже и уже. Вдруг девочке показалось, что над башней поднялся полупрозрачный радужный, как мыльный пузырь, шар и с большой скоростью полетел куда-то на юго-восток, быстро растаяв в розоватом мареве. А может, это была всего лишь игра солнечных лучей на границе различных воздушных потоков.

А между тем "ковер", плавно покачиваясь, несся вперед и вперед. Внизу пробегали зеленые рощи, цветущие поля, небольшие речушки с прозрачно-голубой водой, берущие начало, очевидно, где-то в горах. Сам горный хребет, тянущийся по правую руку, становился все выше и выше. Отдельные, самые большие вершины были покрыты белыми снеговыми шапками, и солнце играло на их искристой поверхности своими золотыми лучами.

Окружающая красота действовала завораживающе, все сидели благодушные и молчаливые. Тишину нарушал лишь легкий свист воздуха в траве "ковра". Наконец, вздохнув и сладко потянувшись, Алена негромко проговорила:

– Братцы, а знаете, что самое удивительное во всей этой истории? – и немного помолчав, добавила: – Это то, что у меня совершенно не болят уши.

9. Опозоренная колдунья

В первый момент Корги даже не поняла, что произошло. Яркая зеленая вспышка ослепила ее, и в то же мгновение колдунья почувствовала, что теряет опору под ногами. Она судорожно вцепилась в резко выросший до размеров бревна рубильник. Когда растаяли зеленые круги перед глазами, и зрение полностью восстановилось, Корги увидела вокруг себя необозримое пространство и теряющиеся в туманной перспективе какие-то гигантские конструкции. И только сообразив, что громадная металлическая труба, на которой она с трудом удерживалась, цепляясь за нее руками, есть не что иное, как рукоятка рубильника, включающего систему перехода, Корги наконец поняла, что произошло. Бессильная злоба охватила Корги: как, ее, колдунью с почти столетним стажем, Адепта Гальфара, сумела одурачить какая-то жалкая девчонка, человеческий детеныш. Гордость колдуньи была основательно уязвлена. Но надо было что-то предпринимать, болтаться и дальше в таком положении было унизительно, да и неудобно. Продолжая держаться одной рукой, она второй расстегнула плащ и что-то пробормотала себе под нос. Полы плаща поднялись вверх, образуя что-то похожее на крылья летучей мыши. Корги оторвалась от рубильника и, схватившись руками за края крыльев, начала плавно планировать вниз. Взмахнув несколько раз руками и описав в воздухе пару кругов, она наконец опустилась возле рельсового пути.

"Ну что ж", – с удовлетворением подумала колдунья, – я и без виамулятора кое-что могу."

Настроение у нее несколько улучшилось. "Девчонка думала меня перехитрить. Ничего не выйдет. Дальше Гальфара все равно не уедет, а уж там ее встретят. Ну а мне, похоже, придется отправиться туда же."

Корги знала, что это было нарушением инструкции, но другого выхода в ее положении не было. И она принялась терпеливо ждать. Система перехода осталась во включенном состоянии, и теперь кабина, едва появившись здесь, должна была тотчас отправиться обратно в Гальфар. Поэтому задачей Корги было успеть попасть в кабину за то короткое время, что она будет находиться в "Пещере ужасов". А для колдуньи это было теперь не таким уж простым делом.

Но тут ей неожиданно помогла крыса. Да-да, обыкновенная крыса, которая представилась Корги гигантским хищным чудовищем с омерзительным голым хвостом. Она бесшумно вынырнула из темноты и замерла, подергивая вытянутым заостренным носом; ее круглые блестящие глаза уставились на колдунью немигающим пристальным взглядом, из полуоткрытой пасти торчали длинные передние резцы. Корги, увидев незваную гостью, в первый момент обмерла. Мысли лихорадочно закрутились в ее голове, в памяти всплывали обрывки каких-то заклинаний. Но подходящего к данному моменту она, очевидно от испуга, найти никак не могла. Корги, может быть впервые в жизни, растерялась. Крысе достаточно было одного прыжка, чтобы достать свою жертву, но она почему-то медлила. Должно быть, ее смущал человеческий облик этого странного маленького существа, и страх перед человеком сдерживал ее хищническую натуру. Но долго так продолжаться не могло, и Корги это понимала. Ей оставалось надеяться только на удачу. И удача ее не обманула: крыса уже подалась вперед, но в этот момент со страшным грохотом прямо из стены появилась вагонетка и покатилась по рельсам, приближаясь к участникам немой сцены. Серая хищница в первый момент испуганно осела на все четыре лапы, но увидев, что никакой опасности нет, еще более решительно двинулась вперед. В это время кабинка резко замедлила ход, остановилась, поравнявшись с Корги, и тут же тронулась в обратный путь.

"Теперь или никогда", – подумала колдунья и, приложив отчаянное усилие, прыгнула вверх, помогая себе взмахами крыльев плаща.

В то же мгновение бросилась вперед и крыса. Корги услыхала позади клацанье зубов и почувствовала резкий рывок вниз. Это крыса, сомкнув челюсти, уцепилась за край плаща и повисла на нем всей своей тяжестью. Но было поздно, Корги успела мертвой хваткой уцепиться руками за раму вагонетки, продолжавшей со все возрастающей скоростью катиться к точке перехода. Крыса упорно не желала разжимать зубов, а ее вес, превышающий вес самой Корги, был для колдуньи обременительным и не позволял взобраться на кресло. Тогда Корги, сама рискуя сорваться, с большим трудом освободила по очереди руки из рукавов плаща, и незваная пассажирка с противным визгом исчезла внизу, под колесами вагонетки. Колдунья облегченно вздохнула и поудобнее устроилась в кабине, насколько это было возможно в ее теперешнем положении.

К этому моменту вагонетка уже прошла сквозь стену. Путь через ледяной грот не принес никаких неожиданностей, и очень скоро Корги была уже в Гальфаре. Кабинка вкатилась в небольшой темный зал, стены которого были покрыты каким-то сложным резным орнаментом, напоминающим одновременно арабскую вязь и японские иероглифы. Корги увидела, как ее обступили гигантские черные фигуры воинов охраны туннеля. Она вытянула вверх правую руку, на безымянном пальце которой матово поблескивал перстень-печатка с изображением Чаши на нем, и закричала во весь голос:

– Я Корги с Земли, Адепт первой степени!

Одна из фигур протянула вперед руку, в полумраке голубой молнией блеснуло острие клинка, направленного прямо на колдунью. Меч стремительно приблизился и замер у самых ее ног. Похолодевшая в первый момент, Корги облегченно вздохнула и ступила на клинок. В то же мгновение она была вознесена к самой голове воина, покрытой глухим капюшоном, из под которого на Корги светили два красных огня-глаза. Колдунья вдруг почувствовала резкую обжигающую боль в пальце. Она взглянула на руку и увидела, что ее перстень сияет ярко-желтым светом. Тут же свечение прекратилось, боль в руке прошла. Фигуры вокруг склонили головы.

– Говори, – раздался бесцветный голос.

– Где девчонка со своими друзьями?

– Не понимаю, о чем ты.

– Полчаса тому назад сюда прибыла девчонка с котом и обезьяной.

Корги начала волноваться, она с беспокойством шарила глазами по сторонам, надеясь увидеть Алену. И нигде ее не находила.

– Кабина была пуста, – произнес тот же голос.

– Как пуста? – упавшим голосом пробормотала Корги. Она на несколько секунд глубоко задумалась, потом решительно сказала:

– Мне надо видеть Стража Ханнага.

– Так уж сразу и Ханнага? А обо мне ты уже забыла? Нехорошо нарушать субординацию.

Кольцо воинов расступилось, и Корги увидела приближающуюся к ней знакомую фигуру. Масштабы всего окружающего были непривычны, но безобразную, похожую на лягушачью, голову колдунья узнала сразу.

– О, Учитель, – смутилась она, – как я могу забыть о тебе. Просто я подумала…

– Ты правильно подумала. Ханнаг ждет тебя. Дело, кажется серьезнее, чем казалось вначале.

– Я готова, учитель Зувар. Только вот в таком виде…

– Да, девчонка тебя здорово провела, – голос Зувара был абсолютно бесстрастным, но Корги почувствовала в нем насмешку и, покраснев, опустила голову. Злоба душила ее; попадись ей сейчас Алена, она бы готова была разорвать девочку на тысячу кусочков.

– Ну, да это для нас не проблема, – продолжал Зувар. Он вытянул вперед руку, и прямо в Корги ударил яркий сиреневый луч. Корги почувствовала мгновенный приступ головокружения, а в следующее мгновение все вокруг стало нормального, привычного размера. Колдунья от неожиданности покачнулась, и Зувар услужливо поддержал ее под руку.

– Тебе уже лучше? – спросил он, заглядывая Корги в лицо. Его, и без того широкий рот растянулся еще больше в отвратительной улыбке.

– Я в порядке.

– Тогда поспешим в Черный Замок.

И Зувар повлек Корги за собой к выходу из зала. Большая каменная плита с вырезанным на ней причудливым узором поднялась вверх, и они вышли наружу, очутившись в самом начале узкого глубокого ущелья. Отвесные скалы справа и слева вздымались на многие метры вверх; каменная плита за их спинами уже встала на место, и теперь сзади тоже была отвесная скалистая стена. Путь был только вперед, по дну ущелья.

Рядом со входом в Зал перемещений переминалась с ноги на ногу пара грумб для верховой езды. Грумбы стояли вертикально на мускулистых задних лапах, опираясь о землю мощными упругими хвостами. Передние лапы, гораздо менее развитые, были согнуты в локтях и свободно болтались на уровне груди. Головы их были чем-то похожи на рыбьи, огромные пасти были обильно усеяны острыми зубами. Корги сразу вспомнила грумбу, несшего ей виамулятор и попавшего в Аленину семью. Но тот, к сожалению, не успел мутировать, а эти были вполне зрелые особи, каждый не менее двух с половиной метров ростом. Зувар подошел к одному из чудищ и похлопал его по горбу на спине, служащему седлом для всадника.

– Ну что, – обратился он к Корги, – сможешь управиться с такой лошадкой?

В голосе Зувара Корги опять послышалась насмешка.

– Смогу, – зло бросила она и решительно подошла ко второму грумбе.

Зувар тем временем встал одной ногой на переднюю лапу грумбы, которую тот специально для этой цели опустил, и одним легким движением взлетел в седло, а точнее – на горб животного. Корги повторила все движения вслед за учителем и оседлала второго грумбу; к счастью, широкая юбка позволила ей это сделать. К большому удивлению женщины, горб грумбы оказался довольно комфортабельным сидением; руки сами собой нашли на холке скакуна костистые наросты, за которые удобно было держаться и с помощью которых можно было, очевидно, управлять грумбой, поворачивая его голову в желаемом направлении. В общем, теперь Корги действительно была уверена, что справится с новой для себя ролью наездницы. Зувар подождал, пока она не освоится в седле, и крикнув "вперед", ударил пятками по бокам чудовищного скакуна. Грумба сорвался с места и стремительно понесся вперед, отмеряя своими мощными лапами громадные шаги-прыжки. Корги в свою очередь тоже пришпорила своего "коня". Она почувствовала несильный рывок, потом плавное покачивание и увидела, как стены ущелья понеслись ей навстречу, разбегаясь перед всадниками направо и налево и смыкаясь где-то за их спинами. Впереди, метрах в десяти от Корги, маячила фигура Зувара с развевающимся за спиной черным балахоном.

Ущелье было почти идеально прямым, лишь изредка встречались плавные повороты. Поэтому грумбы бежали ровно, не снижая скорости; слышался только топот когтистых лап по каменистому дну ущелья, да размеренное шумное дыхание животных. Корги с любопытством смотрела по сторонам, но вокруг, куда ни кинь взгляд, были только каменные стены унылых серо-коричневых оттенков. И лишь вверху, там, где они кончались, виднелась неширокая полоса неба какого-то темно-синего, почти фиолетового цвета. Казалось, что вокруг царит глубокая ночь, но, несмотря на это, было почему-то достаточно светло.