Чаша Гальфара

– Ты отправишься в Амерон, найдешь там девчонку и, первым делом, вернешь свой виамулятор, а потом доставишь ее сюда, в Гальфар. В целости и сохранности.

– Слушаюсь, – по-военному отчеканила Корги.

– Подожди. Выслушай до конца. Последние десять лет у нас с Амероном несколько натянутые отношения, а точнее говоря, совсем нет никаких отношений. Если ты не знаешь, могу рассказать. Тогда мы совершили ошибку, понадеявшись легко захватить Амерон. Но из этого ничего не вышло, война окончилась ничем, если не считать потраченной зря галф-энергии и того, что Амерон после этого насторожился и перекрыл все "окна" с Гальфаром. Почти все. Осталось несколько неучтенных каналов. Один из них – известная тебе Ледяная пещера. Через нее ты, Корги, и пойдешь в Амерон по следам этой хитрой девчонки. Зувар расскажет тебе все, что необходимо знать об Амероне.

Ханнаг немного помолчал, в упор глядя на Корги.

– И последнее, но, пожалуй, самое главное: тебе придется сменить оболочку. Это в первую очередь в твоих интересах, ведь девчонка, как я понимаю, тебя отлично знает.

– Я готова, Страж, – Корги склонила голову в поклоне.

– Тогда пройдите в Хранилище, – обратился Ханнаг к Зувару, – и помоги ей подобрать что-нибудь подходящее. А потом жду вас за этим столом. Вот тогда-то тебе, Корги, действительно необходимо будет подкрепиться. А заодно обсудим кое-какие детали.

Зувар и Корги повернулись и вышли из комнаты через знакомую уже стену пустоты. Через какое-то мгновение они были уже в начале огромного, погруженного в полумрак коридора, по обе стороны которого, справа и слева, тянулись ряды вертикальных столбов бледно-голубого света. Ряды эти тянулись так далеко, что где-то в перспективе сливались в одну точку. Внутри каждого светового столба находилась неподвижная человеческая фигура.

– А вот это и есть наше хранилище оболочек, – с гордостью произнес Зувар. – Не правда ли, впечатляющее зрелище?

– Да уж, – согласилась Корги. – Напоминает музей восковых фигур.

– Ну нет, – возразил Зувар, – здесь-то все настоящее. Это совершенно живые люди, вернее тела, или оболочки, а самое главное, то, что и делает их людьми, у них попросту изъято. Ну что, гениально?

– Да, я знаю. Ты говоришь о так называемом "облаке".

– Мы называем это именно таким термином. Другие говорят: сознание, душа, дух. Как ни назови, суть от этого не меняется – это как раз то самое "я" мыслящего существа. То, посредством чего оно осознает себя личностью. Ну а мы, как ты уже знаешь, умеем отделять «облако» от физического тела индивида, не вызывая его смерти. Даже наоборот, как видишь, тела отлично сохраняются, если их, конечно, не использовать.

– Ну а как же «облако»?

– Здесь были определенные трудности, но мы их преодолели. Для того, чтобы при разделении «облако» не улетело в Сады забвения, мы помещаем его в любое физическое тело, даже неорганической природы. В противном случае оболочка погибает. Ну а переселенное «облако»… Может быть, ты что-нибудь слышала о двигунах? Одно время в Амероне они были весьма популярны. – И Зувар, закинув назад уродливую голову, захохотал с каким-то утробным бульканьем.

Пока он смеялся, Корги с любопытством оглядывалась по сторонам. Здесь были мужчины и женщины различных рас и возрастов, встречались и дети. Были они одеты в костюмы, должно быть, всех времен и народов. Заметив изучающий взгляд Корги, Зувар сказал:

– Да, теперь мы имеем богатейший выбор оболочек, так сказать, гардеробчик. И это только один зал – зал гуманоидов. А есть еще и другие. Там бы тебе было еще интереснее, но сейчас не до того – времени в обрез.

" Сразу видно, что ты себе оболочку выбирал не здесь", – почему-то зло подумала Корги.

– Ладно, займемся делом, – посерьезнел Зувар. – Ханнаг ждет нас. Здесь ничего подходящего нет. Сейчас немного полистаем.

При этих его словах светящиеся столбы с заключенными в них неподвижными фигурами с бешеной скоростью понеслись перед глазами, как будто кинопленку включили на ускоренное воспроизведение. Через минуту их движение так же резко прекратилось.

– А вот теперь можешь выбирать, – Зувар сделал широкий жест рукой. Корги минут двадцать ходила вокруг застывших человеческих фигур, внимательно вглядываясь в их лица и одежду, как бы стараясь определить, кем были они в своей прежней, нормальной жизни, какой имели характер.

Наконец, изучив с десяток экспонатов этой странной и страшной выставки, колдунья решительно подошла к одной из фигур и, глядя на нее в упор, как бы уже примеривая на себя, погрузила руки в окружающий ее поток голубого света.

– Вот эта, – едва слышно произнесла Корги.

Сзади неслышно подошел Зувар, остановившись у нее за спиной.

– Ну что ж, лучшего выбора не смог бы сделать и сам Ханнаг. Я рад, что не ошибся в тебе.

10. Нежданный гость

Зэнд сидел на краю обрыва, свесив вниз ноги, и смотрел на море. Свежий ветерок теребил его давно нечесаную шевелюру и седую всклоченную бороду. Прошел, наверное, час с того момента, как он проводил Алену с ее необычными спутниками. Оранжевое солнце давно перевалило за полдень и уже приближалось к вершинам гор, а на северо-востоке из-за моря показался край кольца Нолы. Время от времени Зэнд подбирал с земли камешки и бросал их вниз, наблюдая, как они, подскакивая, скатываются с обрыва.

Бросив очередной камешек, Зэнд поднялся, чтобы уйти, и вдруг увидел всадника, приближающегося по пляжу с западной стороны, оттуда, где находилась импровизированная выставка каменных изваяний яшеров. Всадник скакал вдоль самой кромки прибоя, где песок был сырым и плотным. Он быстро приближался, и вскоре Зэнд смог разглядеть его во всех деталях. Под всадником был красивый мощный волфан серебристо-серой масти, сбруя на волфане была под стать самому животному, роскошная, богато отделанная серебряными украшениями. Седло также было инкрустировано серебром. У задней луки седла висела притороченная к нему кожаная дорожная сумка, пара мечей и легкий шлем из серебристого металла, украшенный костяным гребнем Переливчатого ящера. На всаднике была не стесняющая движений легкая кожаная кираса с вьющимся по ней замысловатым серебряным узором и с большой восьмиугольной звездой на груди.

Брови Зэнда удивленно поползли на лоб: "Неужели это… Не может такого быть!"

Но вот всадник подъехал еще ближе, и теперь можно было разглядеть его лицо. Был он молод, не старше двадцати пяти лет, и имел довольно приятную внешность. Почти сросшиеся над переносицей черные брови придавали его лицу суровое выражение и делали его несколько мрачным. Длинные черные волосы были зачесаны назад и собраны в густой пышный "хвост", перетянутый на затылке серебряной лентой.

– Да, без всякого сомнения это он, – пробормотал Зэнд себе под нос.

В этот момент всадник глянул в его сторону. Он резко осадил волфана и остановился, потом, потянув за правый повод, повернул и стал не спеша приближаться. Теперь, когда он повернулся в фас, Зэнд увидел, что всю левую сторону его лица от лба к подбородку пересекал глубокий шрам, который, однако не уродовал наездника, а лишь делал его вид еще более мужественным. Левый глаз его прикрывала черная матерчатая повязка.

Волфан неспешной рысью подъехал к самому подножию обрыва, и всадник, глядя вверх на Зэнда, поднял правую руку с раскрытой ладонью.

– Приветствую тебя! Ты Зэнд-Гвоздь, – крикнул он, то ли спрашивая, то ли утверждая.

– Приветствую и тебя, Рыцарь Серебряной Звезды. Ты не ошибся, я – Зэнд, только вот Гвоздем меня уже давно никто не называл, – отозвался Зэнд.

– Смогу ли я найти у тебя короткий приют?

– Об этом мог бы и не спрашивать. Проезжай немного подальше, там ты сможешь подняться, – Зэнд указал туда, где начиналась тропа, ведущая наверх.

Всадник подъехал к ней и, спешившись, стал подниматься, ведя волфана за повод.

"Да, странно, – думал между тем Зэнд. – Сколько лет – ни одной живой души, и вдруг – вторые гости за одни сутки".

Наконец рыцарь оказался наверху рядом с Зэндом.

– Ты узнал меня? – спросил он без особого, впрочем, удивления.

– Да, но и ты узнал меня, хотя, по-моему, ни разу не видел.

– Но зато много о тебе слышал, – с легким поклоном отвечал молодой человек.

– Моя персона не заслуживает такой известности, чего никак не скажешь о тебе. Кто в Амероне не знает Эдвина Одинокого, Рыцаря Серебряной Звезды.

И Зэнд в свою очередь поклонился гостю.

– Впрочем, не продолжить ли нам беседу за столом? Должно быть, ты проголодался с дороги.

– Не откажусь, – согласился Эдвин Одинокий и направился вслед за Зэндом к его дому.

– Неплохо ты здесь устроился, – сказал он, оглядываясь вокруг.

– Да, я доволен.

– И что же, ты живешь здесь совсем один?