Воин империи

– Оружие будет у группы прикрытия, – ухмыльнулся Кравченко. – Минут за пять до меня туда должны зайти мои и ваши ребята под видом обычных гражданских. Злой вот-вот приедет. Лучше было бы, конечно, пару девчонок с ними, для отвода глаз. Но это опционально.

– Да брось, найдём, – заверил заинтригованный Лёд. – Есть у нас девушки. Даже и с подготовкой. Но дальше-то что?

– А дальше так. Я звоню Лысому, говорю, что приехал. Как обещал, один и без оружия. И жду его в его же ресторане. Он неизбежно заинтересуется таким раскладом. Валить он меня сразу не будет – люди вокруг, да и мужики его не при мне, а на улице в машине сидят. Кстати упоминаю, что они под охраной пока что комендантских. Это чтобы он боевиков не послал освобождать их без меня. А заодно и мне защита-оборона: он впитывает, что это здесь я один, – а там меня вооружённые бойцы пасут и моей команды ждут.

Я требую подвести ко мне девушку. Тогда, мол, освобожу твоих. Если он ту игру ведёт, которую показывает, то он мне её отдаст. Но из зала выпустить не позволит. А я, типа, даю команду на привод моих как бы заложников. Для вас она означает команду на захват. Мы вяжем Лысого с его бандосами в зале, а вы с бойцами врываетесь снизу на лесенку и берёте под контроль его офисы и зал.

– Ничего, – подумав, кивнул Олег. – При нашем недостатке во времени – сойдёт. Но если он другую игру ведёт? Смотри: стреляли ведь уже в тебя. Потому не пойдёт он к тебе в ресторан, а братков своих пришлёт, чтобы к нему в офис тебя привели. А по пути вальнут тебя.

– Не думаю. Что-то ему ещё нужно. Он же быков своих в больницу прислал, чтобы забрать меня, а не валить. То им было бы проще. Я так полагаю: если он связан – а мы теперь знаем, что связан, – с СБУ, то от них, поди, и команда пришла. А для гэбэшников, сам знаешь, нет слаще радости, нежели врага живым заполучить и на месте его обрабатывать.

– Э, стой-стой! А выстрел из гранатомёта по окнам? Это не вписывается.

– Не вписывается, согласен. Не знаю ответа. Возможно, эксцесс исполнителя. А скорее всего, потому и гранату кидали, чтобы не убить, а… нет, отставить! Граната в замкнутом помещении… Ирке повезло, что в ванной находилась. Да, снимается, – с сожалением покачал он головой. – Но иного варианта сейчас всё равно не вижу. Или штурм. Но тут уже теряется внезапность. И подтягиваются прокурорские, менты, пойдут согласования, переговоры… А злодей за это время уйдёт, а Ирину убьёт. А так у нас – обычное оперативное задержание в рамках выявления укровской агентуры. Самая ваша сфера ответственности.

– Да, это ты верно, – согласился Лёд. – Ладно, за неимением гербовой пишем на туалетной. Пошли к Соколу, утверждать план.

Но к Соколу они не успели.

В помещение, где они совещались, ворвался Томич. И не деловитый, как обычно. А что называется – излучающий.

– Ну что, товарищи командиры, совещаетесь? Разрешите присутствовать?

– Ты чего такой довольный? – осведомился Холодов. – Чуть с ног не сбил. Негде тебе присутствовать, мы к командиру идём.

– А-а… Пока не идёте. Свои результаты я ему доложил, он велел прямо к вам идти, план откорректировать, если потребуется. В соответствии с новой информацией.

– Ну-ка, ну-ка… – нетерпеливо потребовал Лёд. – Задержали? Допросили? Что сказал?

– Задержали, допросили, – по-кошачьи сыто ответил Томич. – Дал показания. Вкусные-е! А ты, Буран, чего молчишь?

– Да что буду вмешиваться в чужие разговоры? – картинно развёл руками Алексей, заражаясь потихоньку излучаемой Томичем радостью. Хотя лично у него оснований радоваться пока что не было. – Я, господа комендатура, у вас гость. Что не так скажу, так и на подвал кинете…

– Не, ты глянь, скромник! – повернулся к сослуживцу Томич. – Гость он! Вот верно: на подвал бы тебя, чтобы не выделывался тут!

– Инстинкты комендача? – ядовито поддел его Алексей.

– Вот злодей! – восхитился тот. – Такую кашу заварил, на нас же её опрокинул и ещё невинность корчит! А я вот и не знал, что за тобой, оказывается, Москва присматривает. Прикинь, Олег? Митридат, коллега мой там, – он махнул головой в неопределённом направлении, – звонит, он в Москве сейчас, волнуется, что Бурана достать не может…

Лёшка чуть не хлопнул себя по лбу. Ну да, симку поменял, а Мишке с нового номера отзвониться забыл! Ох и врежет тот, когда вернётся!

– …Ну и говорит, что в Москве, мол, интересуются случаем с Кравченко и просят, чтобы мы тут повнимательнее к делу подходили, побыстрее злодеев обезвредили. Прикинь! Москва о нём волнуется! Прямо хочется спросить, на кого работает капитан Кравченко. Но боязно как-то: приедут его кураторы, надают нам тут по шапке…

Алексей насупился. Просто не знал, что ответить. Слыть «московским человеком» не хотелось. Это как быть любимчиком учительницы в классе – все вокруг полузавидуют-полупрезирают, и друзей у тебя нет.

– Ну, ладно, мужики, время не ждёт, – поменял Томич тон. – Слушайте основную информацию и давайте быстро приводить ваш план в соответствие.

Значит, так. Фигурант наш оказался, к сожалению, резидентом не СБУ. Так что орденов нам не светит. А оказался это простой дядечка по фамилии Мироненко и по кличке Мирон. Но стал он однажды убеждённым украинским националистом. И на этой почве омайданился в корягу и сошёлся уже с чистыми нацистами из батальона «Айдар». И стал у них тут связью. Ну, постепенно оброс агентуркой, сошёлся с криминалом – там не один «Тетрис», ещё банды помельче и разные бандосы россыпью. Сошёлся с ними не на политике, а чисто по жлобству: надувал щёки, изображал «смотрящего» от СБУ и на этом обогащался, отжимая даже у бандюганов дань на, типа, борьбу.

– Это пока по косвенным, вдумчиво побеседовать времени просто не было, – оговорился Томич. – Но раскрутим. А с «Айдара» ломил бабки якобы на подкуп агентуры. Ну, подкупал, конечно, но немало и себе оставлял. Они ж нацики, им как Буратинам: на нацика не нужен нож, ему с три короба наврёшь и делай с ним, что хошь. Вот он им тут и лепил про выстроенное и выложенное подполье, только и ждущее возвращения в ридну нэньку…

Да, а тут «айдаровцы» наконец связали падёж в их рядах не только с собственной глупостью и военной тупостью, но и вот с ним, – он мотнул головой на Лёшку. – Дошли до них слухи, что некий Буран прореживает их целенаправленно, из мести за отца. Очко у них и сыграло. Но как пресечь его дикую охоту? Так у них же выдающийся резидент сидит в Луганске, чуть ли не самого Главу с рук кормит! Вот и поставили перед ним задачу мстителя нашего неуловимого выловить, изъять и доставить к ним. На худой конец – завалить.

Дальше – понятно. Реальной агентуры у него тут не было, а тут ведь боевики нужны, чтобы такого лося, как Буран наш, изъять. Даже целая боёвка, если учесть его подготовку. Следаки для начала нужны – они ж про него только позывной знали, да что у Бэтмена начинал. Затем наружка. Ещё силовиков минимум трое, снайпер. Или киллер, на худой конец. Где взять? А бандосы под рукою! Вот и связался он с «Тетрисом», который контролирует квартирную и риэлторскую мафию, чтобы выявили, где живёт такой-то военный. А те уже подтянули нашего гниду Мышака, который со своей стороны с «тетрисами» якшался, на интересах отжимов квартир. Он-то и нашёл Бурана нашего по спискам награждённых. Там ещё такой вкусный фруктик нарисовался в аппарате Народного совета, я вам поведаю!

Короче, нашли. А исполнить как? Бандиты же! Вот и придумали что попроще – гранату в окно. И агент наш, глубокого залегания, согласен был: чё, мол, возиться и подставляться с изъятием – стрельнули, завалили – и порядок! А бабки, что ему «Айдар» на акцию выделил, попилить.

Ну, дальше вы знаете. Бурана на месте не оказалось, но бабки уже получены и зажаты, да и спросить могут боевые товарищи бандеровцы за неисполнение. Но тут Мышак докладывает, что хоть Бурана и не достали, но ранили его даму. Резко принимается другой план – брать его в больнице во время посещения.

И, кстати, как я понимаю теперь, могли тебя, Лёша, завалить там. В принципе грамотно обложили: следящая от комендатуры под видом охраны, да два бойца. Никто б и не дёрнулся, если бы тебя на месте завалили. Но тут уже Лысому, пахану их, захотелось выслужиться перед, как он полагал, СБУ. То есть взять тебя живым и передать на ту сторону. Связи у них есть, чтобы мимо блок-постов такой груз вывезти. Ну а ты оказался орешком не по зубам и сам изъял исполнителей.

Но этого фигурант наш уже не знал, как и про взятие заложницы. Тут, наверное, Лысый то ли сюрприз хотел ему сделать, то ли, что скорее, обойти на повороте. Но и это оказалось к доброму: шпион наш проникся, что ему грозит в совокупности, коли он паровозиком пойдёт. Он-то, видишь, рассчитывал тихо сидеть, а если что – валить именно на бандосов, потому что улики были бы против них как исполнителей, а против него – лишь слова. Оно и щас так, – ухмыльнулся Томич. – Но уже на подготовке к военно-полевой форме допроса сломался и запел. Даже очной ставки с Мышаком не пришлось проводить. То есть проведём ещё, но время уж больно поджимает. Так что давайте свой план, будем смотреть…

* * *

План был скорректирован не то чтобы кардинально, но с известным изяществом, присущим «конторе». Чувствовалась то ли школа, то ли рука Москвы. А скорее всего, и то, и другое – в МГБ, поди, сидело немало грамотных мужиков ещё советского разлива, да и консультантов из России наверняка хватало. Что бы там ни вопила эта непонятная личность Беглов, но даже по этому и по многим другим признакам было отчётливо понятно, что никакого слива Донбасса Кремлём нет и не предвидится. «Россия-мать с тобой!», – как в песне поётся. Иное дело, что не подменяет она собою два новых государства. А выращивает их под своим крылом, как наседка. Чтобы когда-то отпустить в свободное плавание. Ну, или в не менее свободный, ибо суверенный, выбор, присоединяться ли к кому – и к кому.

В целом разработку Кравченко и Холодова Томич одобрил. Только добавил два элемента от своей истинной конторы.

– Значит, вот что, – резюмировал он. – При нашем дефиците времени это хоть и рискованно, но единственно возможно. Только к скрытой охране со стороны комендатуры я добавлю своих людей. Поскольку дело ведёт МГБ, то у нас здесь всё оборачивается простым задержанием. А не войсковой операцией. – Томич со значением посмотрел на Алексея.

– Потому, Лёша, прости, не будем мы делать звонок от Мирона Лысому с требованием отдать девушку, – продолжил он. – Чтобы не спугнуть. А именно задержать, поймав на деликте. Так что придётся тебе, брат, живцом всё же поработать. А позвонит он потом сам. Тогда и команду получит не дёргаться.

Томич посмотрел на Льда и обратился уже к нему:

– И когда Бурана поведут к Лысому или сразу на подвал, вы бандюков не валите, как собирались, а просто плотно следите за их действиями. На случай, если у ребят из ГБ что-то не сработает. У тех же будет задача в тот момент, когда Лёху примут и поведут, подойти к нему, предъявить удостоверения и объявить о его аресте.

Что делают бандиты? Бандиты теряются. Не готовы они будут воевать с ГБ, чтобы отбить задержанного Кравченко. Значит – звонят Лысому. Лысый что делает, узнав о таком неожиданном раскладе? Идёт разбираться сам? Верно: вряд ли. Скорее он будет в атасе звонить своему шпионскому боссу Мирону и спрашивать инструкций. А тот сидит у нас на подвале. И очень злой на Лысого, который хотел его обойти, а в итоге подставил по полной. Ибо теперь всё, что бандюки натворили, повисает на нём.

Кстати, мне он только обозначил тему, но сейчас из него активно тащат информацию по схронам оружия, сделанным «Тетрисом». По его, вернее, «Айдара», команде – но мы ему обещаем за чистосердечное признание оставить схроны на чисто бандитской инициативе.

Короче, он готов на сотрудничество. А потому на звонок он отвечает командой всё остановить и открутить назад. А потом трубку беру я, который буду рядом, и поясняю Лысому расклад. Что он уже под контролем, и катит на него за его действия не только терроризм по отношению к военнослужащему ЛНР, но и прямая измена родине. То есть вышка при любом варианте. Но там я его утешу: дескать, мы знаем, что по факту работает он не на СБУ, а на тербат укровский. А это уже не измена родине, а так, недостаточная политическая разборчивость. И при готовности к сотрудничеству можно изобразить как добросовестное заблуждение. Особенно если он отпустит заложницу или заложников, если у него там на подвале ещё люди сидят. А гранатометание и прочие бяки, что он организовал, могут быть сочтены эксцессами со стороны отдельных недисциплинированных граждан. Тогда тоже, конечно, без подвала не обойтись, но, во-первых, без конфискации, а во-вторых, при его деньгах и связях его в обозримой перспективе освободят или выкупят. Передадут, например, по подведомственности прокуратуре. В общем, наплету.

Вы же в это время либо винтите его на месте, если он придёт сам сдаваться, либо винтите тех бандитов. И вместе с ними продвигаетесь к норе Лысого. Всё остальное – захват лестницы снизу и прочее – хорошо, так и оставляем. Риск есть, но я думаю, что Лысого мы таким нестандартом поставим в тупик. А ежели он не дурак полный, то, повторюсь, вообще предпочтёт сдаться. И даже хвостиком поюлит. Надеюсь на это.

Всё, теперь бегом к Соколу утверждать. А ты, Лёш, давай принимай своих, забирай пленных бандюков и готовь их к выдвижению. С тобой – Среда и Сыч, тот боец, ты с ними работал уже, так что взаимопонимание наработали. Наша группа с девчонками за тобой через две минуты. МГБ – за ними. Когда они будут на месте, маякнут тебе тремя точками по смс. Остальные все с рациями, кроме тебя, так что телефон держи под рукой. Всё, побежали…

– Постой, – не двинулся с места Кравченко. – Ты всё здорово расплановал. Но один момент меня… э-э, смущает. А ну как Лысый этот в главном тебе обратку кинет? Ты ему – измена родине, а он тебе – моя родина Украина? И, соответственно, на сотрудничество не идёт? То есть – убьёт Ирку?

Томич посмотрел на него с усмешкой:

– Да ладно, Лёш! Он же бандит! У него родина – его карман. На Украине, я тебе скажу, родины вообще ни у кого нет. Её людям всучили в 91-м году. Как кусок объеденного пирога. Ну, люди и взяли – не пропадать же добру. Да только родина оказалась какой-то нелепой – кургузой и злой. Вот и пошло сразу: у кого родина – всё ещё Советский Союз, а у кого-то свой дом или район. Вот их и любили. А всё остальное разворовывали, яро и с удовольствием. Всё равно чужое. И даже у этих, у нацистов, у идейных – то же самое. Они ж не за Украину на самом деле стоят! На кой им Украина? Они за идеи свои стоят. За Бандеру. И за своё право под свои идеи людей верстать. Для них Украина – тот же чужой дом, где живут чужие люди. Полигон для внедрения своих идей, которого не жалко.

Родина здесь только у нас, Лёша. У донбасских. Родная земля, за которую мы вставали не раз, встали и теперь. За родину встали – а уж только потом за идеи или за политические партии. И не за собственно – вообще.

А все остальные на Украине, Лёша, кроме бессловесных обывателей, – бандиты. Только одни простые, как Лысый, а другие идейные. Но хотят все только одного – урвать с чужой для них страны побольше в личный карман.

Не волнуйся. Не тронет он твою девочку. Собственное жлобство не позволит…