Селлтирианд. Прежде рассвета

– Тогда, быть может, разрубите меня своим гневом? Клинка-то у вас не видать… Или состряпаете прямо здесь указ о моем колесование? – Вик’Дерн неприятно улыбался, но его взгляд оставался холодным, не отступая от бушующего пламени магистра. – Бросьте вы это, Лагранн. Вы здесь не на правах Верховного магистра, и нечего разбрасываться угрозами и оскорблениями. Да всему Эллрадану было известно, что Керрик неуравновешенный садист. Только для вас он все еще оставался любимцем и какой-то там надеждой. Попади ему в руки вся полнота власти Белого Крыла, он, несомненно, утопил бы королевство в крови! Мы прекрасно знали, на какие выходки он способен, и многие из них мне приходилось за ним исправлять. Лучший из лучших…

Дорога вилась при свете факелов и монотонном постукивании копыт. Лагранн совладав с гневом, смотрел поверх отсветов огня куда-то во тьму. Казалось, он искал совета у далекого прошлого или глотал горечь услышанного, которое пятнало память о нем.

– Ведь он был Сребророжденным – редкая удача. Можно сказать, реликт ушедших эпох. Он нужен был Белому Крылу, как никто другой. Но что тебе до наших нужд или до лунного серебра? – магистр покачал головой, без особой злобы взглянув на поверенного. – Тебя ведь всегда интересовала только власть и золото, Голтен, ты умел это скрывать, но что-то все равно просачивалось наружу. А когда при тебе упоминали селлестил, почти неуловимо, но ты менялся в лице. Я, бывало, гадал, что это могло означать? Гадал, но никогда не принимал это слишком серьезно. Как видимо, зря…

– Керрика уже нет больше с нами, и нужно жить с этим дальше, – Вик Дерн сказал это как можно мягче, он ни разу не видел магистра столь старым и обделенным. – Но вы, Лагранн, еще можете попробовать спасти этот мир. Можете помочь своему народу.

Глядя на Голтена, Верховный магистр беззвучно шевелил губами, выискивая в себе толику оставшихся сил:

– И что же вы от меня ждете? Что я ринусь целовать руки убийце моего воспитанника? Отдам ключ от Магистрата в руки дряхлых безумцев из промерзших пещер? Нет! – Лагранн решительно тряхнул головой. – Вы правы, я еще в силах остановить все это. В силах спасти мир, удержав его от падения!

– Учитель, мне кажется, Голтен не совсем это имел в виду. Он не призывает вас ни перед кем преклоняться…

– Да, да, да… Он всего-навсего хочет, чтобы я отдал ему Белые Плащи и королевскую гвардию в придачу! – Резко обернувшись к принцу, магистр с трудом сдерживал раздражение. – Быстро же тебе задурили голову, мой мальчик! Всего-то парочка слов с одним из скитальцев, и ты уже готов давать мне советы, как поступать с заклятыми врагами Эллрадана!

Аллариан вспыхнул от незаслуженного укора и неловко заерзал в седле.

– Нет ничего плохого в советах, если они искренни и исходят от сердца! Пусть даже если эти советы исходят от младших. Послушайте, учитель, мы ведь сейчас не в том положении, чтобы не глядя, отвергать предложенную помощь. Быть может, нам все нужно с чем-то примириться и попробовать совместно найти решение?

– Принц, несмотря на свою молодость, говорит на редкость разумно, – первым подхватил Лейн. – Мы не будем никого удерживать силой, по крайней мере, до первого постоялого двора или селения. Отпускать же вас сейчас одного во тьму, магистр, или на пару с принцем, будет поистине медвежьей услугой. На трактах процветает разбой, да и кое-что похуже отыщется…

– Если бы мне вернули мой меч, я, пожалуй, справился бы с кучкой пропитых дегенератов, и потом, если вы вдруг не намерены отсыпать монет в мои пустые карманы, у меня все равно нечего грабить.

– А со стаей свирепых гурлуков-потрошителей, вы тоже в состоянии справиться? Ведь им не нужны будут ваши монеты, только ваша кровь и кишки. И если даже предположить, что вы справитесь, – поднял руку скиталец, дав понять магистру, что еще не окончил, – вполне вероятно, такая резня привлечет внимание Коронованных. Слух о том, что они появляются все чаще и кого-то неустанно разыскивают, давно уже перестал быть просто слухом. Такова на сегодняшний день реальность. Быть может, они ищут вас, магистр?

– Скорее уж Сребророжденных, на черта им обыкновенный старик? – отмахнулся Лагранн. – Если даже на секунду представить, что все это правда, мы сумели бы о себе позаботиться!

– Вы так считаете? Мне бы вашу уверенность, магистр. Похоже на то, что вы сильно недооцениваете всей угрозы, которая расползлась от Болот. Наш общий враг был и всегда остается Изначальный, как и его наследие.

– Изначальный не убивал моих учеников, – скептически заметил Лагранн. – Да и вообще, если бы не его влияние, быть может, линия Сребророжденных так никогда и не проявилась. Мы с вами, отчасти, его потомки.

Молодой скиталец поморщился, будто впервые как следует рассмотрев магистра. Такая точка зрения была ему неприятна.

– Очень спорная мысль. С таким же успехом можно считать, что камни небес, принесшие в мир огненный хаос, подарили нам новое будущее.

– А разве нет? Разве селлестил не был даром свыше? Разве не эти удары, породившие хаос, принесли с собой лунное серебро?

– Полемика, – пожал плечами Лейн. – Хаос, быть может, и есть спасение от пустоты, но в его недрах сгорают. Изначальный не был изначальным злом, но он захотел им стать. Он выбрал дорогу зла.

– Быть может, его слишком рано остановили, и все эти жуткие твари, выводки его руки, нечто промежуточное, а главное свое творение он просто не успел закончить?

– Интересные мысли бродят в коридорах Белого Крыла. Недаром многие его адепты так охотно склоняются к темным знаниям.

– Мы сейчас всего лишь рассуждаем, а не обмениваемся идеологиями. Мыслить не как все – это еще не преступление, – магистр разочарованно глядел на скитальца. – Ваши устаревшие догматы слишком беспомощны, чтобы без оглядки следовать им. Я не утверждаю, что Изначальный был спасителем или же абсолютным злом, в мире полно оттенков, которые не разглядеть даже под пристальным взглядом. Я только говорю о том, что мы не смогли постичь всех его замыслов, нам даже было неведомо, как сильно изменил его селлестил и сколько в нем еще оставалось от человека.

– Хотите сказать, зря мы ему помешали? – покачал головой Лейн. – Нужно было дать Изначальному больше времени. Подумаешь – тысяча одна, другая. Что они эти жизни, в руках великих…

– Это всего лишь мысли, молодой человек, – сухо заметил Лагранн. – Рассуждения уставшего старика. Стоит заметить, что ничего подобного я не вкладывал в умы юных адептов, не подталкивал в поисках истины. Некоторые приходили к подобным измышлениям самостоятельно…

– В том числе и Керрик?

– Само собой. Недаром он стал Первым адептом. Керрик был слишком умен, чтобы на веру принять байки о тирании Изначального и великих освободителях Серебряного ордена. Все мы знаем, что история пишется теми, кто последними устоял на ногах.

– Выходит, Серебряный орден только всем навредил? Не противиться нам нужно было, не сражаться, а помогать? Пятеро Коронованных – все еще слишком мало, особенно для вас, Лагранн. Жаль, что Изначальный не успел исказить еще десяток этих милых созданий.

– Брось это, мальчик. Ты хотя бы знаешь, откуда они взялись?

– У нас в Сером Убежище мнения бытуют разные на этот счет. Будто были они однажды людьми: могучими и великими, вроде вас, магистр… Великими гордецами. Изначальный благосклонно принял их, ведь они, как и вы, считали, что он не абсолютное зло, и замыслы его еще не открытая книга. Они пришли к нему на поклон, за силой и властью, и были забыты, до самой поры, пока они не вернулись вновь… его беспрекословными слугами. Кхфаар, Бархаур, Грокхан, Дурхур, Хагрэнд… Изначальный дал им силы, огромной силы, вот только не той, которой они так возжелали.

Лагранн ехал, слегка покачиваясь и прикрыв глаза, казалось, он был слишком утомлен этим разговором:

– Занимательный урок истории, несомненно, в тебе есть задатки хорошего учителя. Быть может, Хранителям не стоило гнать тебя в поле, а более тщательно готовить из тебя следующего приемника?

– Спасибо, магистр, – Лейн признательно кивнул, не скрывая улыбки. – Вы мне льстите. На самом деле у нас никого никуда не гонят и ни к чему не принуждают. Каждый вносит вклад по своим силам и каждый выбирает свой путь и, если путь этот длится достаточно долго, вероятно, он приведет в круг Хранителей. Разумеется, своенравие и нежелание слушать советы, зачастую, укорачивают и без того этот нелегкий путь. Я привык доверять своим братьям и внимательно слушать Хранителей, поскольку между моими знаниями и мудростью старейшин пролегает пропасть.

– Интересно, какую мудрость поведают они, когда увидят весь этот сброд, который ты ведешь к их дверям.

– Их двери – это и мои двери, – отрезал скиталец. – Я надеюсь, что смогу объяснить, как нам это необходимо. Что в надвигающейся буре каждый клинок на счету…

– Не знал, что бурю можно остановить острием клинка, – язвительно заметил Лагранн. – Стихия свирепа и неконтролируема.

– И все же мы попробуем. Разве не для того был основан Серебряный орден в давние века? Разве наше истинное предназначение не в том, чтобы остановить тьму, которая остальным не под силу? Разве Белое Крыло не давало клятву хранить мир и сражаться со злом?

– Да что вы все, в самом-то деле!? – почти сорвался на крик Лагранн, напугав понурых лошадей. – Какое еще абсолютное зло? Отчего вам везде мерещатся монстры, предвестники тьмы? Я скажу вам, скиталец то, чего вы видеть не желаете! Зло оно ведь в каждом свое: хлебнул мужик больше водки, в корчме вечерком, озверел, и бабу свою кулаком приложил. Вот где зло! Или же от праздности и безделья собралась толпа, и вместо работы положенной, да пользы какой, подавай им погром и насилие. Вот какое оно зло – от праздности, безделья, мыслей ненужных и вредных. Когда же мужик при деле и дела у него не кончаются, тогда и зло в нем не успевает прорасти. Вот как нужно со злом бороться: контролировать, направлять, да вовремя сорняки выпалывать. Отара, лишившись пастуха забредет в такие дебри, где одно зло и растет…

Голтен громко выругался несколько раз, так, что у принца покраснел затылок.

– Выходит, по-вашему, Лагран, пьяный мужик – корень всех бед. А уж если он домой хмельным завалится, то куда тягаться с ним всем Коронованным вместе взятым? Он же на месте халупы своей, такую цитадель воздвигнет, что сам Изначальный от страха портки обосрет!

– Я считал тебя умнее, Голтен, или ты слишком хорошо прикидывался. Как же мне надоели все эти байки о темных башнях, живых мертвецах и ужасных монстрах…

Окончить фразу магистр не успел, ведь его презрительные насмешки заглушил звук, прорезающий тьму, как бумагу. Клекот, переходящий в пронзительный визг и мерзкое бульканье, будто лопались пузыри из размоченной плоти. Немногие в отряде знали, что означают эти звуки, но каждый почувствовал своим нутром, что где-то во тьме, куда не дотягивался свет факелов, дорогу загородило нечто жуткое, вполне возможно, то самое, настоящее зло. В чем теперь и предстояло убедиться магистру лично.

Селлтирианд

Эйстальд широко потянулся и с удовольствием почувствовал, как хрустнули плечевые суставы. В воздухе ощущался отчетливый привкус холода, и кругом уже вовсю властвовала зима. Эти родные, суровые тропы севера… Он успел заскучать за ними. Икларентид остался далеко позади, и несколько дней размеренного пути дали им возможность отдохнуть и почувствовать себя вновь отрешенными странниками. Эйстальд все еще терзался правильностью своего выбора: возможно, нужно было настоять на своем и забрать Айли с собой, пусть даже силой. Какая же глупость порой закрадывается в голову! Если не удастся наладить поставки до заморозков, то вдобавок ко всему пережитому, оставшимся бедолагам грозил голод…

Айелия решила остаться в Икларентиде и разгребать все эти горы нелегких последствий, и никакая сила не смогла бы повлиять на ее решение. Нужно было остаться вместе с ней – помочь, уберечь, ни на минуту не оставлять ее беззащитной… Все это возможно было в другом мире, где зло было окончательно уничтожено, и небеса не грозились в любой момент разверзнуться новыми ударами. А может, стоило послать все, в том числе и конец света, куда подальше? Вздохнув, скиталец покосился на Гелвина. Замечал ли старик его смятение? Он был готов поспорить, что замечал. Старый бальтор замечал немало, и все же хорошо, что он был рядом. В его уверенности и неунывающем взгляде, скиталец черпал новые силы. Немногим тешит мысль, что Икларентид им удалось спасти, если только это можно было назвать спасением.

– Как думаешь, она справится? Вдруг чертов туман вернется и…

Гелвин закатил свой единственный глаз, и если бы не повязка на втором, выражение его лица было бы более красноречивым.

– Старик, я не знаю ничего, с чем бы она была не в состоянии справиться! Айли пробыла в городе, переполненном ужасом, достаточно долго, и справлялась со всем куда лучше нас, а ведь сейчас там гораздо спокойнее.

Эйстальд одернул мешок на плече и мимолетно подумал о том, как давно он не бывал в седле. Увы, после того как туман оставил город в покое, в нем не нашлось ни единой живой лошади, впрочем, как и любой другой живности. Если не удастся наладить поставки до заморозков, то вдобавок ко всему пережитому, оставшимся бедолагам грозил голод…

– Ты правильно сделал, что решил не задерживаться, – убежденно сказал бальтор. – Мы, конечно, в травах достаточно «варим», и помощь наша была бы не лишней. Вот только зачем делать припасы, когда над башкой уже молот навис?