Чему улыбается Джоконда?

А гадость пьют – из экономии,

Хоть поутру – да на свои!

Честно говоря, вещица эта из искусственной ткани была не практична, даже можно сказать не гигиенична. Ткань не пропускала воздух, не грела, а главное от дождя тоже не спасала, пропускала влагу через швы, шуршала и т. д., и т. п. Чего только не наденешь ради моды!?

В рассказе «Бобер» я описал ещё один дефицитный товар того времени – головные уборы, то есть меховые шапки-ушанки.

Можно долго перечислять, что являлось дефицитом и как мы боролись с этим злом, а в то же самое время наслаждались приобретённым. Как говорил Аркадий Райкин в своей юмореске «Дефицит»: «Слушай, пусть будет изобилие, пусть всё будет, но пусть чего-то не хватает!» Жаль, что для того, чтобы справиться с этой проблемой, прежде всего, не хватало ума. Продолжать не буду, после слов Райкина это будет звучать скучно, да к тому же об этом с наслаждением рассказывают либеральные средства массовой пропаганды на всех перекрёстках. Особенно меня поражают историки, родившиеся в девяностых, они так убежденно рассказывают мне, как плохо мне жилось в Советском Союзе. И что характерно, их никогда не переспоришь, у них на всякое возражение припасена цитата из мемуаров опальной личности того времени. Ну да бог с ними, у каждого времени есть свои недостатки и преимущества. Мы свое время не вычеркнем из памяти, мы жили и были счастливы, влюблялись, женились, вас, наше юное поколение, вырастили и дали образование, и это гораздо важнее чем отсутствие некоторых потребительских товаров! Вперед пятками не ходят, жить надо настоящим, но прошлое не забывать. Пролетит время и сегодняшних историков будут критиковать их внуки. Диалектика!

Есть дефицит – появляются очереди, народ штурмом берёт прилавки. Проблемы начались в перестроечный период правления М. С. Горбачёва. Особенно это позорное явление было в девяностых, когда Союз развалили в один миг, а на рынок бывшей Страны советов иностранные поставщики ещё не пришли, а своих почему-то не стало. Верхним эшелонам власти было не до народа, боролись за место во всё той же власти. Пока сильные мира сего дрались, пассивная часть страны жила в оцепенении, активная прибирала к своим рукам всё, что плохо лежало. А лежало, как выяснилось позже, всё плохо: газеты, заводы, пароходы и прочая государственная утварь, включая недра. Бери – не хочу! И они брали, а мы безмолвствовали! Кто-то из читателей скажет: так у них же совести нету! Правильно, а вам от этого легче? Вопрос, конечно, риторический, но задуматься над ним стоит.

В девяностых очереди были повсеместно, и не только за дефицитом, без которого можно было обойтись, а буквально за любым товаром и в Москве, и Ленинграде, и по всей огромной стране. Стояли по пять-шесть часов, чтобы купить мясные консервы, полученные по линии гуманитарной помощи из США. Списанные из-за срока годности армейские запасы американцы присылали нам, и народ в драке рвался к прилавку, чтобы купить эти позорные подачки. Лена отстояла в очереди за ними часов пять.

Самую длинную очередь по времени я отстоял в 1992 году на бензозаправке на улице Народного Ополчения. Двенадцать часов, чтобы заправить бак бензина, отпускали только в бак и не больше сорока литров. Народ негодовал и готов был записываться в ополчение, чтобы валить эту власть. Но храбрые мы, чаще всего, только у себя на кухне, или перед женами и несовершеннолетними детьми, потому как старшие могут и послать.

Эпилог

Настал судный день! Стою в парадном костюме перед вершителями Страшного суда. Волнуюсь, естественно, как на выпускном экзамене, ну или как на вступительном.

Перед моим взором серьёзная комиссия: в верхней части, охваченной огнём, восседает Христос-судья. Правой рукой он благословляет праведников, левой – отстраняет грешников.

Сзади Христа Богоматерь и Иоанн Предтеча молятся о спасении душ.

В роли присяжных двенадцать апостолов, шестеро с левой стороны и столько же справа от председательствующего. За апостолами по правую руку от Христа – ангел-хранитель в роли адвоката. По левую руку – служитель Сатаны – падший ангел в роли обвинителя.

В центре Архангел Михаил, он отделяет праведников от грешников.

Председатульствующий спрашвает ангела-хранителя: «Расскажите нам, как вновь представившийся блюдил мои заветы на земле?»

Ангел достаёт из голубого кейса моё досье и оглашает: «Сей раб Ббожий – крещёный, православный!»

«Для начала неплохо. Водятся ли какие грехи за ним?», – спросил Пророк.

Белый ангел продолжает: «Отче наш, конечно, водятся, а то как же на земле, да без грехов прожить? Но врать не буду, смертных грехов на нём нет!»

Я облегченно выдохнул и смахнул пот со лба.

Падший ангел засуетился, из чёрной папки бумажку вытащил, трясет ею перед лицом Председателя и гнусаво произносит: «В отрочестве бесовские танцы: твист и шейк танцевал, частенько дрался, по чужим огородам лазил с дружками, за девчонками подглялвал на речке, а в церковь не ходил. Комсомольцем грешил и в партии безбожников состоял, парторгом работал. Отдайте его нам, это наш клиент! Мы из него всю дурь на раскалённой сковородке выплавим! У нас для него множество развлечений припасено».

От таких слов у меня под ложечкой похолодело.

Иисус посмотрел в сатанинский кляузник и спрашвает: «Водятся ли ещё какие грешки за аттестуемым?»

Представитель Сатаны подленькую улыбку раскорчил, очередную гадость хочет высказать, нетерпеливо выкриквает: «Так он же разведеный, сына Андрея, подростка одиннацати лет отроду, оставил на содержание мамаше!»

Христос нахмурился, бровямии шевелит, а сам в сторону белого ангела вопросительно смотрит.

Защитник говорит: «Что было, то было. Насчёт брака так скажу: брак был гражданский, клятву верности перед богом не давали, в церкви не венчались и развелись по абоюдному согласию. Фраза моего аппонента – бросил – несправедлива. Во-первых, мой подзащитный помогал сыну материально, они вмете часто проводили свободное время, христианские отношения поддержвал с ним до Судного дня. А во-вторых, и это главное, покаялся и осознал свой грех».

Иисус одобрительно кивнул и молвил: «Да, воистину, не согрешишь – не покаешься». Посмотрев в сторону чёрных сил, спросил: «Ну что еще ваши мерзавцы накопали на эту грешную душу?»

Искуситель бумажками зашуршал, ищет убойный компромат. Сценка, ну прямо из телешоу «Что, где, когда». Только что музыкального сопровождения нет.

«Нательный крестик не носит, в церковь ходит от случая к случаю, да и то, начал посешать после пятидесяти лет жизни. Характер у него неуравновешенный, накричать на ближнего может, обидеть божьего человека способен и вообще неласковый, иногда грубит жене», – громко выдохнув, заключил обинение преспешник Сатаны.

Судья пристально посмотрел мне в глаза и говорит: «Ну что скажешь в своё оправдание?»

Я задумался, потом говорю: «Отче наш, ну что я могу сказать. Жил, как все, грешил, конечно, спору нет. Бывало и заповеди твои нарушал, особенно четвёртую заповедь часто нарушал, в выходные и праздники работал. Господи, а как не нарушить-то, когда Сатана в ухо постоянно нашёптвал, искушал: „Не слушай никого, будь счасливым на земле, живи сегодняшним днём, наслаждайся жизнью земной“, – ну я и малодушничал. Правила дорожного движения нарушал и прочие мирские законы…»

Тут Учитель не выдержал, ударил крестом дубовым об пол и говорит: «Ты мне зубы не заговаривай, на счёт законов и правил мирских. Отвечай, как на духу, мои заповеди нарушал?»

Я вздрогнул, как от грома небесного, и поспешил ответить: «Отец небесный, ты был единственным моим божеством, других кумиров у меня не было. Не убивал, не воровал, чужих жён не соблазнял, ну и далее по списку», – признался я.

Послышался шепоток слева: «Хи-хи-хи, кумиров у него небыло, а партийным боссом работал, идеи атеизма в народные массы вещал с высокой трибуны?»

Тут вмешался ангел-спаситель: «Царь небесный, как я уже отмечал, не безгрешен мой подзащитный, но за земные грехи он и наказан был там же. В огне горел, в воде тонул, в переплётах жизненных неоднократно страдал, нервное истощение имел, едва удалось выкарабкаться, болезней у него целый букет, на каждый грех по два недуга. Но к его чести соблюдает твою заповедь «не отчаиваться» и последние годы боролся с искушениями Сатаны достойно».

Создатель почесал затылок и говорит: «Послушайте, может на компромис пойдём? Не вашим и не нашим, отправим его обратно на землю обитованную. Для исправления?»

Ну вот, подумал я, опять в этот ковидный ад: маски, перчатки, «Спутник-Лайт» и QR-код. Всё придётся заново проходить! А с другой стороны, что уж душой кривить, лет десять с удовольствием бы помучился.

Тут уж не выдержал Иоанн Предтеча: «Вы что, Вседержитель, не в себе? Он же подорвёт всё наше двухтысячилетнее учение, а за одно ваш личный авторитет! Его, воскресшего, за Миссию могут принять! Пусть уж лучше в Ад, чем на землю. Хотя, я лично за то, чтобы дать ему возможность исправляться в Раю. Человек он работящий, на все руки мастер. И нам польза будет, а главное авторитет сохраним».

Апостолы одобрительно закивали седыми головами, типа того, мол, дело говорит Иоанн. Матерь Божья тоже утвердительно кивнула. Только Архангел Михаил неуверенно замахал крыльями и всем своим видом показвал: мне, конечно, всё равно, только решайте поскорее, а я уж своё дело сделаю.

Христос одобрительно хлопнул дланью по дубовому подлокотнику престола и уверенно заключил: «Быть по сему, предложение принимается, пусть потрудится в Раю, но непременно на самых тяжёлых работах».

Вот думаю, дела небесные, всё как у нас, в России-матушке, на черновые работы гастарбайтеров им подавай.

Присяжные облегчённо вздохнули и стали расходиться. Падший ангел недовольно ворчал, злобно зыркая на ангела-хранителя.

Вдруг раздался истошный вопль, это над моим ухом требовательно кричал наш кот Марсик. Я открыл глаза, посмотрел на часы – ровно восемь утра, пора вставать.

Марсик повёл меня к кормушке, в ней было пусто. Насыпал корма, Марсик одобрительно замурлыкал и принялся аппетитно хрустеть.

«Значит, всё-таки вернул меня Христос на нашу прекрасную грешную землю?», – подумал я, продирая сонные глаза. Ну что же, будем дальше грешить и каяться.

notes

Примечания

1

Так назывались магазины системы сельской потребительской кооперации.

2

Пряжка – психбольница св. Николая на берегу речки Пряжка.