Нога Бога

– Хорошо, – Тычков поспешно допил пиво. – Я завтра наберу людям. Обещаю. Ты только тучки свои не потеряй.

– Во, Хиддинк наш районный, мозги наконец включил, – хохотнул Полубояров.

За трибуной остановился полицейский «рено-логан» и две дородный фигуры вышли из машины.

– Нарушаем, молодые люди? Распиваем?

– Ты, сержант, где здесь молодых то увидел? – Полубояров умудрился посмотреть не на, а сквозь возникшую перед ним фигуру.

Той это явно не понравилось.

– Чего растыкался, мужичок? Проблем по жизни мало?

Дальше произошел впечатляющий, как обычно, монолог Полубоярова который не поддался бы даже описанию Льва Толстого. Потому что жил Лев Николаевич в совершенно другую эпоху и даже будучи великим знатоком русского языка, не знал таких слов как «чмырь», «ушлёпок» и «долбоящер». Как и современных выражений.

На каждой последующей секунде монолога Полубоярова приехавшие пепсы чувствовали себя все более неуютно. И даже виноватыми. Товарищ майор был традиционно хмур, резок в суждениях о жизни и особо об интеллекте окружающих, а закончилось все фразой, возможной, наверное, только в России:

– В общем так. Вы тут не проезжали, а я Новикову, так и быть, не позвоню, – имелся в виду шеф пепсов. После чего «рено-логан» удалился максимально быстро.

Допив пиво и зашвырнув бутылку в кусты Полубояров соображал пару секунд, потом учительским тоном обратился к двоим притихшим и малость ошарашенным его монологом компаньонам:

– Тычок, за тобой звонок и как можно скорее. Не телись, понял?

– Понял.

– За мной – концепция. Я сегодня черновичок договора накидаю на всякий случай. Уверен, контракт нам предложат. Если твоя нога Бога не подведет, – он перевел взгляд на Мезенцева. – Ты облака-то свои зеленые ещё видишь?

– Пока да, – кивнул Мезенцев открывая новую бутылку и делая глоток. Полубояров как раз стоял в таком облаке.

– И вот ещё что, – Полубояров посмотрел на Мезенцева, на этот раз пристально. – Надо по бабкам решить раз и навсегда. Чтобы потом ни у кого никаких претензий не было.

– Не рано? – заёрзал на скамейке Тычков. – Не договорились пока ведь ни с кем.

– Договоримся, – Полубояров уверенно тряхнул головой. – Я предлагаю разделить гонорар так – нам с Тычком по 25%, тебе 50%. По полю ты будешь бегать и по ногам получать, так что мне это кажется справедливым.

– Хорошо, – согласился Мезенцев, так до конца и не представляя себя на поле в форме профессионального футбольного клуба. Названные Полубояровым цифры пока что были для него лишь словами, благими пожеланиями и не более. Но как автодилер, привыкший торговать и продавать, он отметил цепкую хватку Полубоярова, совершенно неожиданную для человека с погонами.

В час ночи Мезенцева разбудил звонок Тычкова.

– Договорился! – гаркнул он в трубку отчего полупроснувшийся Мезенцев скривился как от удара пыльным мешком. – Завтра ждут нас!

– Где? Кто?

– Конь в пальто. Будь в форме и не бухай на ночь.

– Да я сплю вообще-то. Бояра в курсе?

– Я гражданину начальнику первому позвонил, – в голосе Тычкова отчетливо разлилась желчь. – Тоже спит, прикинь!

– Ну так время час, он чего делать должен? Штангу поднимать?

– У него ума хватит, – опять плеснул желчью Тычков. – В общем завтра, у стадиона в одиннадцать ноль-ноль, и не опаздывать мне.

– Чего раскомандовался?

– А это не я, это гражданин начальник предупредил, – желчь в голосе Тычкова полилась через край. – Всё, на связи.

Мезенцев ещё издалека заметил Тычкова стоящего перед трибунами с какой-то брошюрой в руках. Это было очень необычно, потому что Тычок и чтение были также несовместимы, как коммунизм и либералы. Удивил Мезенцева и внешний вид Тычкова – бывший перспективный полузащитник выглядел как рядовой российский турист дорвавшийся до турецкого или египетского курорта: какая-то непонятная, цветастая майка, шорты и шлепацны. В таком виде обычно ходят на пляж или за пивом, но никак не на переговоры. Тычкова в какой-то мере оправдывал очень жаркий день, в который шорты и майка смотрелись уместно, но всё же видок у него был слишком неофициальный.

Не успел Мезенцев дойти до трибун как перед ними лихо тормознула «ауди» Полубоярова. Товарищ майор подготовился к переговорам куда основательнее: льняной костюм, тщательно причесанные волосы, с щедрым добавлением геля, солнцезащитные очки и кожаная папка в руках. Всем своим видом Полубояров показывал, что он человек серьезный и деловой. Сам же Мезенцев оделся в спортивный костюм, полагая, что ему предстоит демонстрировать свою ногу Бога. А в пиджаке и брюках делать это неудобно и нелепо.

– Чего читаем? – Полубояров бесцеремонно выхватил у Тычкова брошюру, – Методические рекомендации по борьбе с пьянством среди авиаработников, – прочитал он. – Не знал, что ты авиатор.

– Отец у меня бортпроводником был, – начал было объяснять Тычок, но Полубояров перебил его:

– Батя тоже керосинил? Понятно, в кого ты такой трезвенник. Куда едем, авиатор?

– Восточная улица.

– В «АМО» что ли? – недовольно посмотрел на него Полубояров возвращая книжку. – Я думал ты, минимум, с «Сокольниками» договорился.

– Надо время. Не удалось пока нужному человечку дозвониться.

– Ну ладно, «АМО», так «АМО». Хорошо что я и к этому варианту подготовился, – Полубояров многозначительно потряс перед носом Тычкова своей кожаной папкой. – Чего залипли? Поехали.

Через полчаса, у входа на стадион «АМО», Тычкова, Мезенцева и Полубоярова встретил пожилой мужик в странном наряде: спортивные штаны с кроссовками и пиджак с красным галстуком. Несмотря на полный абстракционизм в одежде, мужик с плохо скрытым презрением оглядел всю троицу, на секунду задержав взгляд лишь на представительном Полубоярове.

– Виталя, – печально заскрипел мужик, взяв Тычкова под локоть и отведя чуть в сторонку, – ты кого мне привёл? Я думал у тебя пацанчик молодой, а это что за пенсионеры?