Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

– А как бы следовало действовать, господин директор?

– Простимулировать активность боевиков, ждать, пока Москва сама не обратится за помощью, и тогда диктовать ей условия.

– Это уже делалось, а результатов не дало.

– Не совсем так, уважаемый коллега. Во время крупнейших акций северокавказских повстанцев Москва обращалась за содействием и информацией. Достаточно вспомнить захват школы в Беслане, тогда русские звонили всем основным игрокам. Чтобы привлечь внимание Кремля, нужно крупное событие в чувствительной точке и в точное время. Нечто такое, что ударит и по политике, и по экономике.

– Вы думаете, что говорите?

– Я говорю, что думаю. Именно так считают в Белом доме.

– И здесь хватает сторонников жесткой линии в отношении России, но никто не согласится обнулить цены на нефть, как в 1991-м, когда рухнул Советский Союз, или в 1998-м, когда России пришлось объявить дефолт. Существенное снижение уже произошло, но его никто – ни США, ни Саудовская Аравии – не выдержит более двух-трех лет. У королевства сейчас нет такого запаса прочности, чтобы гробить свой основной источник дохода.

– Мы тоже не желаем длительного ценового коллапса, который похоронит сланцевую нефте- и газодобычу, опору энергетической независимости США. Речь о другой отрасли, важной для русских, но не для наших двух стран.

– Есть еще одно затруднение – король колеблется. В нынешней ситуации не готов к смелым шагам. Предпочитает рассуждать о поиске политических решений.

– Нужны люди, которые будут действовать, а не обсасывать проблему за бесконечными чашками вашего чудесного кофе.

– В здешних краях гостит как раз такой специалист. Правда, ваш госдепартамент объявил вознаграждение за его голову – пять миллионов долларов.

– МУСА ЗДЕСЬ? ОН ЖИВ? – ДНР не верил ушам. – Наша радиоразведка перехватила переговоры среди боевиков по поводу выборов нового лидера.

– Жив, хотя болен. Подлечился и способен возглавить акцию, по крайней мере, руководить дистанционно.

– Прокачайте его, пока в общем плане. Выясните, сколько людей сможет привлечь, желательно участие не только кавказцев и мусульман.

– Лично с ним не общаюсь, его нет на территории королевства. Контролирую Мусу через посредников.

– Разумно. Так мы договорились?

– В общих чертах. Важны детали.

– Идея акции за мной. Подробности последуют. Мой резидент будет держать вас в курсе.

– Надеюсь, завтра мы продолжим беседу у меня.

– Вы очень гостеприимны, благодарю за приглашение. Увы, пора вылетать в Токио.

ДНР был в состоянии оценить саудовское гостеприимство, даже не побывав во дворце Принца. Резидент поведал, что после полуденной молитвы на парковке перед торговым центром палачи обезглавили сорок семь приговоренных: как местных, так и «гостей». Они колебались по поводу здешних порядков и, видимо, амплитуда колебаний показалась спецслужбам излишне широкой. Шкалу откалибровал лично Бен Султан, известный жестким подходом к врагам королевства и противникам ваххабизма. В данной сфере он не нуждался в советах «Большого брата»: по смертным казням Саудовская Аравия далеко обогнала США, отстав лишь от Китая, Ирана и Ирака. Зрителей на экзекуции собралось немного – человек 20, включая полицейских – на солнцепеке стоять неохота. Событие пустяшное по сравнению с распродажей в молле, где центральное кондиционирование воздуха.

Директор привык закрывать глаза на любую кровь и насилие, если те вписывались в американскую картину мира. «47» вписались, как и Муса. Глаза закрылись: взлет-виски-сон.

Русский отдел, хотя и утратил ведущее положение в ЦРУ, остался в центре внимания начальства. С одной стороны, хорошо: прямой доступ в главные кабинеты и серьезные ресурсы. С другой, плохо: высокие требования и неоднозначная репутация. Смутное время в России позволило добиться оперативных успехов и обзавестись агентурой высшего уровня. Но, поскольку Москва набирала силу и заговорила громким голосом, работать стало сложнее. Руководство требовало чудес, а с волшебниками не складывалось. К тому же череда предательств в рядах русистов, ставшая причиной скандалов в недалеком прошлом, ограничивала доверие к сотрудникам, затрудняя их карьерный рост. Это вызывало недовольство и порой тихий ропот тех, кому приходилось учить трудный русский язык и вникать в глубины славянского менталитета.

Пройдя путь от новичка до главы отдела, Джек Макалистер знал об этом не понаслышке. Приближаясь к пенсии, не питал иллюзий относительно повышения по службе: в прошлом году безуспешно претендовал на вакансию шефа управления планирования разведопераций. Директор ЦРУ, он же ДНР его недолюбливал. Так и сказал: «От нового начальника УПРО мы ожидаем проявления лидерских качеств и выполнения поставленных задач на максимальном уровне». То есть, плюнул в лицо, обвинив претендента в отсутствии оных! Назначил на должность своего помощника-проходимца, который ему раньше портфель таскал и напитки подносил!

Взять, к примеру, готовящуюся операцию к президентским выборам в Москве. ДНР поставил несколько ориентиров и велел подобрать исполнителей. А составление плана и проведение не доверил! Видимо, собрался вообще схарчить в обозримом будущем. Никакого уважения и признания оперативных заслуг! На днях его холуй вызвал в УПРО и долго выносил мозг, а затем ушел «наверх» и вернулся лишь через полчаса! Злость кипела, артериальное давление повышалось. Затем многолетняя выучка взяла верх, и мозг переключился на рациональное мышление.

Ведь, если взглянуть на проблему иначе, еще неизвестно, кому проклятая операция принесет больше вреда или пользы. Кабинетные интриги – вещь обоюдоострая, а излишняя засекреченность порой дает неожиданные протуберанцы. В секунду сложился замысел, который позволит усидеть в своем кресле и даже вновь претендовать на место главы УПРО. При неблагоприятном исходе уволят на пенсию, как максимум, но возможны некоторые выгоды и в таком случае.

Вернувшись к делам насущным, Макалистер испытал очередной приступ постоянной необходимости контролировать события и окружение при любых обстоятельствах. Не то, чтобы не доверял подчиненным, просто ничего не мог с собой поделать. Вот и в данный момент испытывал страстное желание отчитать сотрудника, пришедшего с неутешительной вестью.

– Прямо-таки партнерам некого нам предложить? На бумаге существует сонм агентов и информаторов, а не могут подобрать подходящего кандидата? Скверно!

– Никого с заданными параметрами. Из завербованных чекистов многие уже покинули Россию и не желают туда возвращаться. Да, если бы и удалось их уговорить, как из предателей сделать героев в глазах тамошнего общественного мнения? Действующие агенты работают за деньги, передавая полезные данные. По психологическому профилю ни один не подходит. Никто из них не согласится.

Отпустив подчиненного, Джек помассировал обрюзгшее лицо, виски и затылок. Прибавив в весе, разведчик потел так сильно, что к голове прилипали редкие рыжеватые волосы, зачесанные сзади вперед. Раздражался, когда глядел в зеркало, понимая, каким его видят сотрудники. Сейчас размышлял о другом: «Ничего нельзя поручить! Хочешь сделать хорошо, делай сам!» Стал напрягать память, благо еще в порядке, перелистывая страницы истории отдела в поисках нужной фигуры. Увы, она не всплывала. Решил подождать, не подкинут ли кого британцы. Если нет, придется потрясти и спецслужбы других стран. Вызвал секретаря.

– Направь напоминание резиденту в Лондоне потеребить англичан в связи с поручением, которое ДНР им дал, будучи в Великобритании.

– Сделаю. В приемной ждет тот человек из Rand Corp. – помните, шеф УПРО просил рассмотреть в качестве стажера в отдел. Вот его досье. Даже русский язык немного изучал, что нынче редкость.

– Дай пять минут, чтобы пролистать бумаги, и запускай.

Высокий посетитель тонким загнутым носом и острыми чертами лица напоминал птицу. Даже торчащие волосы, быстрые жесты и меняющий модуляцию голос также из пернатого мира. Но мозг совсем иного класса. Такой требует большого и крепкого черепа, сильной шеи, развитой системы кровоснабжения. С большущей головой в воздух не взлетишь. Лишь полет фантазии не огранивался тяжелой и энергозатратной инфраструктурой, которая в сочетании с тонкими руками и ногами выглядела карикатурно. Внешность бросалась в глаза и совсем не подходила для шпиона, который не должен выделяться в людской массе.

– Таким образом, любое потрясение в химической промышленности чревато цепью негативных последствия для экономики в целом. Машиностроение, транспорт, энергетика, сельское хозяйство и еще ряд отраслей оно затронет непосредственно и серьезно, – вещал гость.

– А масштаб бедствия за пределами России? – поинтересовался Макалистер, уже решивший предложить аналитику временный контракт в агентстве.

– Пострадают страны-импортеры.

– Китай?

– В первую очередь.

– Можешь привести конкретный пример?

– Авария в Селитрограде ударила по производству удобрений, что срывает поставки в КНР и ведет к росту ценна аммиачную селитру. Отсюда рост издержек в китайском агросекторе, что вызовет со временем повышение цен на рис. Опять же селитра используется в изготовлении взрывчатых материалов, в том числе для военных целей.

– OK, парень, а что скажешь про компанию, владеющую шахтой в Селитрограде?

– Тут самое вкусное. Котировки акций снизились, наверняка у владельцев финансовые проблемы, вероятны претензии властей. Следует выяснить подробности, но, почти уверен, что ситуацию попытаются использовать для рейдерского захвата. Там пара акционеров, оба физические лица – есть база для конфликта их интересов. В России личные отношения всегда разрушающе действуют на корпоративную устойчивость. Похоже, русские не понимают, что если два человека зарабатывают каждый по рублю, а вдвоем могут заработать три, то им следует действовать сообща. Часто корпоративные споры там заканчиваются стрельбой.

– Письменный доклад и устный анализ интересны, поэтому дам тебе возможность развить тему применительно к нашим требованиям.

– Я готов. Какие требования?

– Прежде всего, секретность. Подпишешь обязательство о неразглашении. Ребята из ФБР уже сделали проверку на лояльность: не был ли твой папа коммунистом, не ешь ли ты американский младенцев на завтрак. Как обычно. С Rand Corp. перевод согласован. Контракт заключим, первоначально на год. Зарплата, с учетом нашей специфики, вырастет несущественно, зато соцпакет приличный.

– Предложение неожиданное, – «Птица» взмахнул руками-крыльями, взъерошил рыжеватый прямые волосы, – но я согласен. Мне дадут доступ к вашей информации по селитровой компании?

– К данным, добытым Агентством национальной безопасности и ЦРУ. Иначе не сможешь сделать для нас «конфетку». Проведешь под моим руководством два-три учебных задания, возможно, рекомендую тебя на оперучебу, а там, глядишь, станешь полевым оперативником.

– Замечательно, давно хотел заниматься чем-то прикладным.

Джек грустно смотрел на парня кельтского типа – высокий, худой, кожа бледная с веснушками, глаза серо-зеленые. «Идеально подходит для моего замысла и сам хочет, чтобы его «приложили», – прикинул опытный оперативник. – Если ДНР провернет свою операцию, башковитого ждет печальная судьба. А пока радуйся, дурачок!» Сколько наивных энтузиастов Макалистер перевидал! И всегда одно и то же: любовь к тайнам и интригам, равнение на звездно-полосатый флаг. У тех, кто задерживался, быстро наступало отрезвление, если не разочарование. Этот не задержится – вон, как полетел окрыленный. Прямо белоголовый орел с герба США. Немногие в курсе, что у эмблемы есть и вторая сторона, та, где всевидящий глаз над масонской пирамидкой и фраза: Novus Ordo Seclorum. Единицам знаком перевод с латыни: «Новый порядок эпохи».