Схватка за параллель

Напрасно я начал этот разговор; мальчишка, хоть и молодой, но памятливый, при хорошем обращении и так скоро поймёт. Вот только есть ли у нас это «скоро»? Поэтому форсирую события, раскрываю пацана. Шутка ли, пойдём вместе в неизвестность.

– Ладно, Степан, давай показывай что помнишь.

– Андрей Егорыч, недалеко от столицы Увелы располагался наш посёлок Мира. В тот день с отцом собрались на рыбалку, летели на солнце около часа. Неожиданно в иллюминаторе появился дракон. Правда, маленький и чуть ли не вертикально набирал высоту, гигантскими крыльями нагоняя ветер в открытый кар. Папа ещё сказал: «Какой красавец!» и показал пещеру, откуда они выходят. Собирался рассказать легенду о них, да как-то не получилось. Это практически всё, что помню.

– А пещеру хорошо запомнил?

– Да, рядом с ней три высоких острых столба вот таким образом расположены, – рисует схематичный эскиз.

Если там не случилось серьёзных катаклизмов, пещеру мы найдём. И поглядим, откуда берутся драконы. Вероятность того, что это наши знакомые змеи, довольно велика.

– Степан, не помнишь, драконы у вас вместо птиц не летали? А то, может, это ваши обычные животные.

– Дядь Андрей, слышал я про драконов, но ни разу над планетой их не видел. И отец говорил: улетают они куда-то. Учёные вроде бы организовали экспедицию, но то ли погибли, то ли исчезли. Вот так.

– Ладно, Степан, иди отдыхай. Завтра продолжим работу. После завтрака сюда пулей. Времени мало, а вопросов, увы, больше, чем ответов. Чем лучше подготовимся здесь, легче будет там.

Мальчишка убегает к новым знакомым. А я гружу компьютер по полной. И с удивлением наблюдаю странную картину. Явно спровоцированные, причём не очень многолюдные беспорядки с участием клонов и гномов при отсутствии ядерного или какого-либо другого оружия приводят почему-то к некой вспышке, замеченной с патрульного корабля «Персей» и однозначно классифицированной как ядерный взрыв большой мощности. Поскольку, кроме экваториальных островов, планета непригодна для жизни (ну нет больше земли), осмотрев пепелища, патруль закрыл планету, как опасную для проживания, по меньшей мере, на пятьдесят лет. Так она и отмечена на всех звёздных картах. А радиофобия отгоняет немногих мародёров этого мира.

В принципе эта планета не играла в мироустройстве никакой роли. Она не отличалась ни многочисленным населением, ни райским климатом. Стычка подростков на пляже вызвала волну насилия. Вал беспорядков накрыл планету. Вот только странно, что, кроме таких общих фраз, более подробной информации обнаружить не удалось.

Мысли текут неторопливым ручейком, цепляясь одна за другую. Много странного по простой причине – я там не жил. Мотивы жителей планеты для меня тайна. Хотя выводы кое-какие напрашиваются.

Неожиданно в мозгу возникает образ Маши, и умствования испаряются. Мысли кружатся в бешеном хороводе, и не успеваю понять, где боль, где ненависть, где жалость, где беспощадность. Мария просто стоит в моих плотно зажмуренных глазах. И после пяти минут мата и злости на себя прощаю её. Страшная сила – красивая богиня! Надо на всякий случай держаться подальше, но понимаю всю невыполнимость этого. До чего ненавижу себя. Но сверху, судя по всему, на нас спущена разнарядка. И как ни крутись – быть вместе, даже если реки наполнятся кровью наших врагов и, выходя из берегов, будут угрожать всемирным потопом.

Сейчас разведаем с командой местность, и надо искать истеричку, пока не влезла в крупные неприятности. Борец с нечистью, идиотка! Ответный удар по её команде будет страшен. Да и мои шансы на выживание невелики. Задумки скину в сеть. Пора Великим учиться головой работать, а не экспериментировать. Сон мягко крадётся, отщипывая то от одной мысли кончик, то от другой начало. Они начинают путаться, сплетаться в странный плотный шар и наконец гаснут.

Утром совершаю по пустынным коридорам и лестничным пролётам пробежки. Ускоряюсь, словно на результат. Пот быстро мочит футболку. С шевелюры ручьём бежит солоноватая жидкость. Как-то в этих бросках по планетам совсем разучился ногами шевелить, всё головой да головой. В крошечном спортзальчике с удовольствием кручусь на перекладине, затем ломаю гири. Интересно, формы гантели и гирь практически идентичны знакомым с детства. Пока бегаю да прыгаю, корабль просыпается. Появляются первые заспанные морячки, с недоумением смотрят на меня. Не осуждая, просто принимая как данность, что у богатых свои причуды.

Эх, знали бы, да ладно! Сейчас всем встречным-поперечным буду рассказывать о том, что иду спасать мир. Такой весь мягкий и пушистый. Поэтому придаю фейсу злобное выражение, и народ рассасывается по делам. Ещё полчаса честно качаю железо. После душа стюард приглашает на завтрак в кают-компанию. Форма одежды свободная. Торжественная часть окончилась вчера. Сегодня дела и работа.

На завтраке представили старпому с естественным космическим именем Джон; я очень бы удивился, если бы он оказался, допустим, Иваном. Также с главным механиком, Доминике – огромным, словно шифоньер, клоном. Непринуждённая беседа течёт вежливо и касается сложностей полёта, взаимоотношений в экипаже. Меня заверяют: в случае необходимости могу рассчитывать на всех. Слегка перекусив, возвращаюсь в каюту. Пора начинать подготовку амуниции. Степан ждёт под дверями, и, глядя на его счастливое лицо, убеждаюсь – пацан вполне доволен и судьбой, и собой.

Первым делом распаковываем противоатомные скафандры. Они очень легки и тем вызывают сомнение в их надёжности. Тщательная проверка показывает отличные защитные качества. При достаточно высокой интенсивности излучения уровень радиации внутри скафандра в пределах нормы. Часа полтора учимся натягивать костюмы, подключать регенерацию воздуха и герметизацию шлемов – тоже нудная процедура. К концу тренировки влезаем в робу лихо.

Далее проверяем НЗ, оружие. Усаживаю Степана за чистку пистолетов-пулемётов, а сам шлифую «калашникова». Сколько же мне послужил? А сколько послужит? Набиваю магазины, остальной боекомплект развешиваю на поясе, рассовываю по карманам, благо их полно. Патроны тщательно протираю. Даже неугомонный Степан с удовольствием выполняет нудную в принципе работу. Ничего, брат, внизу покажу тебе наше оружие в действии. Разрядников нам, к сожалению, не продали. Тяжёлое оружие под запретом в данном секторе. Но я синтезировал тротил во вполне официальном ресторанчике. Ведь синтезатору до фени, какую органику готовить. А детонаторы сделал по чертежам, знакомым ещё с карьера. Гранаты аналогичные, Ф-1, РГД-5, удобно располагаются в подсумке.

Провизию с собой решили не брать. Запрашиваю у компа данные шлюпа; он, оказывается, тоже обладает отличной противоядерной защитой. Планируем на нём искать пещеру и, если найдём, посадим невдалеке от входа. Это для того, чтобы не лазить по радиации лишний раз. За Шарика не беспокоюсь: как-то само собой приходит понимание, что радиоактивность ему не страшнее пары блох. Поэтому не грузим лишнюю амуницию.

Так в делах, заботах пролетает неделя путешествия. Часты ужины с капитаном. Очень образованный и разносторонний человек. Одно удовольствие поспорить, поговорить за жизнь. Неоднократно полемика доходила до ругани. Ругался кэп виртуозно, плотно, в основном по-русски с незначительными вкраплениями англо-французской ненормативной лексики. Ну и я не сильно уступал на сленге родной страны, и матерная речь успешно вытесняла обычную. Выслушав друг друга и успокоившись, расстаёмся закадычными друзьями.

Зашёл на огонёк к картёжникам. Играли в очко. Ох, и масть же мне валила! К концу вечера оставил ребят без штанов в прямом смысле. Но рабочая солидарность не позволила бросить команду в проигрыше. Ставлю выигрыш против призовых денег и успешно проигрываю всё. Боже, как они радовались! Идиоты; если бы хотел, без трусов оставил и по пол-уса сбрил. Думаю, охоту играть отбил у них надолго. Может, чего скопят, дело откроют – короче, развернутся. А сейчас пусть живут.

Со Стёпкой и ребятами-юнгами занялся рукопашным боем, чем привёл их в совершеннейший восторг. Получаться у них начало очень даже неплохо. Глядя на наши занятия, местный геркулес механик Ганн Мигель предложил мне помериться с ним силой. Бой назначили на следующий день. Надо ли говорить, что вся свободная от службы часть экипажа еле разместилась в маленьком зальчике. Бороться здесь невозможно, предложили перебраться в зал банкетов. Мигом перетащили маты, установили стулья и расселись, попивая пиво с орешками.

Стоим друг против друга. Соперник огромен, на голову выше и раза в два тяжелее. Если в лапищи к нему попадёшь, партия окончена. Но лезть в распростёртые объятия не собираюсь. Слышу, заключают пари 1 к 5 – дёшево меня ценят. Моргаю Стёпке, и он всю наличность ставит на меня. Верит. Мигель переминается с ноги на ногу и явно ждёт сигнала. Старпом на правах рефери машет красным флажком.

Механик ломится в мою сторону, словно дикий кабан. Но я давно в его тылу и со всего маху ногой оттягиваю по заднице. Хохот в зале. Тот мгновенно разворачивается и, словно бык на корриде, без разговоров несётся ко мне. Ну не лезут же умные люди под паровоз, задавит. Я чем хуже…

Пара бросков в моём направлении, но мимо, увы, мимо. Лапищи Ганна хватают воздух, увернуться не составляет большого труда. Он не привык к соперникам, не боящихся его. Ещё бросок; делаю вид, что смещаюсь влево, а сам ухожу вправо. Соперник бросается влево и получает по полной под дых. Несмотря на мышечную защиту, гнётся пополам. Бросаюсь на пол, провожу подножку. Грохнулся так, что, вероятно, яхта сошла с курса. Даже мне стало больно. Шум в зале, крики возмущения и восторга. Кто-то проиграл по-крупному, зато выиграли тоже серьёзно.

Мигель долго не подаёт признаков жизни. Наклоняюсь над механиком, щупаю пульс. В порядке, жить будет. Стараюсь аккуратненько уложить его – ну не без механика же на борту оставаться! Вода и лёгкое похлопывание по щекам приводят Ганна в чувство. В глазах страшная пустота. А в мозгах ни одной мысли. Тщательно с доктором осмотрели; наш общий диагноз – очухается. Довольный Стёпка с кучей бабосов в кармане важно вышагивает по палубе. Приятели, поставившие деньги на противника, жестоко просчитались. Ничего, пацаны молодые, на будущее наука будет. Может, в следующий раз телосложение не введёт в заблуждение. Ибо, в конце концов, мамонт намного сильнее человека. А сейчас где мамонт и где человек?

Поразмялся на славу. Тащу механика в бар, и после третьей порции спиртного он становится похожим на себя. В глазах боль сменяется удивлением, я утешаю тем, что солдат и драться обучался с детства. Это его очень успокаивает. Наливаю ещё пару порций за мой счёт, и мы друзья по гроб. И то верно, такого противника за спиной иметь страшно.

Глава 28

На следующий день яхта выходит на орбиту Синары. Голографическая картинка на удивление точна. Синюшная планета с серыми, словно нестираными облаками. Громадные просторы океана и две горсти крупных экваториальных островов. Значительная часть их фиолетового цвета, основного для местной растительности, но несколько – явно вулканического происхождения – имеют ярко-красный цвет, точно кровь. Впрочем, и карта до катастрофы имела такие же цвета.

Мутное дело – основываться на подозрительных фактах, хотя примем за данность то, что был взрыв и населения больше нет. Это основа, а уж подробности придётся выяснять самим. Сканеры яхты показывают незначительное превышение уровня радиации на ряде островов. Ничего серьёзного, эти дозы далеко не смертельны и жизни не помешают. Города и посёлки пусты, заросли джунглями, и лишь мачты приёмных антенн связи указывают на их месторасположение. Они всё ещё значительно выше самых больших деревьев.

Пришла пора приступать к делу. Посадка в шлюп выливается в незапланированное шоу. Слёз, конечно, нет, но сколько слов поддержки раздаётся со всех сторон! Такое серьёзно бодрит и внушает уверенность в нашем успехе. Ещё бы: тыл у нас надёжен, а враг впереди не так уж и крут. Зато осрамиться нам теперь никак. Мы можем погибнуть, но дело должно быть сделано. Перед стартом в который раз пытаюсь связаться с Мэри или Клаудио. Сквозь треск и шорох помех изредка пробивается далёкий голос Итальянца. По интонации понятно: у него серьёзные проблемы, и только ради друга он спускается с небес. Такая, надо сказать, честь для меня.

– Слышь, шнурок, всё внимание сюда! Нашу команду ждут серьёзные дела. Если с нами что-то случится, получишь пакет с последними догадками, идеями, решениями. Дальше думайте сами. Пока! – чётко и ясно выдаю часть информации, которая не может не заинтересовать.

Запускаю двигатели шаттла. Шлюзы открыты, и ничего не мешает старту. Кристаллики замёрзшего воздуха слегка мутят хрусталь бронеколпака. Мягко задрожали, выходя на режим, маршевые двигатели, и пустота пространства принимает нас. Управление шлюпкой элементарное: любой наш пятиклассник после «Космической Одиссеи» легко совладает с кораблём. Небольшая вибрация, датчики показывают нагрев обшивки – нас встречает атмосфера планеты; дальше жуткая тряска. Через некоторое время приходит тошнота и мутит не одного меня. Обстановка, к сожалению, не позволяет расслабиться: кругом вода, а островки малы, как авианосцы. На них не то что сесть, хотя бы попасть.

Управляемый сброс скорости после входа в плотные слои успокаивает болтанку. Теперь используем космический аппарат в качестве банального самолёта. Радар рисует большое количество островов; сверяюсь с картой и убеждаюсь, что до бывшего столичного ещё далеко. Лёгкий ветер слегка рябит гладь воды. В отдельные моменты на волнах появляются белые барашки. Небо над головой серое. И вообще, как-то не по себе. Такое впечатление – будто залез в окно чужой квартиры и шаришься в нижнем белье хозяйки. Зато лицо Степана светится восторгом и счастьем. Наверное, надеется, что из этих грязно-голубых джунглей выйдут навстречу родители.

Парень погружается в атмосферу детства. Нет, малыш, детство кончилось давно. Я взял большой грех на душу, втравив тебя в эту авантюру. Хотя, если выживем, можно порадовать детей Синары, что их планета жива и ждёт домой блудных сынов. Но это после.

По курсу среди глади воды огромный участок суши. Сейчас, густо покрытый джунглями, он мало напоминает роскошь столичного острова. Но береговые очертания не изменились и на всей его площади нет гигантских воронок ядерных взрывов.

– Стёпка, давай рули.

– Пока прямо, сейчас будет столица; если обойти слева, через десять минут наш посёлок. Он такой чистый и белый. В нём жили отличные люди. В столице нравы, конечно, посвободнее, но нас воспитывали в строгости. Ещё левее, теперь прямо.

Слушаю болтовню маленького приятеля, но отвлекаюсь не сильно. Пристально слежу за горизонтом; сейчас главное на постороннюю проблему не налететь. Своих хватает. Радар не находит ничего ни впереди, ни сзади. Шарик, первое время плохо соображавший от тряски, постепенно приходит в себя. Мелькание мальчишки неподалёку от меня его раздражает, и на особо резкие Стёпкины жесты он даже рычит.

По правую руку остаётся большой город; вопреки ожиданиям увидеть спёкшуюся в стекло землю находим улицы и кварталы целыми и пустыми. Деревья заполонили всё свободное пространство мегаполиса. Даже дороги не препятствие для жизни. Огромные пласты асфальта вначале пробиты маленькими ростками, а затем разбросаны выросшими деревьями-гигантами. Лианы вольготно чувствуют себя в квартирах, и их огромные яркие цветы украшают своеобразную архитектуру. Вся округлая, нет резких углов и шпилей, она тяготеет скорее к шару или эллипсоиду. Эстетический эффект значителен. Будь время, порылся бы в прошлом города. А так, пролетая, чувствую Степаново умиление и страшную боль. Ведь родители, ушедшие в последний путь, рвут нити, связывающие с детством тем счастливым временем, когда защищён всей незримой мощью рода. Она не всегда заметна, но постоянно ощутима. И даже в детских драках не позволяет отступить.

Стёпка не отрываясь смотрит в обтекатель. Узнаёт и не узнаёт родные места: ведь даже небольшой кустик на знакомой до мелочей поляне меняет картину до полной неузнаваемости, а наросло за это время очень много.

– Андрей Егорыч, теперь чуть правее, вон на то дерево.

Огромное, явно не местных джунглей, оно, чем-то напоминающее сосны моей планеты, возвышается над кустарниками.

– Этот кедр привёз и посадил отец, – шепчет мальчишка.

Что ж, отец и дом построил, и сына вырастил, и дерево посадил; всё положенное выполнил, а что ушёл – значит, пришла пора.

Дерево увеличивается на глазах, скорость у нашей шлюпки приличная. Вполне мирная картинка. Лишь чувство неопределённой тревоги и даже некоторого неудобства мешает расслабиться. Вызываю на монитор изображение боевых средств лодки и активирую более-менее значительные. Рука сама находит автомат и проверяет, легко ли достать. Мы готовы ко всему.

– Андрей Егорыч, вон дом! – орёт Степан, тыча в сторону небольшого, но очень солидно сделанного коттеджа. – Давайте садиться!

Ну, бегай не бегай, а начинать надо. На знакомство с местной флорой и фауной сегодня у меня нет времени, зато есть хороший проводник. Степан помнит животных своей планеты. Не было там сколько-нибудь значительной опасности для человека.

Плавно гашу скорость и зависаю над двориком. Заросший полностью, он сейчас больше напоминает кусок джунглей с их буйством красок и жизни. Рука человека не касалась растительности несколько лет. Выбираю местечко поровнее и осторожно опускаю шаттл на землю. Даже сквозь космическую броню слышу сильный хруст; брызги синеватой жидкости марают стекло – наверно, все лопухи в капусту.