Возвращение

Первую половину вторника Середин потратил на выгибание кронштейнов – к обеду от кучи заготовок осталось всего полсотни штук. Бросив кузню открытой, Олег переоделся, оседлал мотоцикл и помчался в центр, к любимым туристами проулкам с якобы старинной мостовой, украшенным фонтанами и новомодными памятниками, с домами восемнадцатого века и множеством магазинчиков, торгующих тем, что не нужно никому из нормальных горожан: сувенирами, картинами, буклетами и всякого рода старьем.

– Ах, простите, древностями, – поправился ведун, протискиваясь к тротуару между сверкающим аэрографией «Мерседесом» и допотопной «Победой», что стоила на сегодня примерно в три раза дороже «немца». – Извините, ребята, я ненадолго.

Пройдя метров триста вглубь пешеходной зоны, Середин толкнул украшенную четырьмя окошками, тяжелую железную дверь, плохо замаскированную под мореный дуб, спустился по ступеням в прохладный подвальчик небольшого, в три комнаты, антикварного магазина и медленно двинулся вдоль прилавков, разглядывая медальончики, янтарные четки, рубиновые кулоны, яхонтовые браслеты и прочие безделушки.

– Вам помочь? – моментально ринулась навстречу миловидная девушка в синей юбке и такой же жилетке, надетой поверх белоснежной мужской рубашки.

– Вы продаете старинные монеты?

– Разумеется. Какой именно век и какие страны вас интересуют?

– Русь и Средняя Азия, примерно девятый век.

– Да, это здесь, в большом зале, – обрадовалась продавщица и заторопилась в соседнюю комнатку.

– И я хочу не купить, а продать, – добавил Олег.

– А-а… – тут же обмякла девушка, словно из нее воздух выпустили. – Это к Вячеславу Григорьевичу надо, он у нас ассортимент отслеживает.

– И где его найти?

– В конце оружейного зала крашеная дверь, за ней коридор и первая дверь направо.

– Спасибо на добром слове, юная леди…

Оружейный зал оказался комнаткой метра четыре на четыре. В углу за прилавками имелась низкая, метра в полтора, дверца, покрашенная под цвет стены, внешне более похожая на дверцу стенного шкафа или пожарного крана. Однако за ней обнаружились еще четыре ступени, ведущие в узкий коридорчик – чуть больше полуметра шириной. В двух шагах далее и была дверь из кровельного железа, но с медной ручкой и замочной скважиной. Ведун постучал.

– Да, я здесь! – отозвались изнутри.

Олег толкнул створку и с облегчением оказался внутри конурки где-то метра два на два. Во времена Екатерины Великой здесь, наверное, держали ведра и метлы местные дворники. Теперь, учитывая стоимость площадей в «исторической застройке», подобный кабинет стоил очень много. Солидный, в общем, был «офис»: со столом, плоским стеллажом для бумаг, креслом для хозяина и маленьким окошком у него над головой, под самым потолком. За окошком то и дело мелькали ноги, но разглядеть что-либо выше колен было невозможно.

– Вячеслав Григорьевич? – на всякий случай уточнил ведун у сладко пахнущего мачо средних лет и средней же упитанности, но с тонкими усиками, тонкой бородкой и черными, как каменный уголь, волосами, гладко прилизанными к затылку.

– Чем могу быть полезен, уважаемый… уважаемый?..

– Можно называть меня просто Олегом, – разрешил Середин. – Я привык. А полезен… Я могу быть полезен вам тем, что готов расстаться со старыми монетами, что завалялись у меня дома.

– Копейки, полтинники, гроши? – презрительно дернулась верхняя губа мужчины.

– Не уверен. По-моему, в девятом веке их называли немного иначе… – Ведун раскрыл сумку, нащупал в ней несколько монет и выложил на стол.

– Чешуя? – встрепенулся мачо. – Ну, хоть что-то! А то тут иные даже пятаки брежневские впарить пытаются… Ну, могу взять по рублю за штуку. У вас их много?

– Електрическая сила! – не удержался от возгласа Середин. – Монеты девятого века?

– По рублю, молодой человек. А вы думали? – Вячеслав Григорьевич откинулся в кресле и довольно расхохотался: – А вы думали, что добыли сокровища капитана Флинта? Клад, наверное, попался, да? Бывает, бывает… – Он поелозил ухоженными пальчиками с ровными, чистенькими ногтями по столу вокруг монет. – Понимаете, молодой человек… Дело в том, что большая часть кладов наполнена именно этими новгородками. Самая ходовая, видать, была монета. Так что денег этих много, а собирателей на них, увы, мало. Это во-первых. А во-вторых, в чистоте металла в те времена разбирались слабо, серебром считали чуть ли не все, что блестит. Ныне же вся эта чеканка проходит под грифом «изделие металлическое с примесью серебра» и никакой иной, кроме музейной, ценности не представляет. Вы их даже в лом не отнесете – не примут. По современным меркам, это не серебро. Хотя, чего я убеждаю? Пойдите в зал, там ваши сокровища по двадцать два рубля в сувенирных пакетиках лежат. Причем уже начищенные, отборные и вместе с упаковкой.

– Все же двадцать, а не один.

– Повторяю, они уже начищенные и красиво упакованные. А ваши монеты – грязные и истертые. К тому же, новгородки продаются очень плохо, и брать их у вас вообще не имеет смысла. По рублю я еще готов вложиться. Года за три-четыре как-нибудь разойдутся. Дороже – смысла нет. Можете оставить себе на память. Детям будете показывать, что наши предки тысячу лет назад в руках держали, чем им зарплату выплачивали.

– Понятно… – Середин забрал «чешую», поворошил содержимое сумки, достал крупные монеты, начал выкладывать по достоинству: три дирхема, дукат, динар, змеевик.

– Какие истертые… – Вячеслав Григорьевич покрутил между пальцами дирхемы. – По достойной цене не выставить. Но по двадцатке за каждую могу дать. Не сувенирные это монеты, не наши. Спросом у туристов не пользуются. Дукатик венецианский! Странно, что он здесь у кого-то в кладе оказался, они чаще на юге попадаются. Три грамма золота. Жалко только, низкопробного. Но золото есть золото, да и падки на свои денежки итальянцы. Пожалуй, рублей в триста я такую монету оценю. Так, динар: золота в нем побольше, качеством похуже, туристы из Европы их почти не знают. Ну, пусть будет триста. А это что такое?

Ведун заметил, что руки антиквара дрогнули, как дрогнул и голос. Даже на висках как будто проступили капельки пота.

– Змеевик золотой. Похоже, согдианский, из Средней Азии… – Мачо пытался вести беседу так же непринужденно, как и раньше, но голос его звучал фальшиво. – Ну, я вам говорил, каково было качество драгметаллов в те дикие времена… Азиатские монеты, они не очень… Но вы знаете, такого у меня нет. Для ассортимента разве… Эх, была не была! Рискну. Тысяча. За одну эту монету – тысяча! – Цокнув золотом о столешницу, антиквар положил змеевик перед собой и полез во внутренний карман. – Итого за все вместе… Тысяча семьсот…

– Все равно не деньги, – одним движением сгреб со стола монеты Середин и развернулся к двери. – Извините за беспокойство.

– Подождите, куда вы? – метнулся из-за стола Вячеслав Григорьевич. – Я же… Я же говорю, у меня нет в ассортименте этой монеты. Подождите! Пусть будет две! Я дам за ваши монеты две тысячи рублей. Да не спешите так! Хорошо! Пусть будет две тысячи за один только змеевик. Сейчас я достану…

Однако Олег уже понял, что его собираются надуть и более торговаться не собирался. Он просто вышел в коридор, прикрыв за собой погрохатывающую жестью створку. Несколько мгновений спустя мачо нагнал его в «большом зале»:

– Я согласен на пять. Пять тысяч! Плачу сразу! Шесть… Семь…

– Давайте закончим, – попросил Олег. – Я раздумал расставаться с монетами. Они дороги мне как память.

– У меня больше денег все равно нет!

– Вот и хорошо, – кивнул ему Середин, поднялся по лестнице, вышел на улицу.

И почти сразу позади хлопнула дверь:

– Этот разговор все равно не имеет смысла! Она может оказаться поддельной… – Вячеслав Григорьевич вновь нагнал его и со странным припрыгиванием зашагал рядом. – Ее нужно проверить… Я могу это сделать… Я готов дать за нее залог. Тысячу. Не рублей, молодой человек, тысячу долларов. Вы мне не верите? Ну, две. Три… Она таких денег просто не стоит! Пять!

Мужчина наконец-то отстал. Но ненадолго.

– Подождите! – Антиквар опять оказался рядом. – Подождите… Оставьте хотя бы свой телефон. Я уточню все и перезвоню. Возможно, получится решить вопрос еще более интересным для вас образом.

– Ладно, записывайте, – решил пойти на компромисс Олег. В конце концов, торговец вполне может созреть на более честные предложения. Почему бы и не оставить себе выбор? Лишний покупатель – лишняя возможность поторговаться. Но цены на змеевики нужно обязательно проверить в разных источниках!

– Я обязательно перезвоню, – золотым «паркером» записал себе на ладонь семь циферок мачо и вдруг решительно сжал кулак: – Эх, была не была! Десять! Десять тысяч долларов! Имейте в виду, больше вам никто и никогда не даст! Это совершенно точно!

– Такую хорошую монетку есть смысл сохранить детям в наследство, – покачал головой Середин. – Дешевле она ведь теперь уже не станет.

– Это мое последнее слово! Десять! Вы понимаете, что это такое? Я даю вам новую импортную машину за старую монету. Десять. Ну, самое большее – одиннадцать… Ну, как знаете, упрямец! – Антиквар наконец развернулся и отправился в свой магазин.

Олег облегченно перевел дух, немного выждал, перешел на другую сторону улицы, сделал круг возле вороненого трубочиста, подмигнул бронзовому городовому, постоял у часов, похожих на старинный столб для театральных афиш, после чего побрел в обратном направлении и вскоре наткнулся еще на одну антикварную лавку. Эта находилась не в подвальчике, а наоборот, на уровне первого этажа – видимо, переделали из бывшей квартиры. В остальном же она мало чем отличалась от предыдущего магазина. Ну, пожалуй, еще продавщицами – обе были примерно сорокалетнего возраста и одеты в обычные светло-коричневые халаты.

– Вам что-нибудь показать? – отделилась от подоконника дама с рыжей кичкой на голове.

– Я клад нашел, – похвастался Олег и разжал кулак, демонстрируя несколько новгородских чешуек.

– Сочувствую, – усмехнулась дама.

– Как по-вашему, сколько могут стоить старинные монеты?