Постапокалипсис на корабле «Колонизатор». Сборник рассказов

– Подожди, милый. Зайдем еще в обувной. И да, мне надо посмотреть новую юбку, это обязательно! Конечно, неплохо бы и шляпку на лето…

Он хлопнул себя по затылку.

– Вспомнил, черт подери! Я же не прибавил терпение!

Чай с лимоном

– Чем занимаетесь, Андрей Вячеславович?

– Чай пью, с лимоном.

– Сходили бы в столовую, пообедали, как нормальный человек.

– Не могу, Олег Борисович. На диете я, пузо хочу к лету убрать.

На другом конце провода засмеялись.

– Понятно. А я как раз о лимонах… Хотел спросить: груз фруктов, который у нас транзитом проходит с Эпсилона Эридана на семьдесят вторую Геркулеса, вы оформляли?

– Так точно, я.

– Что там за странная записка прилагалась? Мне только сейчас доложили.

– Да ерунда, честное слово. Пошутил, наверное, кто-то.

– И все же? Я, как-никак, служба безопасности. А то вот мне стало известно, что якобы предостережение там, чуть ли не карантин требуется.

– Да вы уж лучше меня все знаете! – теперь засмеялся и сам Андрей Вячеславович. – Ну шутка, ей богу, Олег Борисович! Кто же о таких вещах на клочке бумаги сообщать будет, да нацарапав от руки?

– Однако грузчик, который ее обнаружил, говорит, что там написано о какой-то странной жизненной форме в этих лимонах-апельсинах.

– Не помню. Я ее, записку, выкинул.

– Напрасно, напрасно… Память у грузчика хорошая, он мне ее чуть ли не дословно пересказал. Говорит, на Эпсилон Эридана эти фруктоморфы над несколькими людьми контроль установили.

– Не хотите ли вы сказать, что и мной кто-то командует? – Андрей Вячеславович снова засмеялся, но уже натянуто, с нервинкой в голосе.

– Давайте так сделаем. Я к вам сейчас пришлю сотрудников, вы их проводите к трюму корабля, а дальше они сами разберутся, хорошо? Ну и вас заодно осмотрят.

Корпус телефонной трубки едва слышно хрустнул, сжимаемый пухлыми пальцами, но выдержал, не развалился. Андрей Вячеславович поднял кружку, отпил чаю.

– Зачем же людей зря гонять? Нет, присылать никого не надо. Я вам так скажу. Память у грузчика, может, и хорошая, да только в записке все равно не было указано, каким способом эти, как вы их назвали, фруктоморфы, устанавливают контроль над людьми.

– И каким же?

– Да через голос. Вы не уходите никуда, сидите на месте. Я к вам сейчас сам приду, лимончик принесу к чаю. А, и грузчика этого вызовите!

* * *

– Алло? Служба безопасности?

– Да, слушаю вас внимательно.

– Олег Борисович, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, все верно.

– Это с семьдесят второй Геркулеса вас беспокоят. Не отвлекаю?

– Нет-нет, говорите. Я тут… чай с лимоном пью.

Моя темная сторона

«Акимов, подожди! Подожди меня!». В наушниках хрипело, доносилось учащенное дыхание.

Акимов – это я. Бегу в скафе, взмокший от пота и страха, оглядываюсь назад время от времени. Там, позади, на фоне стремительно приближающейся полосы терминатора, неуклюжая фигурка отставшего Корниенко. Хренов жирдяй!

«Акимов… Уфф… Не закрывай шлюз… Подожди!». Ну да, ты прозевал отход ночи, пока я в штольне работал, а теперь «подожди»! Фигушки. Каждый сам за себя.

Немного осталось, совсем чуть-чуть! Вот уже и железобетонная шляпа бункера, надо немножко поднажать. Оставаться на темной стороне, пока не добегу до шлюза. Иначе… Скаф выдержит, не расплавится, а вот я внутри сварюсь заживо, никакая система охлаждения не поможет. Это вам не Луна, это чертово утро на Дэнси!

Мне казалось, что я уже слышу треск камней, остывших за ночь и вдруг снова попавших под лучи встающей звезды, голубого гиганта. Нет, нет! Только не сейчас! Ведь осталось каких-нибудь сто шагов! Сожри этого жирдяя, зажарь его, он заслужил. А мне дай еще минуту, чтобы укрыться…

Гора, возвышающаяся сразу за нашим бункером, засеребрилась макушкой. Из нее вырвались две струи пара, поднимающиеся все выше и выше. Словно закипевший чайник. Не хватает только свиста, тревожного, закладывающего уши… Впрочем, кажется, я и его слышу. Ах нет, это сигнал климатической установки, предупреждающий о перегреве.

«Акимов… Пожалуйста…»

Дэнси – сокращение от Дэнсиссима. В переводе с латинского – пекло. Сюда бы этих шутников, придумавших название. Хотя… Кто знает, может его придумал один из первой группы, которая вот так же не успела вовремя уйти со светлой стороны? Вездеход у них сломался, что ли? Не помню.

Жарко… Душно… «Акимов! Славик…» Пошел ты! Мне осталось двадцать шагов, даже меньше. Добежать и захлопнуть люк, отгородившись от пекла. Я не спасатель, своя рубашка ближе к телу. У меня даже родственников нет, которым бы выплата от страховки досталась. Господи, как страшно… Упасть на самом пороге и не суметь подняться, потому что скорлупка скафа уже красная, а ты внутри.