Хагалаз. Лесные истории

Бэгэ заинтересованно слушал и одновременно отметил, что ложить сливочное масло в запаренный «кус-кус» – было отличной идеей.

– Многие страны уже ослабили свой пыл в отношении к собственному населению, – продолжал вещать Будильник. – А у нас не так. У нас пятьдесят пять российских регионов приостановили плановую медпомощь населению. Из-за омикрона. Ну якобы. В большинстве субъектов приостановлен плановый приём у лекарей. Невозможно пройти диспансеризацию, получить направление на процедуры в дневной стационар…

Вообще Бэгэ разделял взгляды Будильника. Ему был симпатичен этот блогер, примерно одного с ним возраста, который не стесняясь двигал свои идеи в плане здорового образа жизни.

– С онкологией то же самое, – Будильник почесал нос. – Проблема в чем? Что люди не хотят меняться. А их традиционные методы приводят в могилку. Очень часто. С моей точки зрения, локдаун российского здравоохранения даёт возможность россиянам. Многие жалуются – нельзя туда записаться, нельзя сюда записаться, не могут детям инвалидность оформить. Кому нужен инсулин – требуют ПЦРки оформить. Ну в общем трепят нервы еле живым людям, которые и так заблудшие и ничего не понимают…

Бэгэ подписывался под каждым словом. Он уже давно считал отечественную медицину абсолютно никакой. То, что ещё держалось – держалось исключительно на человеческом отношении персонала к своим согражданам.

За последние двадцать пять лет Бэгэ обращался в поликлинику два раза. В травматологию – когда ему сломали нос в небольшой потасовке. И к хирургу – для удаления вросшего ногтя.

Все остальные визиты Бэгэ в поликлинику были связаны исключительно с прохождением медкомиссии. Был ещё недолгий период времени, когда Бэгэ ходил в поликлинику не за медпомощью, а наоборот – оказывать её. К одной тёте-врачу. Он лечил её депрессию с помощью секс-терапии. Ей сразу становилось лучше после того, как они занимались ЭТИМ в каком-то бесхозном кабинете.

Начало 2000-х было светлым и весёлым временем. Пока Бэгэ не сел на «синьку» и не попал в плен к демону-алкоголю. Насколько проще тогда жилось. Насколько проще был народ. Где-то в 2005 году вся страна помешалась на бабках, а Бэгэ начал дружить с бутылками и стаканами.

Прошло около восьми лет алкогольной зависимости и превращения себя самого в разваливающегося мертвеца. Далее был примерно такой же длительности период вытаскивания себя из трясины. По системе барона Мюнхгаузена. За волосы.

После наполненных кутежами и «весёлыми приключениями» долгих лет «бухалова», обычная жизнь казалась унылой, пресной и безвкусной. Тогда госпожа Тантра вошла в жизнь Бэгэ. Йога и цигун по какому-то неведомому зову примчались на помощь суицидально настроенному психопату, плавающему на самом дне в луже собственной блевотни. Новая компания понравилась Бэгэ значительно больше старых друзей.

И вот сейчас – после завершения двадцатипятилетнего цикла, а если быть уж совсем точным – то двух двенадцатилетних, каждый из которых представлял из себя отдельный период, тем не менее являющийся частью одного большого круга – Бэгэ по логическому его завершению увольнением, абсолютно свободный стоял в начале нового витка вселенской спирали. Как и весь мир.

– Всё это должно было подтолкнуть людей к развитию, – заканчивал Будильник вступление к своему сегодняшнему выпуску. – Чтобы смертность сократилась – люди должны браться за голову. Будильника никто не хочет слушать. Люди хотят есть колбасу, есть макароны и получать качественную медпомощь. Как в СССР. Но как в СССР уже не будет никогда. Очень я сейчас неприятные слова говорю в отношении россиян, тех кто хочет жить как раньше, есть как раньше и болеть несильно. Не получится. Мы живём уже в новом мире, где и фармакология не поможет, и разрушение вот этой сложившейся системы здравоохранения, которая нам тоже не поможет. Ну а если она нам не поможет, то давайте тогда поможем себе сами.

– Да, брат, давайте поможем себе сами, – сказал Бэгэ.

– Эти меры действительно многих людей сведут в могилу, а многих заставят задуматься, что может есть какие-то другие пути, раз нам этот перекрывают. А что вы сделаете если они реально плановый приём закрыли? Значит надо искать как по-другому выживать…

11

С тактической сумкой «operator sling bag» Бэгэ вышел из дому. На улице было то же, что и всегда. Хмурые лица прохожих, еле передвигающиеся бабушки и «тревожные тип'ы» в неряшливой одежде.

Бэгэ уверено шёл по обледенелому и посыпанному песком тротуару. Он улыбался и казалось, светился изнутри. Одна из идущих навстречу женщин удивлённо смотрела на него. Также на улыбающегося Бэгэ враждебно посмотрел какой-то хмырь лет сорока, с грязной медицинской маской на подбородке. Поскорее бы уйти за город.

Только подростки (и то не все) благожелательно взирали на улыбающегося здоровяка. Подростки свои в доску. Они ещё не вступили в период «озабоченной делами отупелости». Бэгэ чувствовал невидимую связь с молодыми людьми, которые так же как и он иронично-презрительно взирали на происходящее вокруг них. К сожалению, через несколько лет большая часть из них превратится в хмурых роботов, точно таких же как и те над которыми они сейчас стебутся.

Бэгэ вдруг осознал, что он печально-счастлив от того, что не стал частью этой безликой толпы. Озабоченно-затраханной своими проблемами. Его улыбка стала ещё шире. А взгляды прохожих более настораживающими. Ну его нахер! Что там у нас сегодня Майами скажет? Бэгэ включил блютуз на смартфоне, услышал характерный сигнал сопряжения с наушниками и запустил один из роликов Майами. Тот как обычно стебался не по-детски.

…Читая приходящие ему письма и анализируя происходящие в мире события, Майами пришел к выводу, что главная цель всего происходящего – вакцинация. А вот причины… знак вопроса. Три рабочих версии бытовали в среде конспирологов. Сокращение численности человеческой популяции. Чипирование. Штрихкод. При этом – в третьем случае даже необязательно нужно было ставить укол. Подписал согласие – получай товарный код. Несомненным было одно – для кого-то человечество является просто скотом. Как для него самого какие-нибудь курицы или коровы.

Майами считал, да и не только он один, а много кто пришел к аналогичным выводам, что место нашего обитания, так называемая планета Земля – не что иное как обычная ферма по выращиванию человеческой породы. И судя по всему, подходило время забоя. Грубо говоря, на тушки нужно было наносить штрихкод. Далее все получившие товарный знак будут вывозиться в неизвестном направлении. Кто на мясо. Кто на размножение. Кто для развлечения.

Бэгэ же считал, что все гораздо глубже. Немногие из конспирологической братии брали в расчет добычу золота. Золото добывается на всех континентах нашего мира. И пропадает в неизвестном направлении. Куда? Только идиот мог поверить, что оно лежит в банках. Только если какая-то его часть. И вообще человечество слишком тупое для того, чтобы взять и самостоятельно начать добычу золота. Люди, которые в конце двадцатого века верили в гелиоцентричность, никак не могли веком ранее самостоятельно разработать технологии добычи металлов из руд.

Скорее вся эта возня на Земле больше напоминала пчелиный улей. В котором что-то пошло не так. Или пчеловод – распиздяй. Или пчеловод поменялся, и новый пасечник решил всех пчел внести в цифровой реестр. Вариантов для размышления просто поле непаханое. Для Бэгэ несомненным было одно. Будь то улей, или ферма, или виртуальная голограмма – где-то что-то пошло не так. Как у Шекспира – Порвалась дней связующая нить.

Бэгэ уже вышел за территорию города, но до нужного поворота в лес нужно было пройти ещё пару километров. Стояло позднее утро. Бэгэ шёл вдоль центральной трассы. По ней в обе стороны с рёвом неслись автомобили и грузовики. На небе светило солнце. Странно что именно сегодня тёмные металлические тучи, обычно покрывающие всё небо над городом, куда-то пропали, открывая лучистый диск светила.

Бэгэ свернул на узкую загородную дорогу. Слева от него находилась спортивная база для любителей лыжного спорта. Сразу за базой начиналась лыжня и уходила в редкий лес. Обширная площадка перед базой была заставлена автомобилями. Бэгэ слышал возбуждённые крики, доносящиеся до него с лыжни.

Миновав территорию лыжной базы, Бэгэ направился по намеченному маршруту. Сам Бэгэ не любил лыжный спорт. И бег он не уважал тоже. Хоть и занимался одно время утренними пробежками по лесу. Это было очень давно. В годы молодости.

Сейчас же Бэгэ вообще считал бег вредной штукой. Если не дышишь правильно во время бега – будет больше вреда чем пользы. А у нас ведь дикий народ. Если бегать, то значит до сердечной аритмии. Если париться в бане, то при максимальной температуре.

Бэгэ лично был знаком с людьми, у которых возникали проблемы с сердцем при большой нагрузке во время пробежек. История с футболистами, мрущими как мухи после уколов от вакцин подтверждает это. Так это профессиональные спортсмены. Если в вакцинах действительно частично находятся мелкие частицы метала, которые кромсают кровеносные сосуды изнутри, вызывая миокардит и прочие сопутствующие проблемы, то это объясняет массовый мор футболистов. Потому как футболисты – это те же бегуны. Повышенная кардио нагрузка.

12

Мимо Бэгэ изредка проносились автомобили. Это были джипы. Малолитражкам на этой дороге делать было нечего. Иногда водители или их пассажиры откровенно рассматривали сумку Бэгэ, к одной из лямок которой крепился моток паракорда с альпинистским крюком. А к боковой поверхности своей тактической сумки, Бэгэ прикрепил здоровый нож. Как у Джона Рембо. Но только китайского производства.

Вообще этот нож не котировался у бушкравтовской братии. И Бэгэ понимал почему. Но он довольно неплохо смотрелся, его тяжёлый вес внушал уважение и его можно было спокойно использовать как топор. На обухе ножа Рембо имелась пила.

Бэгэ рассматривал пейзажи вокруг. Ольхово-березовый лес призывно смотрел на него с обеих сторон загородной дороги. Бэгэ достал смартфон и по приложению MAPS посмотрел что есть в округе. Как оказалось недалеко находилось небольшое озеро. Названия оно не имело.

Бэгэ заинтересовался. Озеро находилось недалеко от дороги. Бэгэ прошёл ещё некоторое расстояние и увидел на снегу след от снегоходов уходящий в лес. В сторону озера. Бэгэ ступил на снегоходную трассу и берёзовый лес принял его под кроны своих деревьев…

Где-то неделю назад к Бэгэ в гости ненадолго заскочил его старый приятель. Игорёк. С Игорьком Бэгэ был знаком уже двадцать лет. Оба одновременно устроились на работу в одну геологическую контору. Совместно ездили по командировкам, совместно выпили не один литр водки, совместно прошли не один километр лесных дебрей.

И уволились они тоже – совместно. После того как оба покинули геологи, они какое-то время продолжали общаться, а чуть позже их пути разошлись. Игорёк засел замом начальника в какой-то лаборатории, а Бэгэ устроился работягой на завод. Раз в год они разговаривали по телефону.

И вот где-то неделю назад Игорёк неожиданно позвонил и заявил, что нужно «как-нибудь посидеть» На следующий день он заявился с бутылкой виски «Jim Beam». Парни, а точнее говоря уже мужчины, пожали друг другу руки. Бэгэ показал Игорьку свою «холостяцкую берлогу».

– Неплохо, – резюмировал Игорёк. – Для одиночки неплохо. – Чего не женился? Я уже второй раз женат. С первой развёлся. Она мне пить запрещала. Да и эта тоже запрещает, – Игорёк ехидно улыбнулся. – Поэтому я три стопочки пропущу и побегу.

– Поэтому и не женился, – сказал Бэгэ. – Потому что вокруг одни разводы. Для людей семья это вообще непонятно что. Для кого-то жены и мужья – это просто какие-то совместно проживающие. Кто-то просто терпит друг друга. Для кого-то жена это какая-то горничная. Для кого-то муж это просто ресурс. Не более. А для меня супружество – это не просто так. И они все разводятся. При этом кричат, что государство разрушает институт семьи, а сами воспитывают детей хрен пойми как.

– Да, а для кого-то жена кошелёк, – улыбаясь сказал Игорёк. – Ну почему не для меня? Приходится вот работать. Я, кстати, уволился.

Старые друзья прошли на кухню. Игорёк расположился за столом и водрузил на него бутылку « Jim Beam».

– А я стою на бирже, – сказал Бэгэ. – Социальной выплаты хватает едва-едва. Поэтому у меня не особо здесь, – Бэгэ открыл холодильник. – Я в плане закуски. Я несколько изменил своё питание. У меня сейчас основной рацион – это крупы. Скоро кудахтать начну от крупы.

– Это же виски, – сказал Игорёк. – Его следует так пить. Просто. К тому же я не жрать к тебе пришёл.

– Тем не менее, – сказал Бэгэ, – У нас на Руси-Матушке должен быть стол. – Бэгэ выставил из холодильника заранее приготовленные тарелки с нарезанной снедью.

– Сальцо, рыбка, сервелатик – Игорёк улыбался. – Социальной выплаты не хватает, крупу клюю, – передразнил он Бэгэ.

– Стол'у должно быть, – сказал Бэгэ. И вспомнил роман Мориса Дрюона. Негоже лилиям прясть. Замечательная серия романов у старика Мориса. – Да мне и как хозяину было бы неудобно. Ты пришёл в гости, а я тебе крупы на стол насыпал. Мол на.

– Ну да, в тебе всегда это было, – Игорёк задумчиво покрутил пальцами. – Я помню, как ты ездил в командировки. В сумке десять литров водки и десять консервов. По одной к каждому литру. Весело тогда было.

– Насколько проще жилось, – подтвердил Бэгэ. – Насколько проще был народ. Насколько вообще всё было просто. А сейчас – пиздец. У всех какой-то геморрой. Куча проблем. Вокруг тюрьма. Везде охрана. На народ нацепили намордники как на скот. Нам просто сказали – так завуалированно – вы скот.

– У нас на работе засада, – сказал Игорь. – Я решил не терпеть это всё… и нахер уволился. Понимаешь я замначальника. А всё руководство обязали писать доносы на своих подчинённых. Есть даже план по доносам. Сто замечаний в месяц. Соответственно – три замечания в день. Как будто руководителям делать больше нечего как замечания сидеть строчить.

Бэгэ вспомнил как на досуге ему позвонил бывший коллега с завода и рассказал то же самое. ИТР обязали писать замечания на своих подчинённых. Также имел место быть и план по количеству замечаний. Бэгэ сказал об этом Игорьку.

– У нас так всегда и было, – сказал Бэгэ. – Стукачество и жополижество. Во все времена. Что при царях, что при коммунистах, что сейчас. Всегда стучали и поощряли это. И жопу всегда лизали. Вышестоящим.