Дух победителя

Глава 2. Гребок на встречу волне

Вот и начались курсантские будни. В 7.00 подъём, туалет, зарядка, уборка казармы и всех подсобных помещений. Затем всеобщее построение и утренний осмотр. Каждый курсант в тот момент, как говорил наш любимый командир роты, должен быть похож на Алена Делона. Чистый, свежевыбритый, подтянутый и с уверенным взглядом. Ботинки и пряжки должны сиять, как у кота, сами знаете, что. А короткую ровную стрижку он образно сравнивал с изюминкой на торте.

Потом все строем шли завтракать на камбуз. Следом пролетали пары лекций или практических занятий в соответствии с учебной программой и расписанием либо в учебном корпусе, либо на полигоне, либо в лаборатории. Затем обед. Продолжение учёбы и свободное время. Ужин. Самоподготовка. Переход в казармы, туалетные дела и в 23.00 отбой. Это я привёл самый скромный перечень ежедневных будничных мероприятий. Все переходы осуществлялись строем. Или классом-взводом, или ротой – три класса-взвода. Это уже детали. Классом назывался взвод. В роте три взвода. Взвод состоял из трёх отделений, где в каждом – не более 10 человек. Расклад подразделений и количество курсантов произведён согласно воинскому строевому уставу. Курсанты получали инженерные знания идентично и в объёме учебной программы Московского высшего технического училища им. Н.Э. Баумана или энергетического института. Честно сказать, я не ожидал, что попаду, по сути, в тот же инженерный институт только с военным уклоном, где все переходы и посещения всех мероприятий под строгим контролем офицерского и старшинского состава.

В начале учебного года начальник училища издал приказ о создании шлюпочной команды для подготовки к участию в спортивных соревнованиях на первенство СССР. Согласно этому приказу ответственный обязан произвести отбор из числа курсантов и создать команду в количестве шести гребцов и одного рулевого. Этим ответственным назначили капитана второго ранга, преподавателя кафедры «Морская практика» Шустова Николая Петровича.

Шлюпки даже и сегодня являются необходимой принадлежностью не только кораблей и частей ВМФ, но и всех военно-морских учебных заведений, и всегда считались прекрасным средством физического воспитания экипажей.

В своё время великие русские флотоводцы Ф. Ф. Ушаков, М. П. Лазарев, П. С. Нахимов, С. О. Макаров считали ял лучшим средством начального обучения молодых офицеров и всех моряков управлению маневрами корабля.

Хождение на веслах вырабатывает ловкость, настойчивость, выносливость.

Пожалуй, нужно рассказать, что из себя представляет военно-морская шлюпка и её гребцы. Кто знает – хорошо, кому покажется мало – найдёт сам и дочитает столько, сколько нужно. А кому не интересно, может пропустить.

Гребцы сидят на банках с левого и правого борта. В шестивесельной шлюпке, называемой ялом, сидят в два ряда шесть гребцов. Всего в яле четыре банки: носовая, баковая (мачтовая), средняя и загребная (кормовая). Отсюда и название гребцов: баковые гребцы – гребцы, работающие на баковых веслах, т. е. на первых, считая от носа шлюпки.

Загребные – первые от кормы на шлюпке, по ним равняются все

остальные. Средние гребцы находятся между баковыми и загребными.

Подуключины – врезанные заподлицо в планширь угловые металлические оцинкованные планки с отверстиями для уключин. Шесть уключин под каждое весло. Вёсла вальковые дубовые длиной 3,9 метров.

Длина корпуса габаритная 6,1 метров, ширина корпуса габаритная 2 метра, вес корпуса 600 кг, осадка в полном грузе 0,6 метра.

Для удержания шлюпки на заданном курсе или изменения направления ее движения служит рулевое устройство, состоящее из навесного руля и румпеля. Руководством гребцов для организации движения шлюпки занимается рулевой.

Отбор курсантов в команду гребцов осуществлялся в несколько этапов. Сначала обращали внимание чисто на внешние данные: рост, крепкое телосложение и, конечно, желание серьёзно заняться греблей. Таким образом набралось двадцать гренадёров. Первым физическим испытанием был кросс на три километра. Тот, кто выдержал с хорошим результатом, продолжил конкурс в следующих испытаниях: подтягивание на перекладине, отжимание в упоре лёжа, поднятие штанги на грудь весом 50 кг. Шестерых курсантов, в том числе и меня, из числа самых лучших включили в основную училищную команду гребцов. Согласно приказу начальника училища, ответственному капитану второго ранга Шустову Николаю Петровичу предстояло за год из вчерашних школьников подготовить настоящих гребцов, способных стать чемпионами СССР. Для этой цели нас освободили от всех построений и переходов строем со своими ротами. Созданная спортивная команда существовала в училище как отдельное подразделение, где каждый курсант обязан посещать только лекции и учебные занятия со своим классом. На камбузе для команды выделили отдельный специальный стол. Добавили дополнительное питание: мясо, сливочное масло, печенье, сгущённое молоко. А Витя Карабец, не большого роста крепыш, как обладатель громкого командного голоса, стал старшиной команды и рулевым шлюпки. Он нас водил строем то с тренировки на камбуз, то с камбуза на занятия в учебный корпус. Он был для нас и командир, и старшина, строгий и требовательный. И, вообще, он нам признался по секрету, что, если мы не станем через год чемпионами СССР, нас расстреляют. Да и понятно, зря что ли предоставили такие льготы, прямо, как на курорте. Шутка, конечно. Наши конкуренты из другого военного училища в Севастополе Черноморского высшего военно-морского училища имени П.С. Нахимова, – мы их любя называли «сапогами», – тоже готовились к чемпионату. И они нас также любили и называли «маслопупами». И нам было приятно, всё-таки будущие офицеры-инженеры, а не какие-то там «сапоги», просто, офицеры-командиры. Хоть мы и не говорили вслух, но тогда чувствовали большую ответственность за успешное выполнение поставленной задачи. Только первое место и никак иначе. Так и хочется добавить с пафосом, чтобы поняли, насколько для нас это было серьёзно: это же честь мундира, честь Голландии, честь Военно-Морского Флота! Словом, костьми ляжем, но сделаем всё, чтобы стать Чемпионами!

Вот такой был настрой у всей команды.

Тренировки проходили три раза в день. Утром вставали в 6.00, за час до подъёма. Бежали кросс через сопки до пляжа на Учкуевке.

Наш маршрут пролегал мимо Свято-Никольского храма, расположенного на Братском мемориальном кладбище на Северной стороне Севастополя. Этот храм является памятником всем тем, кто защищал Севастополь в Крымскую войну. На территории сохранено Братское захоронение воинов-защитников Севастополя в период первой обороны 1854-1855 годов. Это единственный в мире православный храм, имеющий форму пирамиды, и считается довольно известным архитектурным символом Севастополя. Высота пирамиды?27 метров, диоритовый крест имеет высоту 6,8 метра. Вот такая Славная История!

Каждый раз, пробегая мимо Свято-Никольского храма, мы подпитывались мощной энергией. Эта Божественная энергия заряжала нас уверенностью и настраивала на победу в предстоящих соревнованиях.

На Учкуевке заплывали на полчаса в море и бежали обратно в училище. На спортгородке, около стадиона, делали подтягивания, отжимания, прыжки и упражнения для брюшного пресса. На утреннюю тренировку уходило около двух часов. Дальше все мероприятия по расписанию. Днём после обеда и учёбы была основная тренировка на шлюпке. Тщательно отрабатывали технику гребка и всевозможные тактические движения на ходу. Вечером, после ужина, уделяли время самоподготовке и находили часок для занятий со штангой: качали мышцы спины, рук и ног. Вот такая краткая программа тренировок, вписанная в общий распорядок дня.

В таком режиме продолжался весь учебный год. После летней сессии все разъехались на заслуженные каникулы, а кто-то отправился в шлюпочный поход к солнечным берегам братской страны Болгарии. Наша команда осталась на усиленные тренировки перед чемпионатом СССР.

Соревнования должны состоятся через месяц после торжественного парада, посвящённого Дню Флота. Перешли на двухразовые тренировки на воде, начали доводить до совершенства технику гребка в движении. Особенно уделяли внимание усиленному старту и финишу, где требовались высокая выносливость и слаженные командные действия. Учитывали разные погодные условия, в том числе использование ветра и воздействие волн. Если ветер дул в корму, мы при заносе вёсел лопасти держали перпендикулярно поверхности воды, и наши туловища при гребке не опускались в нос шлюпки. Получалось, что длина гребка немного укорачивалась, зато увеличивался темп. Таким образом использовали парусность лопастей и туловища гребцов. Когда ветер дул в нос, мы старались быстрее заносить вёсла с горизонтальными лопастями и завершали гребок, полностью ложась в шлюпку. Здесь, в конце гребка, мы замирали на несколько секунд, притапливая нос собственным весом, и шлюпка накатывалась по инерции. Потом так же плавно и быстро заносили вёсла и опять накатывали. За ветром и темпом следил старшина шлюпки. Все гребки делали на счёт и громкие команды. На любые изменения, влияющие на движение шлюпки, мгновенно реагировал рулевой, и тут же следовали правильные команды и соответствующие действия всех участников.

Николай Петрович, наш тренер, снабжал фруктами, да мы и сами, совершая кроссы через сопки на море, по пути посещали плантации черешни и виноградников. Ели от пуза. Витамины и микроэлементы от восторга пищали в наших животах и радовали своими полезными энергетическими свойствами. Даже как-то притащили большую наволочку кишмиша, уговорили за три дня. Правда, потом и страдали побочными явлениями. Долгое время только один вид вызывал аллергию.

Однажды тренер прихватил в шлюпку пятидесятилитровый бак. Мы прикалывались и высказывали всякие варианты по использованию данной ёмкости, но Николай Петрович улыбался и ничего не говорил, только дал команду, чтобы прихватили два запасных весла.

Мы спустили шлюпку на воду и отошли от базы на фарватер катеров Севастопольской бухты. Пошли в Инкерман, в сторону Чёрной речки. Там мы всегда тренировались.

– Ну, что, парни! – многозначительно сказал тренер и привязал бак за кормовой фалинь. – Пора серьёзно заняться тренировкой, ведь осталось времени всего ничего.

И мы все раскрыли рты, когда Николай Петрович забросил бак за корму.

– Так, работаем по парам! – невозмутимо продолжил тренер. – Начинают загребные, остальные отдыхают и ждут своей команды! Загребные, вёсла на воду! Ии-и-и… раз… ии-и-и… раз…

Шлюпка задрала нос кверху и на мгновение замерла. Бак затонул и крепко держал, словно якорь. Вёсла у загребных, превратившись в дугу, скрипели и гнулись, грозясь сломаться. Наконец, шлюпка вздрогнула и нехотя стала набирать скорость. Загребные, Витя Ситников и Володя Рожков, стиснув зубы, старались свернуть вёслам шею. Но они, зараза, дубовые, были крепкие и сопротивлялись. Потом греблю подхватили средние, я и Сергей Мережко. Тут я лично ощутил разницу гребка с баком и без бака. Доходчиво ощутил на себе, что значат слова тренера: нужно веслом отталкиваться от воды, а не резать воду лопастью. Когда режешь воду, шлюпка практически стоит на месте. Нужно входить лопастью со скоростью движения шлюпки и под углом не более сорока пяти градусов, учитывая сопротивление воды, и не резать, а подхватывать воду. Работают мышцы ног, спины и рук. Вдох при заносе весла, выдох при гребке. Кистями рук осуществляется поворот лопасти. Лопасть заносится параллельно поверхности воды, а перед самым входом поворачивается и быстро подхватывает воду. При этом перед гребком руки должны быть полностью вытянуты, спина прямая, ноги согнуты в коленях и жёстко упёрты в упоры. Гребок осуществляется за счёт силы выпрямления ног и мощного движения прямой спины и таза на банке, и только в конце гребка при помощи рук и брюшного пресса выводится лопасть из воды и возвращается в исходное положение, – весло заносится в нос шлюпки. За средними гребцами упражнение подхватывали баковые, Саша Варнаков и Витя Терехов. И так поочерёдно парами несколько заходов по пять минут. Потом «утяжелённую» греблю продолжали все вместе. За шлюпкой оставался широкий бурлящий след.

Команду от тренера перехватил рулевой Витя Карабец. Вот это зверь! Его счёт на «и-раз» гремел на весь Инкерман, даже пассажиры на проходящих катерах вздрагивали и с любопытством провожали слаженную мощную работу загорелых мускулистых гребцов. Мы старались изо всех сил. Вёсла гнулись и кряхтели от ярости одержимых фанатов. Мы очень хотели выиграть, чтобы показать, что самые лучшие гребцы в СССР – из «Голландии» – СВВМИУ. Мы были патриотами своего училища. Мы, испытывая искреннюю гордость, пылали любовью и преданностью к родным пенатам.

Мы честно выполняли все запланированные тренировочные нагрузки и в совершенстве отработали технику гребка до синхронного автоматизма, превратившись в идеально слаженную команду. Результатом тяжёлых тренировок послужили два сломанных весла. А в истории училища это был очень редкий случай. Да, пожалуй, вообще в истории всего Военно-Морского Флота. И приятно было осознавать, что в том числе редких «счастливчиков» оказался и я, второе весло сломал загребной Витя Ситников. Кстати, по случаю поломок вёсел Николай Петрович раскрыл нам интересные факты. Оказывается, ещё в шестидесятые годы девятнадцатого века русский адмирал Григорий Иванович Бутаков, участник Крымской войны, был большой любитель гребли на военно-морских шлюпках. И тогда, если поломка весла была в уключине, полагалось наказание, потому что гребец не обладал техникой гребка и пользовался грубой тупой силой. А вот, когда же гребец на гонках ломал весло в лопасти, то данное событие считалось хорошим правильным гребком невероятной силы, на которую не рассчитана прочность весла, и ему за это полагалась награда в виде внеочередной чарки или серебряного рубля. К сожалению, мы сломали вёсла на тренировке, поэтому никакой награды не получили. Да и посчитали, что качество лопастей не соответствовало нормам и всем морским требованиям. Брак никто не отменял. Жалко, конечно, если так. Но мы довольствовались тем, что были запасные вёсла.

В воскресенье Николай Петрович разрешил нам отдохнуть от тренировок. Всей команде до 24.00 выдал увольнительные записки в город.

Вот тут-то я и вкусил по-настоящему все прелести гражданской свободы, оказавшись в городе после долгого казарменного положения.

Я тогда даже не предполагал, что меня в тот день ждали любовные приключения, и мой лег-хранитель уже думал, как меня уберечь от неприятностей.

Глава 3. Неудачная любовь под звуки разбитой гитары

Графская пристань, Приморский бульвар, площадь Нахимова, разбегающиеся в разные стороны троллейбусы и автобусы, а кругом девушки и женщины, молодые и красивые.

Я позже понял, что не бывает некрасивых женщин, бывают только слепые мужчины. И я на редкость и на беду свою оказался очень зрячим!

Уже вечерело, когда я, заинтригованный звучанием громкой музыки, вышел к летней танцевальной площадке, расположенной в районе пляжа Омега. Там тусовалась гражданская молодёжь, и мое внимание привлекли стройные молодые девушки. Они, порхая в модных эффектных платьях, блестели, как хищницы, горящими колдовскими очами. И я был поглощён и заворожен, словно гипнозом, изобилием чудодействующих любопытных глаз. Я утонул. Я пропал в их бездонном океане. Особенно меня пронзила в самое сердце высокая блондинка, тёмная синева её глаз поманила меня, как подводную лодку, на самую большую глубину океана страстей и эмоций. Я задрожал от вибраций чувств и желаний, и мои ноги, как вращающиеся винты, понесли меня к этой красавице. И она заметила, что мой курс направлен на её маяк, и уже почти развернулась ко мне, чтобы растаять в объятиях морского волка… Но тут появился вражеский бомбомёт в лице гражданского супермена, похоже, он её пас до моего появления. Я сделал манёвр «лево руля», обошёл препятствие и, ловко взяв на абордаж, утащил красавицу в центр площадки.

– Разрешите с вами познакомиться! – сказал я, наклонившись к уху. – Меня зовут Александр!

– Слушай, ну ты даёшь! – удивлённо и с некоторым восторгом сказала девушка. – Это же Генка Таракан, местный авторитет! Ты же его при всех друзьях опустил, он тебе этого не простит. Придётся тебя проводить, при мне он тебя не тронет.

– Вот это да! – радостно воскликнул я. – Вот это совпадение! А я Сашка Воробей! Это про меня что ли? Как там у Корнея Чуковского? Кстати, мой любимый в детстве писатель… вдруг из-за кусточка, из Голландии родной, прилетает Воробей… прыг да прыг, около тараканчика чирик, да чик-чирик… Словом, взял и клюнул таракана – вот и нету великана!

– Смешной ты, Воробей! – усмехнулась девушка. – Давай лучше мы с тобой отсюда сделаем чик-чирик, пока нас не клюнули.

Танец ещё не закончился, как она меня вывела через другую сторону площадки. Мы исчезли в парковой зоне и оказались в тени деревьев. Уже смеркалось. По городу зажглись ночные фонари.

– Ладно, кадет, можешь меня проводить, раз я тебя спасла от Таракана, – наконец, сказала девушка, – меня зовут Ольга, – давай немного пройдёмся, потом проедем на троллейбусе до улицы Хрусталёва, это около 43 школы, я её закончила в прошлом году.

– Так мы с тобой одногодки, я тоже в прошлом году школу закончил, – поддержал я, – а Таракана откуда знаешь?

– С Генкой мы вместе учились в одной школе, он на год постарше. Мы с ним хорошие друзья, он даже мне в любви признавался. А я вот в московский университет поступила, а его, похоже, осенью в армию призовут.

– А на какой факультет ты поступила? Просто мне интересно, там мой школьный товарищ учится на факультете журналистики. Он уже в школе такие классные стихи писал, что их почти на каждой линейке, посвящённой какому-либо празднику, сам лично и читал. Читал торжественно и с выражением. Словом, второй Маяковский. Правда, Костей зовут.

Оля внимательно посмотрела на меня и улыбнулась. Видимо, я её чем-то заинтересовал. Она приблизилась ко мне и взяла под руку, и мне понравилось выглядеть уверенным взрослым мужчиной.

– Я перешла на второй курс, и учусь на механико-математическом факультете, – оживлённо продолжила Оля. – Меня завораживают загадочные, неповторимые и многоуровневые формулы. Они же подобны космической бесконечности во вселенной.

Я был ошарашен. В прямом смысле этого слова. Чтобы так говорила девушка о математике, – в это трудно поверить, но я же слышу. Может, она внучка или правнучка… Вдруг у меня мелькнула мысль, и я решил её озвучить вслух.