Стрелок

– Заслуженную?.. – игуаны едва не подавились.

– В полном объеме. Меня, знаете ли, едва не убили, пока я пытался притащить этот короб.

– Не вы ли утверждали, мистер Снейк, что почти не встретили сопротивления?.. – ящерицы с подозрением щурились. – Дескать, никого не осталось?..

– Ну да. Застрелил пару оборванцев. Трупы остались в трущобах – коли есть желание, отправляйтесь поглядеть. Остальные давно отчалили в другие края. Вероятно, – высказал догадку стрелок, – Королева иже с ними.

– Не находили ли вы наших денег, мистер Снейк?..

– Увы. То ли промотали, шельмецы, то ли забрали с собой.

– Говорите, никого?..

– Ни души.

Мафиози какое-то время сотрясали воздух языками и хвостами, но в конечном итоге были вынуждены выплатить всю сумму. Пятьдесят тысяч – не настолько уж непозволительная сумма для столь благой цели, как хорошие отношения с опаснейшим ганслингером Сорквудистана. Свою роль сыграла и смутная интрига с Хозяевами – игуаны наверняка затевали какую-то игру, – но Снейк предпочитал не забивать этим голову. До тех пор, покуда есть выбор.

Пару месяцев спустя, когда стрелок объявился на западном берегу, во главе предприятия «Сладкие грезы», – Мафия недвусмысленно проявила озабоченность.

К важным шишкам адресовались письменные жалобы и телефонограммы, однако другие, не менее почтенные персоны, в том числе парламентарии, к тому времени пополнившие клиентуру Снейка, основательно подсели на сладкие грезы.

Королева творила чудеса.

Стрелок подсчитывал прибыль и готовился, сознавая, что это отнюдь не конец.

Часть 2. Судьба

Снейк был рад тому, что бандиты нанесли визит, – это даст возможность развеяться, и на какое-то время выбросить из головы документы и цифры.

«Сладкие грезы» стал популярным и прибыльным местом. Банковский счет рос день ото дня. Неудивительно, что такие темпы кое-кого возмущали.

Когда Том Хикок, старший вышибала, отыскал Снейка в глубинах клуба, а именно в кабинете с книжными стеллажами, баром и панелями красного дерева (стереотип берлоги преуспевающего коммерсанта), Снейк собирался ненадолго вздремнуть, прежде чем вернуться к возне с опостылевшими документами.

– Босс, вас хотят видеть, – просипел Том, здоровяк с простым и открытым лицом.

– Кого там принесло?.. – сварливо откликнулся Снейк.

– Билла Мюррея с компанией.

– Что им нужно, Том?..

– Видеть вас, босс. Двое крутились у клуба всю неделю, таращились на посетителей. Они не совершали ничего незаконного, поэтому я их не трогал, сэр.

– Ты слишком печешься о законе, Том, – укорил Снейк. – Однако, закон не печется ни о ком из нас, уясни это раз и навсегда. Если подозрительный субъект отирается у клуба, ты, несмотря на то, что тот никого не грабит, не избивает, должен непременно поставить меня в известность, смекаешь?..

– Да, сэр. Прошу прощения, сэр.

– Том, когда ты вставляешь свои «сэр» в каждую фразу, меня тянет обернуться, чтобы поглядеть, не стоят ли за спиной люди в мундирах. – Снейк застегнул оба ремня из сыромятной кожи, оправил кобуры, чтобы те привычно лежали на бедрах, убедился, что револьверы легко покидают кобуры, а в каждом гнезде барабанов – отличный, ручной работы патрон, и лишь после этих нехитрых, отработанных до автоматизма процедур направился к выходу.

Том порывался что-то сказать, но передумал.

– Не ходи, Том, – велел Снейк. – Сам разберусь.

Вышибала кивнул, ни на мгновение не усомнившись, что так и случится.

«Дорогой, возможно, у меня получится лучше?..»

– Вот еще, – буркнул Снейк, немедля удостоившись удивленных взглядов Тома и других вышибал. Он по-прежнему говорил с Королевой вслух, хотя та читала мысли задолго до того, как те становились словами. – Мерзавцы знали, на что идут. Никто по ним плакать не станет, я просто сэкономлю городу веревку.

«Не самый благородный способ устроить перерыв».

– Кто заподозрил меня в благородстве?.. – хмыкнул Снейк и вышел на крыльцо.

Билл Мюррей стоял перед клубом в окружении шавок.

Снейк видел его прежде в салунах, как правило, за карточным столом. В прошлом – грабитель и убийца, ныне, во главе собственной банды – грабитель, убийца и вымогатель. Однажды Снейк видел, как Билл опрокинул стол и всадил в другого картежника несколько пуль, пояснив это тем, что тот, дескать, передергивал. Никто не вмешался, позволив бандиту покинуть салун.

Снейк допил виски и ушел следом. Он не знал ни Билла, ни убитого, а подобных сцен на своем веку повидал, должно быть, миллион. Но что-то говорило ему, – они еще встретятся, причем не при самых благоприятных обстоятельствах.

Как с одним, так и с другим.

– Что тебе нужно?.. – спросил стрелок намеренно грубо.

– Снейк, есть разговор. – Гангстер осклабился. – Говорят, ты гребешь деньги лопатой?..

– Всякое говорят. Что, например, луна из старого сыра.

– Не валяй дурака, Снейк. Ты прекрасно понял.

– Ты решил?.. Напрасно, приятель.

Лицо Билла – обветренное, неприятное – посуровело.

– Будешь платить пятую часть своего дохода. Заметь, не половину, не четверть, как другие. Это говорит о том, что мы тебя уважаем, и не дадим в обиду.

Улица стремительно редела. Прохожие были местными, и уже знали, что произойдет.

– Это говорит о том, что ты болван, Билл, – возразил Снейк. – Будь у тебя яйца побольше калибром, ты требовал бы половину. Иначе риск себя не оправдывает.

Бандит оскалился и выхватил из кобуры пистолет. Быстро, но недостаточно.

Револьвер Снейка рявкнул дважды. Тяжелой пулей, угодившей в живот, гангстера развернуло вокруг оси. Вторая пуля, прежде чем Билл упал, пробила горло.

Изо рта Мюррея донеслось громкое бульканье. Кровь толчками хлестала меж пальцев.

Миг – все было кончено.

Подручные, не успев осознать, что случилось, беспомощно глядели то на Билла, то на Снейка.