Стрелок

Телепат усмехнулся.

Стрелок знал, зачем. Чтобы усыпить бдительность. Чтобы он, Снейк, хоть на мгновение позабыл о чудесном, но в большей степени ужасном даре.

Все только начиналось. Когда они прибудут на место, норны навалятся скопом, всей мощью, выпотрошат память Снейка, вытряхнут все, что упрятано в самой глубокой расщелине темного дна, пробудят чудовищ, – вот тогда придется несладко.

Однако, он знал, на что шел, ради чего.

– Деньги?.. У нас есть немного, – сказал норн, – но ты их вряд ли возьмешь.

– Не возьму.

– Твои шансы предельно малы, смехотворны. Лишишься и платы, и самого ценного.

– Жизни?.. – Снейк растянул губы в улыбке. – По-твоему, это самое ценное?!.

– Вот почему ты так легко убиваешь?.. В глубине души ты сам себя ненавидишь.

– Ошибаешься, не в глубине. Прибавь-ка ходу, трепач.

Перед ними открылась длинная узкая аллея, стиснутая невысокими кирпичными стенами. Лунный свет заливал древние камни нереальным, призрачным сиянием. Снейк на мгновение усомнился, видит ли он это в самом деле, – столь прекрасным, не похожим на прочий Сорквудистан было видение.

Пальмы шелестели острой и длинной, как кинжальные лезвия, листвой. Тропинка вела к фасаду внушительного в прошлом строения, к темной арке, уводящей, по-видимому, в подземельные хляби. Из проема тянуло прохладой.

– Что там?.. – спросил Снейк.

– То, к чему ты стремишься. Саркофаг, – ответил норн.

– Сколько твоих родичей встанут на дороге?..

– Многие. Неужели это имеет значение?..

– Верно, не имеет. Иди вперед.

Путники погрузились под сень арки. Ступени начинались почти у порога. Крутая, но основательная винтовая лестница, построенная на столетия.

Вокруг царила кромешная тьма, однако Снейк не испытывал дискомфорта. Он сносно видел окружающее, потому как являлся не совсем человеком, слышал шаги норна и собственные, а равно то, как звуки отражаются от далеких поверхностей где-то в глубине. Стрелок высунул змеиный язык и пробовал воздух на вкус. Влага, столетия, пыль, присутствие живых существ.

– Чем вы тут питаетесь?..

– Всем, чем придется. – Норн пожал плечами. – На поверхности в укромных уголках поля и огороды. Разводим кроликов, домашнюю птицу. Как фермеры.

– Не брезгуете человечиной?..

Телепат спускался в темноту.

– Зачем вам понадобились деньги Мафии?..

– Хотели скопить достаточно, чтобы покинуть Сорквудистан.

В отличие от собеседника Снейк не был телепатом, но понял, что тот солгал.

Впрочем, стрелок не настаивал. Какое, в сущности, ему дело?..

Спуск окончился.

Они вышли в просторный холл, заполненный эхом и мраком. Судя по всему, странное место создали первые поселенцы, – норны способны зодчествовать исключительно по хрусталю. То ли казематы, убежище, то ли некое церемониальное пространство, предназначенное для отправления древних мистерий.

В противоположной стороне маячил проем.

– Саркофаг там?.. – спросил Снейк и поежился при отзвуках собственного голоса.

– Да, путь предстоит неблизкий. Ты готов?..

Стрелок двинулся вперед.

В проеме мелькнула тень, появился сквозняк. Подземные жители узнали о госте.

Снейку уготовили теплый прием – навстречу вышли десятки людей и прочих существ, все те, кого он прикончил в своей жизни. Они стояли по обе стороны темными рядами, с неохотой расступались, когда убийца приближался вплотную. Глаза – те, у кого оставались глаза – выражали укор и беспредельную тоску. Ни следа распада и гнили, – даже у тех, кого Снейк, как ему казалось, успел позабыть; он с изумлением таращился на смутно знакомые морды и лица. У каждого, вместе с тем, имелся оставленный стрелком след. Свежие, кровоточащие пулевые отверстия, оторванные пальцы, уши, зияющие дыры на месте глаз. Точно Снейк убил их мгновением ранее.

Он не замер, не бросился опрометью прочь. Норны просчитались. На другого, возможно, их искусный трюк и подействовал бы. Но, в конечном итоге, Снейк убил их однажды, убил бы и вновь. Пусть не всех. Кого бояться?.. Просто образы, фантомы, извлеченные из глубинных пластов памяти.

Стрелок вошел в проем, следуя за телепатом.

Убитые, ни один из коих не произнес ни слова, остались позади.

Снейк не трудился загодя достать оружие. Когда револьверы ему понадобятся, прохладные рукояти словно сами собой материализуются в ладонях.

Норны решили немного поразвлечься, – за порогом не оказалось ни души. Длинный коридор уводил в неизвестность, где вольготно обитают кошмары.

«Это веселье вам боком выйдет, парни», – подумал Снейк.

Еще он понял, что вытащить саркофаг с Королевой на поверхность с такой-то глубины представляло едва ли выполнимую задачу, если только у телепатов не имелось чего-то вроде подъемного крана или грузового лифта.

– Ты не сможешь унести саркофаг, – встрял проводник. – Это невозможно, он весит целую тонну. И Королевы там нет, ты только понапрасну рискуешь.

– Заткнись. Ты мне уже не нужен.

Норн заткнулся.

Психические атаки возобновились с новой силой: Снейк видел другие образы из прошлого, включая тот, что давеча ему показали налетчики, ступал по кишащим под ногами гадюкам, ощущал ползущих по телу пауков, ронял в пропасть револьверы, шел прямиком в жаркое пламя, щурился под зловонным дыханием чудовищ, и прочее, прочее, – куда более мерзкие сцены.

В повседневной жизни стрелку редко снились кошмары. А когда снились, бояться, в сущности, было некого. В своих снах Снейк был единственным монстром.

Где-то громыхнуло, пуля выбила щебень из камня над головой.

Стрелок бездумно выхватил револьвер – извивающуюся черную тварь с множеством суставчатых лапок, – нажал на спуск. В темноте раздался вскрик, чье-то тело шлепнулось на каменный пол, со звоном выронив оружие.

В очередной гулкий зал битком набились норны. Фигуры в черных балахонах бросились на Снейка. Большинство, те, что оказались иллюзией, проходили сквозь стрелка, но в какой-то момент бок Снейка обожгло острой болью.