Тьма – посвящённым

«Уполномоченный» поежился. Тут он понял, что тревожиться нужно не о том, что Цепеш надеется каким-то образом прервать свое заключение, а о том, что, для «пожизненного узника», не видящего ни дня, ни ночи вот уже энное столетие, Влад на редкость хорошо информирован. И, вроде бы, даже не принюхивался.

– Не удивляйся, – сказал граф, читая лицо Лео, как электронную книгу (без зазрения совести слитую с пиратского сайта, кишащего редкостными модификациями вирусов-троянов) с лаптопа. – Видишь ли, это все, что мне, преимущественно, становится известно о переменах в верхнем мире. Ублюдки-Вурдалаки выдумали для меня очередную – гениальную, как им наверняка показалось – пытку. Сравнительно недавно, лет двадцать назад. Они с невыносимой методичностью снабжают меня кошмарной мишурой, именуемой «реклама».

Цепеш с презрением куда-то покосился, и Краулер изумленно обнаружил, что из-под альбома с рисунками пестро выглядывали истрепанные страницы, явно имеющие происхождение из какого-то глянцевого журнала, и, вероятно, не одного.

– И теперь я со всей определенностью осведомлен о том, – продолжил Узник, – что «Ariel» уничтожит любые пятна, пивовары компании «Tuborg» используют лучшие сорта ячменя, крем «Dove» сделает мою кожу мягкой и шелковистой, от подгузников «Pampers» попки младенцев сухие и нежные, а телефоны – я, признаться, понятия не имею, что это за адские штуковины – «Samsung» имеют самые красивые экраны. И что, в конце концов, ожидает жителей страны Мальборо.

Альбинос молчал, открыв рот.

– Что до запахов, которыми ты увешан, будто путана – грошовыми побрякушками, то у меня были ПРОБНИКИ. – Влад неопределенно кивнул в сторону нужника.

– А-а… Ну да, конечно, – кивнул Лео, перебирая ответы и склоняясь к тому, чтобы вообще избежать какого-либо (его потрясла душераздирающая история графа, особенно – ее финальный аккорд, но Вурдалакам навряд ли понравится, если он станет оспаривать их воспитательную методу). – Граф, что это за пейзаж?..

С самым непринужденным видом Краулер взглянул на альбом.

– Лондон, – чинно откликнулся Цепеш. – Вернее, катакомбы под ним. Узнаешь?..

Альбинос и впрямь узнавал. Пропасть глубиной в сотню метров, стены которой представляли собой древние захоронения. Узнику удалось отменно передать игру теней, а каменная кладка дышала историей, тайнами и стариной. На дне, как живая, колебалась туманная дымка, и где-то там, в ее недрах, была гробница.

– Ты видел ее, да?.. – спросил Влад, и, не дожидаясь ответа, воззрился на рисунок, словно тот принадлежал вовсе не его кисти. – Король былого и грядущего. Один из величайших вампиров, о котором нам лишь предстоит узнать всю правду.

Леонард счастливо улыбнулся. Невзирая на обстоятельства, ему было чрезвычайно пользительно узнать, что столь сильный, и, по большому счету, почтенный вампир разделял сомнительную веру в то, что король Артур был вампиром. Официально Кланы не поддерживали эту гипотезу, считая ее, мягко говоря, надуманной. Мол, красивая, но ничем не подкрепленная сказка.

Краулера, однако, она целиком и полностью устраивала. Кто из вампиров, забравшись в гробик с фонариком, не зачитывался историями о короле Артуре?..

При всем при этом, чтобы раззадорить графа (это было БЕЗОПАСНО, как скалиться запертому в клетке тигру), и несмотря на свою детскую веру, альбинос рискнул:

– Небылицы, – небрежно произнес он. – Легенды о временах, которые лучше забыть.

– Глупец!.. – сдержанно рявкнул Цепеш. – Артур – вампир! Он просто отказался от крови, и, когда пришло время, погрузился в сон. Как, очевидно, когда-нибудь уснет твой Огастус. Только навряд ли его назовут хотя бы Королем Канцелярских Скрепок, не то что – Былого и Грядущего, ха-ха, хе хе!..

– Магистр – могучий мыслитель и холодный функционер, – тактично возразил Лео, несколько уязвленный тем, что о мессире отозвались в столь свойской манере. Впрочем, он сам начал, а посему предпочел сменить тему: – Гм… Стало быть, граф, вы воспроизвели эти детали на бумаге просто по памяти?..

– Это все, что мне оставили. – Узник мельком взглянул на альбомный лист. – Увы. Память, да свежие данные о том, сколь благотворно влияет на мой пищеварительный тракт мерзейшая субстанция, именуемая йогуртом, и произведенная, насколько можно судить по внешнему виду, из отварных улиток.

– Ну разумеется, о вкусе вам судить затруднительно, – рассеянно пробурчал альбинос, и тут же спохватился: – Может, поговорим наконец о моем деле?..

Влад сурово насупился.

– Ну вот, родственник, ты так хорошо начал, установил со мной почти дружеские, доверительные отношения, и вот – прямой, бестактный вопрос в лоб.

– Я просто уточняю, граф, – заметил Краулер. – Вам решать – говорить со мной, либо нет.

Совершенно не к месту он понял, что потратил на посещение Морга слишком много времени.

– Огастус, похоже, очень занят, – проворчал Цепеш, – ежели снабжает грамотами новичков.

Этого Лео стерпеть не мог – и, опять же, едва не нарушил Правило № 4. Ему, признаться, уже порядком наскучил сей хтонический родственничек, рафинированный, избалованный кинематографом аристократ, изолированный в своей спартанской камере, и которому, вдобавок, нельзя даже с возмущением заглянуть в глаза!.. Альбинос невольно приходил к крамольной мысли, что эта болтливая личность вовсе не была виновником всех тех средневековых бесчинств.

Но, вместо того, чтобы прямо выразить свое негодование – либо, хотя бы, пролепетать оправдание, непридирчиво напоминающее протест, – Лео сублимировал обиду и раздражение в то, что касалось дела самым резким и непосредственным образом:

– Зачем Пустотник убивает? С какой целью?..

Влад вдумчиво на него поглядел, едва не опрокинув и не размазав по стене.

Краулер встретил этот взгляд, мужественно отведя глаза в сторону.

– А почему он высасывает жизненные соки, – в свою очередь, спросил Узник, – как ты думаешь? Что, по-твоему, движет этим необычным существом?..

– Ну… Наверное, он питается, – промямлил альбинос, – черпает силу, как мы в крови…

– Неужели ты считаешь, что все НАСТОЛЬКО просто?!. – прогрохотал Цепеш. – Ты считал Пустотников страшными сказочками всю свою жизнь, а теперь вдруг понял, что они существуют, лишь потому, что кто-то из них вышел позавтракать?..

– Ну-у… – глубокомысленно протянул Лео, пытаясь выиграть время и уяснить суть вопроса.

Однако, ответить ему не позволили, и это был один из самых жутких монологов, какой он когда-либо слышал.

– А знаешь, что я думаю, – премерзко усмехаясь, спросил Влад, – когда лицезрею твою прямую великосветскую осанку и поддельные туфельки от Valentino?.. Ты похож на дешевку, на совесть отмытую, и все-таки дешевку с дурным вкусом. Всего два-три поколения отделяет тебя от обращенных, – Узник выплюнул это слово, словно оно обожгло ему язык, – от плебса, хотя ты изо всех сил стараешься выглядеть как самый настоящий аристократ. И тем не менее, твой папаша промышлял ФИЗИЧЕСКИМ трудом. Помнишь, как девочки-вампирши, твои ровесницы, щупали тебя в темных подворотнях своими липкими ручонками, но ты сумел подняться из этой пропасти на самую вершину, и вот: ты ведешь поиск важнейшей реликвии от имени целого Клана!..

Граф умолк, торжествуя.

У Краулера пересохло во рту; он побледнел, покраснел. Ему стало не по себе еще до оскорбления «дешевкой», от «плебса» перехватило дыхание, а при упоминании девочек-вампирш, с их липкими ручонками, совсем уж поплохело.

Но он соединил сокрушенные силы, как осколки фарфоровой вазы, и ответил:

– Что же, вы наделены необычайной проницательностью, дражайший граф, так отчего бы вам не взглянуть со стороны на самого себя? Кто из нас двоих сидит за решеткой?.. – Альбинос запоздало сообразил, что следовало сказать «за стеклом», но не счел нужным исправляться. – У меня нет никакого желания объяснять вам, в чем вы не правы в моем отношении. Что бы я уже ни сказал, это ничуть не изменит, с позволения, ваших сквернейших манер.

На сей раз «уполномоченный» не готовился к поспешному бегству, и сам себе удивился.

Вместе с тем, и встретить взгляд Пронзателя не рискнул.

– Как-то раз меня пытались проанализировать, – будто между прочим, заметил Влад. – Один высокоученый Вурдалак. Я счел его кровь чудесной, хотя и терпкой от многовековой выдержки. Ты же, прости за каламбур, как раз в моем вкусе.

Лео разочарованно покачал головой и развернулся к выходу.

– Улетайте в свое гнездышко, полномочный Краулер, – с улыбкой посоветовал Цепеш, – летите!..

Альбинос направился к двери. Когда стекло и стоящий за ним Узник почти исчезли из виду, динамик переговорного устройства взвыл и захрипел от натуги:

– Краулер! Краулер!..

Леонард подскочил от испуга, но, тщательно скрыв удовлетворенную улыбку, вернулся.

– Вы что-то забыли, граф? Еще какие-то подробности из моего детства или отрочества?..

– Я бы никогда не допустил, чтобы Череп был похищен, – со страстью в голосе сказал Влад, пропустив колкость мимо ушей. – Я тебе помогу, и ты достигнешь желаемого. Более того – ты так и останешься на этой вершине, где, как думаешь, тебе самое место… Из-за этого ты и не способен постичь суть вещей.

Вопреки желанию, альбинос ощутил смутное беспокойство, тяжелое, как несварение желудка.